Женщина нашего времени

Наконец, Харриет повернула на улицу Джейн. Она была заполнена припаркованными автомобилями, и первым она увидела потрепанный ситроен Тимбеллов. Это было приятно. Она была рада, что Дженни захотелось приехать. Чарли никогда не приезжал без нее. Она хотела поговорить с Чарли. Ей требовался его совет.

Дверь открыл мужчина, которого Харриет не знала. Его густые волосы были собраны в конский хвост на затылке, на нем была блуза, похожая на те, что носят художники.

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, — ответила Харриет.

Она подала бутылку вина и маргаритки, как бы предъявляя верительные грамоты.

— Заходите, если сможете.

Прихожая была такой узкой, что когда она протиснулась в нее, то почувствовала, что оказалась плотно прижатой к мужчине. Они рассмеялись, и дальше она прошла свободно. В холле было многолюдно, некоторые даже сидели на ковре, лежащем на лестнице.

Увидев, что скопление людей на кухне еще плотнее, Харриет положила свои приношения на сверкающее, коричневое, с двумя изгибами викторианское сооружение, которое Джейн использовала в прихожей в качестве подставки для косо поставленного зеркала, и направилась в гостиную. Она была образована соединением двух крошечных комнат в одну среднего размера. Доски пола были отциклеваны и тщательно подогнаны, а Джейн благоразумно свернула на этот вечер свои коврики.

Мебель состояла из двух викторианских, обитых плюшем диванов, по одному в разных концах комнаты, и нескольких куч огромных подушек в наволочках из индийской хлопчатобумажной ткани. Ниши около камина были заполнены книгами. Ошкуренные сосновые ставни окон отгораживали праздничность разговоров, смеха и музыки.

Вечеринка проходила удачно, но в комнате людей было меньше. Харриет всегда удивляло, почему на вечеринках многие люди толпятся на кухне. Она огляделась вокруг и поняла, что большинство лиц было ей знакомо.

— Харриет, выпей! Где ты была весь вечер?

Мужчина, приветствующий ее, был учителем, одним из коллег Джейн по общеобразовательной школе. Харриет улыбнулась ему и приняла стакан болгарского каберне.

— Я только что приехала. Опоздала, как всегда.

— А где Лео?

Она встречала этого учителя на обедах и вечеринках, но знала его плохо.

— Сегодня вечером его не будет.

— Тогда будь осторожна, — он широко улыбнулся ей.

Она кивнула в ответ настолько нейтрально, насколько могла. Возле книжных полок она увидела Дженни. Ее лицо мадонны осунулось, волосы были туго стянуты сзади, как бы в наказание за непокорность. Она с улыбкой приветствовала Харриет.

— Я рада видеть тебя здесь.

— Дженни, ты выглядишь прекрасно.

Дженни кивнула:

— Все приходит в норму. Все проходит и забывается.

Харриет запнулась.

— Это то, что ты хочешь чувствовать?

— Это то, что моя мама хочет, чтобы я чувствовала. И зачастую даже Чарли. Но я не могу забыть, что у меня был ребенок. Я ведь не должна, да и не следует мне забывать, не правда ли?

— Я тоже считаю, что ты не должна, — мягко сказала Харриет.

— Я хочу помнить его. Он был у нас всего несколько часов, но это не делает его менее важным для нас, так ведь? Это будто бы обида… еще одна обида для него — постараться забыть его, как будто он и не существовал никогда.

Харриет слушала, полагая, что это именно то, что и нужно в данный момент.

— Я люблю говорить о нем. Чарли не любит, ты ведь знаешь. Он считает, что надо смотреть в будущее и быть реалистом. Потеря Джеймса причинила ему столько же боли, сколько и мне, но он не может в этом признаться. После того, как я вернулась домой, нам было нелегко жить вместе.

Харриет обняла ее.

— Все будет хорошо, — сказала она, веря в то, что действительно так и будет.

Для Дженни так же, как и для себя, она желала, чтобы время бежало быстрее.

Дженни шмыгнула носом.

— Да. Извини, Харриет. Не очень празднично, ведь это же вечеринка.

Они прижались друг к другу.

— Для чего нужны вечеринки, так это для того, чтобы видеть своих друзей. Говори, что тебе хочется, а я буду слушать тебя весь вечер.

— Нет, достаточно. Я даже не спросила, как твои дела.

Харриет была признательна ей за внимание.

— У меня все в порядке, — сказала она коротко, зная, что так и будет. — А вот и Джейн.

Джейн сама пила очень мало, утверждая, что это ей противопоказано, но она щедро разливала всем остальным. Она несла по бутылке вина в каждой руке. Сегодня вечером она заменила свои «боевые» брюки на платье цвета сливы, с широким поясом, собирающим в складки блестящую ткань вокруг ее бедер и груди. Ее губы были слишком сильно накрашены помадой темно-фиолетового цвета, а тени, наложенные под глазами, были более светлого тона, однако это совсем не создавало эффекта чувственности. Она все равно выглядела такой, какой и была на самом деле, — сухой и бескомпромиссной. Харриет была рада видеть ее.

— Ты знаешь, мне не хватало тебя после того, как ты съехала с квартиры, — сказала Джейн. — Я ведь уже привыкла, что ты рядом. Может быть, мне прекратить поиски мужа и охотиться за женой?

— Я не думаю, что я в твоем вкусе, — ответила Харриет, — поищи такую, которая умеет готовить.

— Конечно.

Все трое рассмеялись. Харриет почувствовала значение и теплоту дружбы. Ее топливом была взаимосвязь их обычной жизни и доверие друг к другу. Они никогда не говорили о своих отношениях, однако все это поддерживало ее. И она чувствовала себя счастливой и богатой, потому что обладала этим.

— Что ты делала после того, как уехала от меня? — спросила Джейн. — Джен, она выглядит прекрасно, не правда ли?

— Она выглядит великолепно.

— Я упаковывала вещи и убирала квартиру. Лео был там весь день.

— Было неприятно?

— Достаточно неприятно, — призналась Харриет.

— Станет легче, когда вы разделите домашние мелочи, — решительно сказала Джейн. — Что вам нужно сейчас, что нам всем нужно — это выпивка, за которой последуют еда, танцы и снова выпивка.

Она позвала всех в комнату:

— Идите все сюда.

В развлечениях, как и во всем остальном, Джейн была впереди. Дженни и Харриет тайком улыбнулись друг другу, однако Джейн перехватила их взгляд.

— Не хотите ли вы смешаться на некоторое время с гостями?

— Иду, иду, — закричала Харриет, — я иду на кухню, чтобы найти Чарли.

Она пересекла комнату, прошла в прихожую, а затем, спустившись на две ступеньки вниз, вошла в кухню. В этой комнате были большие французские окна, которые открывались в солнечный внутренний садик, где Джейн выращивала в горшках зелень и английскую землянику.

Сегодня обеденный стол был сдвинут прямо к дверям, и на нем стояли корзины с длинными батонами, коричневые фаянсовые блюда с соусами из авокадо, баклажанов и чесночным паштетом, а также матовые пивные стаканы с пучками сельдерея. Тут же лежали печеные пироги, уже наполовину съеденные, разбросанные пятнышками крошки пирожных и еще не тронутый сыр бри. На дальней горелке газовой плиты стояла большая кастрюля с горячим супом, видимо, с морковью и кориандром. Раньше Харриет помогала Джейн готовиться к вечеринкам.