Женщина в лунном свете

Иван открыл на телефоне карту, нашел ближайшее кладбище. Идти до него от дома было минут двадцать быстрым ходом. Можно, конечно, вызвать такси. Иван решил, что так и поступит. Оставалось придумать, как быть с Машей. Если дождаться, пока она уснет, можно, наверное, потихоньку выйти из квартиры. На все про все часа полтора, и потом он должен вернуться. Даже если Маша за это время проснется – ну что она может сделать? Начнет звонить ему, ругаться. Все это терпимо, можно пережить. Зато он добудет земли для обряда.

Иван совсем успокоился, ему стало хорошо, легко. Он с аппетитом поужинал и лег спать, поставив будильник на три часа ночи.

14

Он проснулся тотчас же по сигналу. Быстро вырубил звонок, чтобы не разбудить Машу. Крадучись пробрался в прихожую, оделся, не зажигая света, и потихоньку вышел на площадку. Спустился во двор, вызвал такси. Чтобы не пугать водителя, Иван назвал ближайший адрес, от которого до кладбища было рукой подать. Таксист высадил его посреди ночной улицы, на прощанье окинув подозрительным взглядом, и умчался во тьму.

Иван медленно подошел к ограде. Это было старое церковное кладбище, на котором давно никого не хоронили. Вокруг не горел ни один фонарь. Иван зашел в калитку и в растерянности остановился. Он прихватил с собой контейнер для земли и небольшой садовый совок, которым Нина рыхлила горшки с цветами на балконе. Не зная, куда идти, Иван почти на ощупь двинулся куда-то вбок. Дошел до ближайшей могилы, опустился на корточки и почувствовал, как кружится голова. Превозмогая слабость и подкатывающую к горлу тошноту, он достал совок и ковырнул им промерзшую землю. Отбросил в сторону первую горсть и продолжал копать.

В кармане куртки завибрировал телефон. Иван вздрогнул и остановился. Маша! Проснулась и обнаружила, что его нет. Он засуетился, бросил совок, вытащил телефон. На экране светилась надпись: «Серега». Какого черта ему нужно ночью? Иван с досадой сбил вызов и вонзил в землю совок. Экран вновь осветился и угрожающе зарычал.

Иван вдруг опомнился. Встал с земли. Ноги у него дрожали, лоб покрылся холодным потом. Что это с ним? Что он делает? Роет ночью чужую могилу на кладбище! Да это настоящее безумие.

Телефон зазвонил в третий раз.

– Да, – хрипло проговорил Иван.

– Привет, Вань, – гаркнул ему в самое ухо Серега. – Не спишь?

– Н-нет.

– Вот и я не сплю, – обрадовался Серега. – Трубы горят. Ты как, братан? Как себя чувствуешь?

– Нормально чувствую, – пробормотал Иван. – Ты днем не мог позвонить?

– Дак спал я днем. Отключился, да и продрых до половины второго. А теперь бессонница замучила. И выпить охота, просто страсть. Может, ты того… приедешь? Посидим по-человечески. А?

Иван не удержался и нервно хохотнул. Видел бы его сейчас Серега, во мраке, посреди могил, с совком в руках.

– Что ты смеешься? Надо мной? – обиделся Серега. – Так это напрасно. Я ж к тебе, как к другу…

– Да нет, не над тобой. Это я так, о своем. Не приеду я, брат, не могу. Дочка не отпустит. – Иван облизал пересохшие губы.

– А, дочка… да, она у тебя строгая, – согласился Серега. – Ну, прошу пардону. Пойду приму снотворное в гордом одиночестве.

– Не переборщи только, – предупредил его Иван.

– Постараюсь.

Серега отключился.

Иван выдохнул с облегчением. Глаза его привыкли к темноте, и он поглядел на заполненный землей контейнер. Ему стало стыдно и жутко. Он ударом ноги отшвырнул контейнер в кусты, туда же кинул совок и медленно поплелся обратно к воротам. Через пятнадцать минут другое такси доставило его к дому.

Едва он сунул ключ в замочную скважину, дверь распахнулась. Маша в халате поверх ночнушки стояла перед Иваном, вид ее не предвещал ничего хорошего.

– Ты где был?

– В магазине. – Иван попробовал улыбнуться, но губы его не слушались. У него получилась лишь кривая ухмылка.

– В каком еще магазине? Ночь на дворе!

– Тут недалеко круглосуточный, – пробормотал Иван, чувствуя себя идиотом.

Маша молчала, глядя на него в упор. Лицо ее в тусклом свете прихожей казалось мертвенно-бледным.

– Понимаешь, – все тем же виноватым тоном, продолжил Иван, – селедки захотелось, прямо мочи нет.

– Селедки? В три часа ночи? Пап, ты спятил? – Маша резко повернулась и пошла от него в комнату, на ходу бросив: – Немедленно раздевайся и в постель.

Хлопнула дверь. Иван покорно снял куртку и ботинки и пошел к себе. В голове стучал молот, ладони были мокрыми и холодными. Он залез под одеяло, его знобило, как при температуре. Он сам не понимал, как мог проделать весь этот фортель с кладбищенской землей.

Постепенно он согрелся, успокоился немного и наконец уснул.

Проснулся Иван лишь к полудню. Сначала ему показалось, что все произошедшее ночью – сон. Потом он увидел землю под ногтями и все вспомнил. Ему стало до чертиков совестно перед Машей, даже на глаза ей показываться было страшно. Все же Иван выполз из комнаты, постоял под душем, стараясь прийти в себя, и робко заглянул на кухню.

– А, выспался. – Маша стояла у плиты, что-то помешивая в большой кастрюле. – Я надеюсь, больше такого не повторится?

Иван кивнул и сел пить чай. Его неудержимо тянуло поглядеть компьютер – нет ли новых сообщений от Ночного духа. Маша больше к разговору о его ночном исчезновении не возвращалась, и Иван почувствовал себя слегка уверенней. Он допил чай, доел приготовленные Машей бутерброды, выпил лекарство и отправился к себе.

Сообщения были. Целых два.

«Как дела, Жан?» «Удалось ли добыть земли?»

«Нет, – ответил Иван. – Мне помешали».

Иван не стал сообщать Духу о том, что он сам ушел с кладбища и не воспользовался уже накопанной землей.

«Плохо», – лаконично отозвался Дух.

«Плохо, – согласился Иван. – Может есть более простой способ?»

«Ждите, – велел Дух, – ваша дама скоро должна появиться. Я чувствую».

«Но как я узнаю?» – забеспокоился Иван.

«Смотрите в окно».

– Пап, – раздался голос Маши, – вылезай из-за ноута, к тебе пришли.

В прихожей стоял Семен. В одной руке у него была авоська с бананами, в другой огромный торт от «Палыча».