Женитесь на мне, профессор!

– Милый, – влезла маменька. Он для нее милый, поверить не могу. – Ведь мы тоже поженились, когда учились. Детки влюблены и хотят стать семьей.

– Пусть живут вместе, не обязательно жениться.

– Пап, я все решил, – Денис начинал нервничать и злиться, я напоминала статую, тут, к счастью, подошел официант с вином.

Я выпила бокал залпом, чем вызвала очередную усмешку Городецкого. Вкуса не почувствовала, зато по телу прошла тёплая волна, немного притупившая эмоции. Лучше бы водки заказал, я бы выпила, упала в обморок и не видела всего этого безобразия.

– Расскажите нам о себе, Алена, – заметил Городецкий, развернувшись ко мне корпусом и снова уложив руку на спинку дивана. – Где вы учитесь и на кого, я знаю. Откуда родом?

– Из Вятки, – ответила я, продолжая смотреть куда-то перед собой.

Так, Аленка, соберись с духом. Пасовать перед Городецким нельзя ни в коем случае. Основная моя задача – объяснить свое поведение на пересдаче. Я должна вести себя непринужденно и достойно, не боясь этого сокрушительного мужчину. Повернув в его сторону голову, тут же столкнулась с пронзительным взглядом голубых глаз. Городецкий так на меня смотрел, что я почувствовала себя голой, и нервно сглотнула.

Павел Сергеевич усмехнулся.

– У вас, наверное, большая семья? – задал вопрос. – Бабушки, дедушки? Все живы, здоровы?

– Да, спасибо, – улыбнулась я снова.

У, змий! Ещё спросит, надеюсь ли я быть счастливой в браке, с него станется.

Тут вмешалась Любовь Дмитриевна, на мое счастье, переводя разговор на предстоящую свадьбу. Она защебетала, я поддерживала беседу. Ну как поддерживала, поддакивала, направляя в нужное русло, чтобы ее монолог не иссякал. А то, чего доброго, Городецкий воспользуется паузой и слово возьмёт.

Нам принесли заказ, и как только официант удалился, Павел Сергеевич поднялся, говоря:

– Я на минутку вас покину.

Я тут же вскочила, чтобы выпустить его, на мгновенье мы оказались вплотную друг к другу. Почувствовав так близко запах его туалетной воды, я шарахнулась в сторону. Как только Павел Сергеевич покинул нас, стало легче дышать.

– Ты его не бойся, Алена, – сказала Любовь Дмитриевна, – он с виду грозный, но на самом деле очень добрый человек.

– Я просто немного смущена тем, что он мой преподаватель, – улыбнулась я, мысленно добавив: и тем, как он вчера смотрел на мою грудь и задницу.

– Ничего, Паша никогда не смешивает личное и профессиональное.

Очень на это надеюсь.

Остаток обеда я провела, как на иголках, но компрометирующих вопросов не поступало, и вообще, Городецкий словно перестал меня замечать. С одной стороны, стало легче, с другой, это настораживало. Что-то же он себе надумал?

Когда мы оказались в машине, первым делом я спросила Дениса:

– Ты почему мне не рассказал, что твой отец профессор? Да еще в моем институте.

Денис пожал плечами, трогаясь с места.

– Да у нас как-то не заходил об этом разговор. Ты спрашивала, как он заработал своё состояние, я рассказал. А преподавательство у него типа для души.

Вот блин! Он же знал, что Городецкий может вести у меня предмет!

– Не знал, – беспечно ответил Денис на это. – Откуда я знаю, что там у вас за предметы? Я вообще в физике не секу, Ален, я же гуманитарий.

Ах, да, как я могла забыть, мой дорогой будущий муж по образованию лингвист. Не очень представляю, как с такой профессией найти высокооплачиваемую работу, но я-то думала, он пойдет по стопам отца… Будь он неладен, этот профессор! Что ему в бизнесе не сиделось? Подался в науку… Умный, наверное, зараза.

Ничего, Кулагина, в следующем семестре оценишь его ум, теперь уж точно прогуливать не будешь.

– А почему у вас фамилии разные? – додумалась спросить я. Денис поморщился.

– Ну мама с отцом не сразу поженились. Я родился, и мама зарегистрировала меня под своей фамилией. На протяжении всей учебы они то сходились, то расходились, но в итоге на пятом курсе поженились. Мама оставила свою фамилию, мне не меняла, как-то руки не доходили. А потом я уж и сам не стал.

– Почему? – удивилась я. На мой взгляд, фамилия Городецкий куда краше Васильчикова.

– Привык к своей, – пожал Денис плечами, – по-моему, ты папе понравилась.

– Да ты что, – еле удержалась я от скептицизма.

– По крайней мере, он проявил к тебе внимание, это уже что-то значит. Ты его предмет нормально сдала?

Не думай, Алена, не думай. Не вспоминай мистера шикарную задницу со взглядом соблазнителя. Неужели это все, что я помню о пересдаче?

– Нормально, – ответила коротко.

– Я и не сомневался, ты же у меня умница, – улыбнувшись, Денис мне подмигнул, я растянула губы в ответ. Умница это мягко сказано, дорогой.

С того злополучного обеда началось время моего мучения. Новый год, который я встречала с Денисом и его матерью у них дома, провела, как на иголках, то и дело ожидая какой-нибудь реплики от Любови Дмитриевны. Или пронзительного звонка телефона, по которому Павел Сергеевич решит рассказать правду о будущей снохе.

Но ничего такого не произошло. Новый год, первое января, второе, третье… И я немного успокоилась. Может, пронесет?

Звонок в дверь раздался в половине девятого вечера третьего января. Денис? Больше просто некому. Но на пороге стоял Городецкий. Увидев его в глазок, я застыла, а потом медленно сползла в сторону. Если не открою, он же уйдет? Решит, что никого нет, и…

– Кулагина, открывайте, – услышала с той стороны двери и вздохнула.

Так, ладно, я долго шла к цели и не буду пасовать перед этим… Перед отцом моего будущего мужа!

Решительно распахнув дверь, улыбнулась:

– Павел Сергеевич, какая неожиданность.

– Надеюсь, приятная, Кулагина? – окинув меня взглядом, спросил Городецкий. Я выглядела очень даже прилично, домашние брюки и футболка.

– Конечно, я всегда рада видеть родителей Дениса. Проходите, вы по какому вопросу? – спросила без перехода, пропуская Городецкого в квартиру.

Выглядел он так, что хоть прямо сейчас отправляй на фотосессию для журнала. Сняв пальто, сунул его мне в руки, а я отвернувшись, втянула носом запах вкусной туалетной воды. Безупречный мужчина с безупречным вкусом и запахом, блин. Откуда он такой взялся на мою голову?

Пристроив пальто на вешалку, обернулась, тут же уткнувшись носом в грудь этого великолепного. Вот же! Запах туалетной воды ворвался в мое личное пространство, перемешавшись вместе с другим запахом, его тела. Одуряющая смесь. Я медленно подняла глаза, а Городецкий заметил, делая шаг назад: