Женщин обижать опасно

– Олег не захочет. Идейный.

– Ну и зазря, - с неодобрением покачал головой далекий от альтруизма Толик.

– Толян, а откуда у тебя новая тачка?
– спросила Алла, щелкнув замком сумочки и шаря в её недрах правой рукой. Достав красную пачку "More", она зубами вытянула сигарету. Верный оруженосец дал ей прикурить и лишь после этого с гордостью произнес:

– Командир подарил.

– За выслугу лет, что ли?
– съехидничала боевая подруга.

– Чё?
– не въехал в её ироническую реплику туповатый Толик.

– Я имела в виду твой немалый стаж на бандитском поприще, - с усмешкой пояснила Алла.

– Не-а, - ответил верный оруженосец, ничуть не обидевшись.

– Эта тачка навроде премии от командира. Он грит, ты б померла, если б я сразу не приехал, как тебя подстрелили.

– А-а... Понятно.

– А щас мы куда едем?

– К одной бабе, которую муж сильно обидел.

– А я ему после башку сверну, - воодушевился Толик, что его способностям найдется применение. Проникшись идеями своей обожаемой начальницы, он горой стоял за обиженных женщин и был готов вышибить мозги любому обидчику. Кулаки у верного оруженосца - величиной с голову новорожденного ребенка, да и силищей Бог не обидел. Ума, правда, пожалел. Но для его амплуа много ума и не требовалось.

– Нет, Толян, я придумала кое-что поинтереснее, - с многозначительной ухмылкой сообщила боевая подруга.

Серафима Николаевна Новицкая сидела напротив женщины, рассказывавшей ей свою горестную историю, и думала о том, что её судьба во многом похожа на судьбу собеседницы.

Помимо основной работы в нотариальной конторе, Сима Новицкая принимала и в юридической консультации, а если была возможность, - выполняла адвокатские обязанности. В общем-то, на жизнь одинокой Симе хватило бы и заработка нотариуса, но ей было скучно день-деньской сидеть на одном месте, оформляя дарственные, завещания и прочие документы. Да и дополнительные заработки были очень нужны.

Она уже не раз подумывала уйти из нотариальной конторы и стать полноправным адвокатом - гонорары позволили бы ей решить финансовые проблемы, - но у неё ещё нет нужных связей. Чтобы хорошо зарабатывать на адвокатском поприще, нужно обзавестись солидной клиентурой, а это требует времени. Если успешно защитить интересы клиента, то потом расходятся волны - довольный клиент рекомендует её своим знакомым, а те своим и так далее. Но пока её стаж в качестве адвоката чуть более года, и клиентуры маловато.

Подругам из Клуба одиноких женщин Сима помогала бескорыстно - у них так принято. Если удавалось выиграть судебный иск и принудить бывшего супруга выплатить жене и детям то, что положено, то часть средств шла в фонд Клуба, из которого оказывалась финансовая помощь неимущим членам. Состоятельные подруги делали взносы добровольно. Серафима Новицкая вносила свою лепту не деньгами, а своей профессиональной помощью.

Раньше Сима работала юристом в фирме, созданной ею и её мужем, и по современным меркам, была богатой женщиной. Теперь Гоша уже бывший муж, и она вынуждена сама заботиться о себе и детях.

Закончив прием, Сима заехала домой перекусить. До приема в нотариальной конторе ещё час, успеет съесть пару йогуртов и выпить чашку чая. Серафима не любила обедать в забегаловках, к тому же, приходится экономить. Зачем платить пять рублей за пластиковый стаканчик чая "Пиквик" из пакетика! К тому же, это и не чай, а нечто, густо напичканное фруктовой эссенцией. А дома она заварит настоящий "Липтон", нальет его в любимую фарфоровую чашку и получит удовольствие от чаепития. Да и о здоровье нужно заботиться. В её возрасте уже нельзя питаться пищей, напичканной холестерином. От того, будет ли она здорова и работоспособна, зависит многое. Больному человеку ничего не надо, кроме хорошего самочувствия. Пять лет назад Серафима заболела, а в итоге лишилась всего. Нет, теперь нужно себя беречь. Здоровье и силы ей понадобятся, чтобы реализовать намеченный план мести.

И в нотариальной конторе, и в юридической консультации Серафима работала по скользящему графику - так было удобнее и ей самой, и клиентам. Кто-то может прийти с утра или днем, а другие люди - только вечером. На работу Сима уходила в девять, возвращалась домой тоже в девять, а то и позже. Чем больше работы, тем больше клиентов, тем больше перспективы, что клиентура будет увеличиваться.

Что ей делать дома одной? Пялиться в телевизор или валяться с книгой деятельная Серафима не любила. У детей своя жизнь, свои заботы. Забегут в выходной день на пару часиков, поболтают о том, о сем, и опять она дома одна.

Ей и в голову не приходило сказать детям: "Я уже немолода, раньше жила для вас, теперь вы должны обо мне заботиться". Сима считала такое поведение материнским эгоизмом и никогда не жаловалась на одиночество ни сыну, ни дочери. Зачем культивировать у них чувство вины? Они её не бросали - она сама предложила им жить отдельно, когда они решили обзавестись семьей. Заняла денег, купила квартиру вначале дочери - та вышла замуж раньше, - а потом сыну. Молодые должны жить отдельно и сами строить отношения со своей половиной, не боясь вмешательства родителей. Теперь сын и дочь живут в "спальных" районах Москвы и не могут часто бывать у матери. А ей после развода осталась эта квартира на Ленинском проспекте. Купить детям квартиру в этом районе ей не средствам, вот и пришлось приобрести недорогую жилплощадь в отдаленных районах.

"Но ничего, - успокаивала себя оптимистка-Серафима.
– Заработаю денег и куплю хотя бы дочери квартиру поблизости. А потом и сыну. И тогда смогу почаще видеться с ними".

Пока у неё не было возможности часто их навещать - нужно зарабатывать. Если она не обеспечит детей приличной квартирой, они так и останутся в своих "спальных" районах на веки вечные. Жилплощадь в хорошем районе стоит дорого, самим детям таких денег не заработать.

Но одной одиноко - чего уж греха таить наедине с собой!..

Можно было бы завести собаку, но ведь с ней нужно гулять два, а то и три раза в день, а до шестимесячного возраста ещё чаще. Собак Сима очень любила. Раньше у них всегда были домашние животные, но тогда у них ещё была семья...

Вспоминать о том времени ей не хотелось - эта рана хоть и затянулась, но ещё окончательно не зарубцевалась.

Дина Панова жила на улице Королева, и по перегруженным автотранспортом московским дорогам они добирались туда почти полтора часа.

Дверь открыла совсем молоденькая девушка, на вид лет восемнадцати.

– Здравствуйте, - приветствовала верная боевая подруга.
– Вы Роза?

– Да, я Роза, - ответила та, пропуская её в небольшую прихожую. Ей пришлось откатить детскую коляску, чтобы гостья смогла раздеться. Когда та неловко стянула шубу одной рукой, девушка пригласила: - Пойдемте на кухню, Алла Дмитриевна, а то в нашей комнате Сашенька спит. А в другой комнате Динина дочка с подружкой.

"Да уж, тесновато живут, - подумала Алла, пробираясь мимо мебели, занимающей почти все пространство шестиметровой кухни.
– Видимо, хозяйка дома худенькая, как селедка, да и Роза - тоща, как килька... На мои обширные габариты тут явно не рассчитано", - попеняла она себе, с трудом втиснувшись в узкое пространство между столом и холодильником и устроившись на шаткой табуретке.