Женщины времен июльской монархии
Шрифт:
И чтобы убедить себя в бодром состоянии духа и в своей вере в будущее, она провела ослепительную ночь с маркизом де Вильнев.
Пока герцогиня Беррийская продолжала пребывать в грезах, в Париже возглавляемый Шатобрианом, Фиц-Джеймсом и Идом де Невилем Комитет легитимистов находился в очень трудном положении. Безумная авантюра Мари-Каролин грозила поставить Бурбонов в смешное положение.
Было просто необходимо, чтобы Мари-Каролин отказалась от своего намерения поднять восстание и как можно быстрее вернулась в Англию. Адвокату Берийе поручили встретиться с ней и сообщить ей решение Комитета.
Знаменитый
Немного обеспокоенная, она сорвала печать и прочла:
«Гражданская война. — событие всегда пагубное и достойное сожаления, — сегодня просто невозможна. Она приведет к бесполезному пролитию французской крови и оттолкнет от дела короля всех, кто желал бы в нем принять участие».
— И он тоже! — вздохнула Мари-Каролин.
— Прислушайтесь к голосу разума, мадам, — сказал Берийе, — умоляю вас. Вот паспорт, который позволит вам уехать в Англию!
— Нет, месье! Теперь уже нельзя отступать. Что тогда подумают обо мне?
На протяжении шести часов Берийе продолжал настаивать, используя все свое красноречие. В 3 часа утра он отправился обратно, полагая, что выиграл партию.
Но как только он уехал в Париж, Мари-Каролина бросила клич к мятежу и назначила точную его дату — на 3 или 4 июня.
На этот раз тысячи вандейцев, увлеченных бойкой принцессой, приготовились к сражению. И когда зазвучал набат в Клиссоне, Лору, Вале, Эгрефее, банды крестьян, орущие роялистские песни и потрясающие косами и ружьями, пошли впереди войск узурпатора. Их было три тысячи с одной стороны и пятьдесят тысяч — с другой.
И сразу же началось одно из самых страшных побоищ. Побоище, длившееся шесть дней.
Безумная авантюра завершилась полным провалом. 9 июня перепуганная герцогиня Беррийская, переодевшись в крестьянское платье, направилась в Нант вместе со своей подругой м-ль де Керсабек, которая предложила ей убежище.
В тот же вечер она была спрятана в мансарде дома № 3 по улице От-дю-Шато.
Спокойствие вернулось к ней очень быстро. Настолько быстро, что на следующий день она уже принимала мэтра Гибурга, того молодого нантского адвоката, чьей любовницей она была в Масса и в крепких объятиях которого сразу позабыла все треволнения своей политической жизни…
Дом, приютивший герцогиню Беррийскую, находился в очень спокойном квартале, далеко от центра. Вскоре у Мари-Каролин появились определенные привычки. Сидя за маленьким столиком из белого дерева, установленным между походной кроватью и камином, она проводила свои «аудиенции».
Разумеется, чтобы проникнуть в мансарду, где проживала «регентша королевства», требовалось предъявить белую петличку. Все тут было продумано, чтобы избежать возможного обыска. За камином находился тайник, в который можно было проникнуть, отодвинув чугунную плиту, укрепленную на петлях, как дверь. Мари-Каролин испытала это свое последнее прибежище. И выяснилось, что она могла уместиться там вполне удобно с еще тремя сообщниками.
Каждое утро «посланцы» отправлялись с улицы От-дю-Шато в Англию, Италию, Россию, Испанию, Португалию, Голландию, увозя с собой шифрованные послания, продиктованные Мари-Каролин. Из глубины своей мансарды она пыталась привлечь внимание Европы к своему делу и добиться финансовой поддержки для свержения Луи-Филиппа.
Одного из эмиссаров звали Симон Дейц. Мари-Каролин познакомилась с ним в Масса. Еврей, выходец из Кельна, он перешел в католичество
и сумел добиться расположения Ватикана. В июле герцогиня послала его к Дону Мигелю Португальскому с просьбой одолжить сорок миллионов. Посланец вернулся с обнадеживающими обещаниями и надеялся, что герцогиня, в которую он был влюблен, согласится в знак признательности подарить ему в уголке походной кровати то, что когда-то раздаривала из каприза в кустах Лангедока…Он позволил себе слегка, очень почтительно, намекнуть ей об этом.
Герцогиня кинула на него ледяной взгляд:
— Довольствуйтесь той ролью, которую вы играете в моих делах, — сказала она.
И тут же дала ему новое поручение.
Дейц, в душе которого в ту же минуту «родилось чувство ненависти», поклонился и отбыл, оставив Мари-Каролин в уверенности, что очень скоро она сможет втащить своего сына на престол Франции с помощью сорока миллионов Португалии.
Наивная и одновременно высокомерная вера, которая, как пишет анонимный автор тех лет, позволяла ей «жеманничать и принимать ухаживания господина Гибурга, своего любовника, не забивая себе голову внешними заботами, которые, как известно, очень мешают радостям естества.
В то время как в Нанте, в своей мансарде, герцогиня Беррийская занималась заговорщической деятельностью, в Париже Луи-Филипп начал проявлять беспокойство:
— Пока она не будет арестована и выслана из Франции, — говорил он, — никакое правительство не будет прочным.
11 октября маршал Сульт сформировал новый кабинет и по требованию короля отдал портфель министра внутренних дел г-ну Тьеру.
Маленький Адольф тут же занялся герцогиней. Он послал в Нант Мориса Дюваля, весьма энергичного префекта, которому приказал тщательнейшим образом обыскать всю Бретань.
Это поручение было выполнено с лихвой…
Однажды утром Тьер получил от неизвестного странное письмо. В нем незнакомец назначал ему свидание в 9 часов вечера на Елисейских полях, «чтобы сделать сообщение огромной важности».
Озадаченный, он показал письмо префекту полиции, реакция которого была определенной:
— Ни в коем случае не ходите. Это — ловушка.
Адольф Тьер кивнул, но как только префект покинул его кабинет, он запасся двумя пистолетами и в казанный час подъехал в карете к месту свидания. Какой-то человек ждал под деревьями. Сунув обе руки в карманы, министр подошел к нему:
— Вы желаете поговорить со мной, месье? Я перед вами. Но сначала поднимитесь в мою карету, там нам будет удобнее.
Тип отступил на шаг, будто собирался сбежать.
— Нет смысла бежать, — сказал Тьер. — Если вы не сядете в мою карету, мои люди вас схватят.
— Останемся здесь, — предложил незнакомец.
— Нет, поедем в министерство, и не вынуждайте меня прибегать к насилию.
Человек сел в карету.
В министерстве он представился.
Это был Симон Дейц, явившийся, чтобы отомстить за отказ, который получил две недели назад в Нанте…
Он объяснил Тьеру, что входит в число секретных агентов Мари-Каролин и что знает, где она скрывается.
— Я должен через несколько дней передать герцогине важные документы. Это значит, что мне удастся проникнуть к ней. Желаете ли вы, чтобы я ее выдал?
— Сколько? — спросил министр.
— Пятьсот тысяч франков.
— Вы их получите!
24 октября Дейц прибыл в Нант в сопровождении комиссара полиции Жоли. Он сразу же отправился на улицу От-дю-Шато, чтобы убедиться, что герцогиня все еще там.