Женщина-космо

– Почему в зале посторонние!?
– вдруг гремит седовласый, а я съеживаюсь, понимая, что меня заметили.

– Опять ты, - изумляется Марлина, и тут же заслоняет меня от разгневанного мужчины.
– Лак, это мой координатор, не сердись!

– И что он тут делает, твой координатор?
– голос его не предвещает ничего хорошего ни мне, ни Марлине. Взгляд Марлины, брошенный на меня мельком, предвещает неприятности мне лично.

– Я разберусь, - обещает Марлина, железные пальцы смыкаются повыше моего локтя, рывок, и мы остаемся одни.

– Какого черта?
– девушка разгневана, и мне становится страшновато.
– Тебе что сказали?!

– Эм....

– Идиотка чертова!

– Сама дура, - вырывается у меня, а Марлина неожиданно смеется, истерически, захлебывается смехом. Ко мне в голову закрадываются сомнения в ее адекватности, и я осторожно решаюсь спросить:

– О какой терапии речь-то идет?
– Смех как ножом отрезало. Марлина вытерла выступившие слезы и полоснула меня взглядом.

– О лечебной терапии. Нас лечат.

– А мы... зачем?

– За надо, - отрезает Марлина. Тут появляется седовласый. Марлина под его взглядом съеживается и делает несколько шагов назад.

– Выговор, - ласково сообщает мужчина.
– Пошла вон.

Вот теперь мне становится страшно по-настоящему.

– Милое дитя, - вкрадчиво начинает он, когда мы остаемся одни.
– Вы лезете совершенно не в свое дело.

– Как же это дело не мое, когда оно касается меня напрямую?
– страх придает мне наглости, и я решаюсь на вопрос. Тем более, припоминаю, что о нашем здоровье, вроде как должны беспокоиться....

Мужчина меряет меня взглядом, задумчиво трет щеку.

– Садитесь.
– Позади меня возникает кресло, в которое я осторожно опускаюсь.
– Я постараюсь вам объяснить доходчиво, но с одним условием.

– С каким?
– настороженно уточняю я.

– Чтобы я вас больше тут не видел. Вам выдали предохранитель, а вы им наглым образом пренебрегаете. Нехорошо.
– Снисходительно журит он меня.

– Если вы мне объясните, что происходит, обещаю, что не буду больше снимать этот... предохранитель.
– Хмуро говорю я.

– Те несчастные, которых вы видели - больные. А вы - часть трудовой терапии. С вашей помощью наши болезные должны вспомнить, как это - заботиться о ком-то, пусть даже в принудительном порядке. Метод кнута и пряника, кажется, так у вас говорят?

– Говорят, - соглашаюсь я.
– Но смысла наших действий все равно не понимаю.

– И не надо, - отрезает Лак.
– Действуйте по инструкции, которая у вас есть, большего от вас никто не требует. Будете богатыми и здоровыми. Кажется, для вашего вида это есть основополагающие моменты. Ключевые позиции счастья, так?

– По большей части, да, - неохотно признаю я.

– Всего доброго, - он делает резкое движение рукой, и меня тащит куда-то водоворотом.

Голос Янмаара, звонкий и сердитый заставляет меня открыть глаза.

– Клара!

– Я тут, - бормочу я. Он поднимает меня на руки, а я утыкаюсь лбом ему в шею. Команда молчит и провожает нас взглядами.

– И что это было?
– меня сгружают на койку. Я не очень охотно, коротко пересказываю произошедшие со мной события. Янмаар хмурится и долго сидит молча. Я так же молча перебираю его волосы.

– Как-то странно так, - медленно говорит он. Я хмыкаю и продолжаю перебирать длинные светлые пряди.
– Вроде бы, все по-честному.

– Каждый получает то, что ему надо?

– Ну да. Они достигают своих целей, мы достигаем своих. Все правильно.

– Но осадок неприятный.
– Продолжаю я.

– Да.

– Что делать будем?

– Пока не решил.
– Хмуро отвечает Янмаар. Потом изворачивается, берет меня за запястья.

– Клара?

– М?

– Не снимай больше этот шнурок, хорошо?

– Не буду, - мягко улыбаюсь я и успокаиваю его длинным теплым поцелуем. Как всегда, тяжелые мысли выветриваются из наших голов, уступая место эмоциям.

***

На этот раз, для разнообразия, я не координатор. Не знаю, может быть, это наказание, а может и нет, но тем не менее, координатор сегодня Лори, а мы идем в поле. Или в сугроб - это еще как посмотреть. По-моему, вся эта планета - сплошной сугроб. Команда не делится на пары - каждый сам по себе. У каждого груз, который надо доставить в определенную точку. Транспорт, аптечку и снаряжение предоставляет наш спонсор.

Ухнув в снег сразу по пояс, я сдержанно чертыхаюсь и выковыриваю себя из холодной белой массы, кое-как устраиваюсь в капсуле снегохода, включаю карту. Так, вон та мерцающая точка - это то, куда мне надо попасть. Ну, поехали.

Снегоход плавно скользит по снегу, корабль наш вскоре пропадает из виду, черные точки на белоснежном покрывале - другие люди, сливаются с белой целиной, и мне становится неуютно. Тем более что Янмаар сегодня на борту остался.

Не знаю, населена эта планета, или нет, но похоже, что малонаселенна. Временами мелькает какая-то живность, а может, это просто ветер шевелит снег, нагоняя новые снежные дюны и барханы.

Бесконечное белое пространство быстро надоедает, тем более, что начинает смеркаться, и становится совершенно непонятно, где заканчивается снег, а начинается небо. Я зеваю во весь рот - и от скуки, и от желания поспать, но ночевка в сугробе в мои планы не входит. Заблудиться тут невозможно - спасибо карте, и ближе к середине ночи я добираюсь до пункта назначения. Он представляет собой невысокую горушку, на которую мне еще и забраться надо. Я достаю с заднего сидения сверток - понятия не имею, что внутри, выбираюсь из снегохода и снова проваливаюсь по пояс. Злобненько чертыхаюсь и бреду к нагромождению камня и льда. Расстояние в триста метров занимает у меня больше часа времени. Холод пробирается под комбинезон, маска, кажется, намертво примерзает к морде, а дыхание обжигает морозцем. И, конечно же, начинается метель! Или буран. В общем, ветер щедро швыряет мне в морду пригоршни снега, залепляет очки и напрочь лишает ориентации в пространстве и времени. Я упорно лезу, хотя здравая мысль о том, что это погодное безобразие стоило бы переждать в снегоходе, мелькает на задворках сознания. На вершине горушки каменная плита с углублением, куда я с облегчением кладу свою ношу. Ветер свистит и завывает, снег переливается и сияет в свете трех бледных лун, и от этой всех красоты у меня перебивает дух. Очередной порыв ветра забирает у меня равновесие и я, нелепо взмахнув руками, падаю вниз. Что ж, падать будет мягко....

***

– Клара, любимая, нельзя спать! Не спи, Клара!
– чей-то назойливый, но знакомый голос противной мухой жужжит, не дает укутаться в пушистое одеяло сна, раздражает безумно, до злых беспомощных слез. Кое-как открыв глаза, без особого удивления обнаруживаю Янмаара.
– Умница, девочка моя, не закрывай глаза, слышишь! Не смей!

– Спать хочу, - жалуюсь я, все-таки закрываю глаза, держать их открытыми, сил нет. Как через вату пробивается ощущение, что меня куда-то тащат. Открываю глаза - так и есть. У Янмаара комбинезон почти на распашку, очков нет вовсе, красный нос и совершенно отчаянное лицо.