Жениться по завещанию

– В моем ремесле не обойтись без умения скрывать свои взгляды. Каждый год я обшиваю как минимум с десяток девиц, выходящих замуж, и им вряд ли захочется, чтобы их иллюзии по поводу нерушимого семейного счастья разбились мой прагматизм. Если ты не сможешь притвориться, будто разделяешь восторг клиентки, она просто-напросто уйдет к другой модистке.

– Это довольно-таки поразительно… – вымолвил Дрейтон, отодвигая тарелку. Ему совершенно расхотелось есть, а вот что касается дальнейших возлияний… Взяв бокал, он вновь откинулся на спинку стула. Ему было достаточно просто любоваться своей подопечной, и – видит Бог! – ей абсолютно не нужно никакое ожерелье с подвеской, чтобы привлекать мужские взгляды к декольте. Черт возьми! И как он мог вообразить, будто способен противиться влечению к ней?

– Ну а теперь, когда вы знаете обо мне практически все, – произнесла Кэролайн и тоже сделала глоток из бокала, – было бы справедливо, если бы вы рассказали что-то и о себе.

– Да рассказывать особо не о чем, – отозвался Дрейтон. Нет, он, конечно, мог бы о многом поведать, но только сейчас у него не было особого желания трепать языком. В данный момент он предпочел бы быстро запереть двери столовой и, одним махом скинув все со стола, завалить на него эту прелестницу.

– Ваша фамилия – Маккензи, – продолжила между тем Кэролайн. – Насколько я понимаю, по происхождению вы Шотландец, однако акцента в вашей речи я не заметила.

Вообще-то некоторые дамы рассматривают беседу как своего рода прелюдию…

– Предки моего отца прибыли в Англию еще с королем Яковом, но за три столетия, миновавших с тех пор, текущая в нас кровь Стюартов была значительно разбавлена. Так что если у меня вдруг случится обильное кровотечение из носа, ее последние капли будут, вероятно, потеряны.

Сначала Кэролайн лишь улыбнулась, но затем, откинув голову назад, звонко рассмеялась. Глядя на нее, Дрейтон тотчас же ощутил прилив крови в противоположном от носа месте.

– Мой дед по отцовской линии приходится двоюродным братом вашему отцу, – продолжил он. Отчасти чтобы отвлечься, отчасти втягиваясь в игру. – Так что герцогскому титулу пришлось проделать немалый путь по хитросплетениям родословного древа, прежде чем свалиться мне на голову, соскользну по одной из боковых веток.

– По вашему тону можно подумать, будто сей дар судьбы оказался для вас не только неожиданным, но и нежеланным.

– Да, я совсем не обрадовался, поскольку был вполне доволен своей прежней жизнью, – подтвердил Дрейтон. И мысленно добавил: «Хотя сейчас отношусь к ситуации несколько иначе».

Кэролайн опять засмеялась и тоже отодвинула тарелку, а затем, заставляя его кровь циркулировать еще быстрее, подалась вперед, взяла бокал в одну руку, другую утвердила локтем на столе и подперла щеку ладонью. После чего, улыбаясь, устремила на него искрящийся взор и проговорила:

– И все же… Как вы могли не знать, что однажды станете герцогом? Я требую разъяснений, эта тайна слишком интригующа, чтобы оставить ее нераскрытой.

Дрейтон был готов разъяснить этой соблазнительной сирене все, что угодно.

– Так вам неизвестно, что у вас был брат? И что примерно полгода назад его убили?

– Нет! – выдохнула Кэролайн, распахнув глаза.

– Его звали Дэниел. Но думаю, будет нелишним сообщить, что больше он был известен под прозвищем Динки. [1]

– Это ужасно… Как с ним могли так поступить?

– Прозвище подходило ему как нельзя лучше, почти как перчатка! – И, выгнув бровь, Дрейтон с расстановкой добавил: – Маленькая изящная перчатка с блестками.

– Ах вот оно что, – понимающе протянула Кэролайн.

1

Милашка.

– Да-да, – кивнул Дрейтон. – И большую часть жизни Динки провел в Париже.

– То есть там, где он в меньшей степени мог бы бросить тень на репутацию семьи…

Дрейтон поднес свой бокал к бокалу Кэролайн, чокнулся с ней и, глядя, как она потягивает вино, стал рассказывать дальше:

– Как только Динки был поставлен в известность о смерти отца и повышении своего общественного статуса, он тут же отправился отмечать это событие с дружками… И, как сообщили французские власти, был случайно задушен в после девавшей пьяной драке.

– Что ж, – усмехнулась Кэролайн, – наверное, нельзя сказать, что ваш род этому сильно огорчился.

Несколько секунд Дрейтон наблюдал, как Кэролайн делает глоток за глотком, гадая, насколько она устойчива к воздействию алкоголя.

– Ну а поскольку других прямых наследников в наличии не было, – продолжил он, – соответствующие чиновники подняли архивы и проследили линию родства в обратном направлении, выискивая того, кого можно было бы впихнуть в герцогские сапоги. И по чистой случайности мое имя, как на беду, попалось им на глаза первым.

– Но ведь никто не вправе заставить вас принять на себя то, чего вы не хотите.

– Au contraire, ma petite [2] … Ко мне в полк нагрянули двое уполномоченных, содрали с меня, так сказать, мундир, напялили нелепый цивильный костюм и поволокли в адвокатскую контору. Причем все это произошло в течение каких-то трех часов.

– Так вы служили в армии?

– Да, – кивнул Дрейтон. – Также, как мой отец и дяди. Я был офицером Королевского артиллерийского полка, что, как выяснилось, не дало мне никакой практической подготовки, необходимой для исполнения обязанностей герцога.

2

Наоборот, моя крошка (фр.).

Кэролайн улыбнулась, чувствуя, как ее сердце бьется в каком-то странном ритме. Так вот что имела в виду Симона, утверждая, что лорд Райленд вполне обычный человек. И правда, сейчас в нем не было никакой надменности, никакого чванства. И все же ее сестре еще учиться и учиться по-настоящему разбираться в мужчинах. Потому что Дрейтона Маккензи ни в коей мере нельзя назвать обычным человеком.

– Как вижу, вы удивлены, – снова заговорил Дрейтон. – Но это еще не все, слушайте дальше.

– Полагаю, речь пойдет об особых условиях вступления в наследство, указанных в завещании?

– Именно так… И вы не сможете в полной мере оценить эти условия, пока не узнаете, в каком состоянии пребывает наследуемое имущество.

– И в каком же?

– В ужаснейшем.

Кэролайн засмеялась и снова отпила из бокала.

– Думаю, мы с вами совершенно по-разному понимаем данное определение.

– Что ж, давайте сравним.

– Давайте, – со смехом согласилась она. – Выкладывайте, что там у нас имеется.

– Из недвижимого имущества в наличии три объекта, – начал Дрейтон, покручивая в бокале вино. – Во-первых, большой фешенебельный дом в Лондоне, в районе Гайд-парка, где находятся шестнадцать человек прислуги, которым уже восемь месяцев не выплачивается жалованье. Я полагаю, эти люди до сих пор не разбежались лишь потому, что лавочники продолжают исправно поставлять провизию, счета за которую теперь висят на мне.