Жените нас, ректор!

Я фыркнула и, скинув туфли, забралась в постель. Джонатан подвинулся, и я устроилась у него под боком.

— Мог бы и восхититься.

Он поцеловал меня в висок.

— Я всегда тобой восхищаюсь.

Крыть было нечем. Он и правда постоянно говорил мне об этом. Если бы не его поддержка, мне бы пришлось сложнее.

— А еще Абрамс утвердил первый экземпляр студенческой газеты!

Джонатан, перевернув страницу, хмыкнул:

— Удивлен, что он сопротивлялся так долго. Тебя за это время могли сто раз переманить столичные журналисты.

Мне и правда неоднократно поступали предложения поделиться сенсационным материалом сначала о сдаче зачета у Ларкинза, затем — о событиях того страшного ритуала, унесшего жизнь Патрика.

На него, в отличие от Гвен, я злилась, но с каждым днем все меньше.

— Я хочу собственную газету, — сморщив нос, напомнила я, — где могла бы играть по своим правилам. А они лишь желали получить интервью. Не более.

Женщина-журналистка — и правда все еще слишком радикально для этого мира. Но я это исправлю.

Я сняла с запястья сонного, довольно урчащего Плющика и спустила его в горшок с песком. Вчера Райли вернулся с конвенции магов абсолютно счастливым. Общество признало результат эксперимента крайне интересным. Кажется, академия даже получит премию в новейших разработках.

— Томас прислал приглашение, — отложив книгу в сторону, сказал Джонатан. — Навестим старика?

— Завтра? — с радостью уточнила я.

Я очень соскучилась по учителю Джонатана, но еще хотела повидаться с Ионом. «Брат» уже месяц работал у Томаса. Оба были безумно довольны друг другом.

— Завтра, — легко согласился Джонатан.

Я перекатилась на бок и, опершись на локоть, игриво спросила:

— А чем займемся сегодня?

Он усмехнулся. Мгновение, и я оказалась прижата к его груди. Горячий шепот обжег мочку уха и заставил зажмуриться от предвкушения.

— Есть у меня одна идея…