Женщина с большой буквы Ж

Мои лепестки засохли и съежились. И, наверное, это мой последний бутон.

Как ты можешь отпускать меня? Как ты можешь не чувствовать, что еще чуть-чуть – и все? Я люблю твою бритую башку с чуть отросшей щетинкой, люблю твою искренность и полное неумение притворяться (шикарное качество для актера!)… Мы – как кубик Рубика, в котором сошлась только одна сторона, а все остальные пребывают в первобытном хаосе. Впрочем, ты, наверное, не знаешь, что такое кубик Рубика. Вы ведь с ним ровесники…

Тайна убранной квартиры

[1 августа 2006 г.]

Пи– Пи проболталась насчет Пола. Агнесса обиделась и сказала, что водить в дом посторонних в отсутствие хозяев – это свинство. Она рассказала все Зэку. Пришлось врать, что я наняла уборщика помыть полы. Агнесса надулась еще больше.

– Спасибо, что ткнула меня носом! Но у меня не сто рук, чтобы справляться и с работой, и с ребенком, и с уборкой.

Зэк ничего не сказал.

На выбор

[9 августа 2006 г.]

1. Флирт или любовь? – Любовь – это краткосрочные инвестиции. А флирт бессмертен.

2. Худеть или толстеть? – Хотя бы не меняться. В похудение я уже не верю.

3. Кошки или собаки? – Верблюды. Они могут долго не есть, значит, их не нужно выгуливать.

4. Косметика или «как есть»? – Без макияжа я хожу только к визажисту.

5. Прошлое или будущее? – Наверное, уже прошлое. Но оно у меня так печально, что это смешно.

6. Друзья – женщины или мужчины? – И те и те. Мелиска не умеет говорить «об умном», Пол – о бабском. Они дополняют друг друга.

7. Слава или деньги? – Одно без другого не бывает. Исключение – Христос, но он жил до изобретения Интернета.

Лось

[10 августа 2006 г.]

Я наелась мороженого, и у меня пропал голос. Зэк накупил мне таблеток, сделал горячего чаю.

– Все, теперь помалкивай. Тебе горло надо беречь.

– Я еще с тобой не наговорилась!

– Будешь трепаться, я к Агнессе уйду. Сиди и молчи.

Но молчать я не могла. Мне хотелось, чтобы меня жалели, а для этого нужно было рассказывать о страданиях.

Зэк взял ключи от машины и действительно ушел. Через полчаса раздался телефонный звонок.

– Хэлло! – прогудела я в трубку.

На том конце провода молчали.

– Здравствуйте, – наконец сказала Пи-Пи. – А вы кто? Серый Волк?

Разочарованная, я посмотрела на себя в зеркале.

– Я – лось. Просто лось.

– А почему вы так странно разговариваете?

– У меня брачный период. Мы, лоси, в это время всегда трубим дурным голосом.

– А у Мардж тоже брачный период? Мне нужно сказать ей кое-что важное.

– Можешь сказать мне, я ей передам.

– Ну хорошо. Знаете, Лось, сегодня я попросила маму родить мне братика, котенка и маленького щенка – а то мне совсем скучно одной. Так вот: у меня НИКОГДА не будет даже братика!

– Почему?

– Мне дядя Зэк только что объяснил. Котят рожает кошка, а щенят – собака. Получается, что мама может родить только маму, а я – только маленькую Пи-Пи. Понятно?

И расстроенное дитя положило трубку.

Как выяснилось, после этого оно подошло к Зэку и спросило:

– А что это за лось сидит дома у тети Мардж?

– Какой лось?

– Обыкновенный. Он сказал, что у них с Мардж брачный период и поэтому она не может подойти к телефону.

Когда Зэк примчался домой, меня не было – я ездила в больницу. Я оставила на столе невыключенный компьютер, и он сел читать мою почту. Последний имейл был от Пола. Он звал на бега в Санта-Ану и писал, что «муж не узнает». Зэк собрал вещи и уехал к Агнессе.

Только что мне пришло письмо: «Не звони мне и не пиши. Все равно ответа не дождешься. Будь счастлива, если сможешь».

Ну что ж… Постараюсь.

Собор Парижской Богоматери

[17 августа 2006 г.]

Я позвонила Леле и наткнулась на Джоша, приехавшего на побывку.

– Передай матери, что я еду в Париж.

– С муженьком? – хихикнул он.

– Нет.

– А возьми меня! Я б тобой поехал. А то тебе, небось скучно будет одной. Вот я вернусь из армии, можеи организовать. С тебя билет и гостиница, с меня – интеллигентный вид.

Но я не поддалась искушению. Последний раз Джош выглядел интеллектуалом, когда варил обед по мотивам «Сказок мира»: каша из топора, колобок, покатанный по дороге, горошины принцесские, раздавленные… Джошу тогда было 7 лет.

…Я заболела Парижем еще в детстве. Начиталась талантливого пиарщика Дюма и влюбилась без памяти. Так принцессы влюблялись в рассказы сватов.

При личной встрече Париж слегка меня разочаровал. Метро попроще московского, водители дурнее американских. Туристов тьма. Арабов и негров столько, что непонятно, где ты – во Франции, Алжире или на острове Мадагаскар.

Я всегда придумываю клички городам.

Лос– Анджелес – это «Салат Изюминка»: много зелени, специй и калорий.

Москва – «Военный парад». Такие у всех лица.

А Париж – это «Кружево». Юбки шансонеток, Булонский лес, Эйфелева башня… Куда ни глянешь, везде кружева.

Я хожу по древним мостовым. Они видели охоты «короля-солнце» и колеса нацистских кухонь… Я забираюсь на колокольню собора Парижской Богоматери и смотрю вниз. Зачем я здесь? И что мне дома не сидится?

Все очень просто: нигде в мире не делают столь вкусных конфет. И нигде красавицы с лицами мадонн не сидят консьержками в гостиницах и билетершами в кассах. По-моему, это восхитительно.

«Мулен Руж»

[22 августа 2006 г.]

Я ждала, что Зэк позвонит мне. Но вместо него позвонил Пол.

– Ты в Париже? Что делаешь?

Я горестно вздохнула:

– Возлагаю цветы на могилы великих. Мне грустно, а когда мне грустно, я начинаю разговаривать с мертвыми.

– Главное, чтобы они с тобой не разговаривали. А может быть, лучше не по кладбищам, а по бабам пойдем? В «Мулен Руж»?

– А ты где?

– Я тут.

Сердце мое вздрогнуло.