Женимся! Семья за одну ночь

Были ли у нее мотивы мстить мне? Да миллион!

На семейном совете отец настаивал проверить Александру вдоль и поперек. В свою очередь, Арс назвал нас обоих параноиками, а сам встал на сторону фиктивной невестки. Впрочем, мой братец от каждой юбки теряет голову, так что на его «непредвзятое» мнение полагаться опасно.

Что касается меня… я на распутье. Сам не знаю, кому верю и чего хочу. Три недели тайм-аута абсолютно ничего не изменили. Наоборот, я только сильнее истосковался по рыжей мошеннице. И сейчас жадно целую ее, не в силах остановиться.

Интересно, когда все закончится и виновные будут привлечены к ответственности, можно эту преступницу забрать себе? На перевоспитание…

– М, Олег… - сдавленно мычит Сашка мне в рот, пока я терзаю ее губы. Пытается что-то сказать, но я не хочу ничего слушать. Глубже проникаю языком, не позволяя ей вздохнуть, съедаю тихие стоны то ли возмущения, то ли удовольствия.

Лежим на грязном полу оранжереи, прикрытые моим пальто, как одеялом. От Сашки пахнет цветами, чаем и… домом. Она теплая, нежная и податливая. Будоражит заблокированные воспоминания. Оживляет откровенные сны, которые преследуют меня и сводят с ума.

Ее бедро зажато между моими, ненавязчиво трется об меня в опасном месте, дико заводит. Свободную ножку коварная соблазнительница вдруг закидывает мне на талию, а руками крепко обвивает шею.

Сама целует… Срывает крышу страстным откликом. Отключает предохранители.

Хреново, Высоцкий! Влип по самое не балуй.

С трудом заставляю себя отстраниться. Приподнимаюсь на локтях, всматриваюсь в покрасневшее лицо, усыпанное веснушками. Наблюдаю, как Сашка эротично облизывает влажные, напухшие губы, медленно приоткрывает глаза, невинно взмахивает огненными ресницами.

– Что, Олег? Ты так странно на меня смотришь, - шепчет с мягкой улыбкой, за которую я готов простить ей все.

– Александра, послушай… - как можно строже зову ее. И забываю, о чем хотел поговорить. У меня рядом с ней мозг плавится, все органы отказывают, кроме одного, и мысли улетают в теплые края. Вирус, а не девушка.

– Как же ты задрал, Высоцкий! – неожиданно дергается подо мной, едва не ударив коленом в причинное место. – Заладил одно и то же! Александра, Александр-р-ра, - рявкает и кривляется, изображая меня. – То целуешь, то рычишь. Определись, в конце концов! Не нравится что-то? Подавай на развод!

Выбирается из моих объятий, резко встает, поправляет безразмерный мужской свитер, в котором утопает ее фигурка. Прищуривается, стреляя в меня разъяренным, пылающим взглядом, дышит шумно и часто, как драхониха, собирающаяся сжечь врага.

– Развод не в моих интересах, - хмуро поглядываю на нее, нервно оттряхивая пальто от пыли.

– В топку твои интересы! – фырчит гневно. – Сам со своим браком разбирайся, дорогой. Почти месяц шлялся где попало, а теперь заявился весь такой… красивый, - выплевывает с пренебрежением, будто грубое ругательство.

В момент, когда мы готовы разгромить всю оранжерею своей энергетикой, среди кустов раздается вкрадчивый голосок моей дочери.

– Ну, пап, ты невоспитанный! – отчитывает меня Маруська, как ребенка.
– Я там долго буду бабулю забалтывать? Иди чай пить и помогать мне пирог хвалить, - поучает важно.
– А маме Саше платье отдай, которое мы для нее выбрали. Красивое! – показывает рыжей большой палец.

– Марусь, конфеты «Птичье молоко» любишь? – доносится из кухни голос Раисы Георгиевны.

Слышимость здесь чересчур хорошая, надо бы нам с женой тише «договариваться». А с ней это разве возможно? Бестия сумасшедшая! Поджав губы и скрестив руки на груди, она продолжает испепелять меня взглядом. А я, между прочим, жертва ее интриг! Или нет?..

Черт, запутано все!

– Обожаю! – восклицает дочка и, пригрозив мне пальцем, убегает. Возвращается на мгновение, чтобы шепнуть: - Пап, ты земельку убери тут за собой. Если бабуля огорчится, я тебя не спасу. Наругает.

Окидываю взглядом разбросанные горшки, поднимаю подставку. Саша наклоняется за цветком, бережно обхватывая корни с грунтом. Молча и послушно помогает мне скрыть следы разгрома.

– Что за платье? – любопытно уточняет, на секунду сдаваясь своему женскому началу.

– На вечер, - поясняю негромко и сдержанно. – Коробка в машине осталась. Сейчас принесу.

– Сказала же, не поеду, - резко меняется в лице, будто вспомнила, что должна сопротивляться мне. Назло.
– Сам выкручивайся, я устала.

– В последний раз, Саш, - подхожу к ней вплотную, обхватывая за плечи. – Это очень важно, - смотрю ей прямо в глаза, словно гипнотизирую. Правда, действует наоборот, и вот я уже сам тону в голубых озерах. – Ты мне нужна… на этой презентации, - поспешно добавляю. – Один вечер потерпи, а потом…

– А потом разведемся? – ставит меня в тупик логичным, справедливым вопросом.

Неопределенно качаю головой. Положительно, отрицательно. Протяжно вздыхаю.

– Как карта ляжет, - выпаливаю самое глупое, что только можно придумать.

Саша растерянно хлопает губами, чихает, потирая красный нос, и не знает, что ответить. Красноречие иссякло, аргументы закончились.

Я пользуюсь эффектом неожиданности, чтобы отправить ее переодеваться. Сам тем временем плетусь очаровывать тещу. Впрочем, зять из меня сейчас неважный. Вся надежда на Маруську, потому что я не в кондиции, как всегда бывает после встречи с рыжей. Все силы из меня высосала, вампирша, и мозги заодно. Оставила лишь придурковатую улыбку на пол-лица, сквозняк в голове и что-то непривычно горячее, пульсирующее в груди.

А может, хрен с ними – с деньгами и репутацией?

Глава 31

Александра

Высоцкий – чертов Гудини! Поцеловал меня, заболтал, руками поводил – и я не заметила, как оказалась в его машине при полном параде, оставив дома загипнотизированную этим фокусником мать. Надеюсь, он хотя бы пилить меня надвое не начнет или рассеивать вместе с джипом? Впрочем, я в таком состоянии, что и на смерть пойду с улыбкой.

Украдкой покосившись на Олега, шумно вздыхаю. Угораздило же меня так увязнуть в нем...

– Что? – бархатно шепчет, поймав мой быстрый взгляд и будто прочитав мысли, а уголки его губ едва заметно дергаются вверх.

– Все нормально, - бубню себе под нос. Чувствую себя мышью, которую холеный котяра с почестями тащит себе на ужин.

Как же так?

Мы ведь ругались! И я точно хотела все прекратить. Поставить точку в свадебном шоу. Раз и навсегда!

Вместо этого вкладываю руку в любезно протянутую мне мужскую ладонь, как можно осторожнее выбираюсь из неудобного внедорожника – и оказываюсь в объятиях Высоцкого. Усмехнувшись, он аккуратно ставит меня на землю, но не спешит выпускать из теплой хватки.