Женская собственность. Сборник

Откуда она могла знать? О Марине никто в институте не знал, он был не болтливым.

— А держишься ты неплохо, — продолжила она. — Менее умный стал бы возражать. Вот это-то меня пугает, что ты умен и расчетлив. Я бы, наверное, со многим смирилась, если бы ты ее любил. Но ты ее не любишь. Почему какой-то парень из деревни Блины, если он отведет мою дочь в Отдел записей гражданского состояния, сможет вселиться в мою квартиру, с таким трудом и любовью обустроенную мною, и я должна буду жить с ним вместе, и еще я должна буду думать о его будущей карьере, не уверенная в том, что в один прекрасный момент он не уйдет от дочери?

— Но в этом никогда нельзя быть уверенным, — впервые за весь разговор возразил он. — Уходит или он, или она. Никто не даст гарантий на всю жизнь.

— Тогда я задам тебе вопрос в лоб: ты собираешься на ней жениться?

— Пока я не могу ответить ни отрицательно, ни положительно.

— А какие вообще у тебя планы?

— Вообще я собираюсь работать в Москве.

— Почему в Москве?

— Мне нравится Москва.

— А что ты будешь делать в Москве со своей профессией?

— Инженер-механик везде инженер-механик, и в Москве тоже.

— Я думала, ты умнее.

— Я действительно умнее, чем вы думаете.

— Может быть… Но ты всего четыре месяца из деревни, ты просто многого не знаешь. Это в кино и книгах герои едут в Москву, начинают работать, делают карьеру. На самом деле в Москву приехать нельзя. Москва — режимный город. Чтобы жить в Москве, надо получить прописку. А прописка дается, если человек получает работу. Вот я, кандидат наук, с опытом работы и после стажировки в Англии, Москве не нужна, там таких, как я, сотни тысяч. Конечно, можно жениться на москвичке, но что ты будешь делать в Москве? Там нет картофелеуборочных комбайнов.

Он пожалел, что сказал о Москве, он никогда и никому об этом не говорил. Она закурила еще одну сигарету, улыбнулась, и по этой улыбке он понял, что она потеряла к нему интерес.

— Пошли попьем чаю. — И по тому, как она пригласила, спокойно и даже доброжелательно, он понял, что она приняла какое-то решение.

На следующий день Лена спросила его:

— О чем вы говорили?

— Говорила твоя мать.

Больше Лена не расспрашивала. Они по-прежнему встречались, ходили в кино. Хотя ее мать была доброжелательна, он чувствовал, она что-то готовит против него, но, что она может предпринять, предвидеть не мог.

Он просчитал все варианты, кроме этого. В ту субботу он приехал к Марине, хозяйка, как всегда, вечером ушла к сестре. Марина приготовила ужин, они сели за стол, когда в дверь позвонили. Он посмотрел на Марину, она пожала плечами, открыла дверь, и в прихожую шагнула мать Лены. Она была в брюках и коротком каракулевом жакете.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Вы к кому? — спросила Марина.

— Это Галина Сергеевна, — представил он.

— Как мне быть? — спросила мать Лены. — Дать тебе по роже или ты и так все понял?

— Чаю хотите? — спросил он. — Раздевайтесь, садитесь к столу, вы ведь не сможете уйти просто так, не удовлетворив своего любопытства: кто, когда, как часто?

— Я это все знаю давно, — сказала она. — У меня здесь в райцентре работает подруга. Мы вместе учились в институте. Я ей позвонила и через сутки имела всю информацию. Здесь ведь все и обо всех знают. Запомни этот урок. Ты уже взрослый и живешь среди взрослых, которые все понимают не меньше, а часто даже больше тебя, у нас просто больше опыта. Вы, наверное, не понимаете, о чем у нас речь? — спросила она Марину.

— Почему же? — не удивилась Марина. — Вы мать Лены, и отсюда пафос вашей воспитательной лекции.

— Значит, ты знаешь о Лене?

— Конечно, — подтвердила Марина. — И о вашем разговоре с ним тоже. А Лена с вами приехала? Я бы с нею с удовольствием познакомилась.

К такому повороту в разговоре мать Лены была, по-видимому, не готова. Некоторое время она молчала, а потом устало сказала:

— Ты действительно умнее, нет, хитрее, чем я думала. Ты даже не врешь, ты говоришь не всю правду, а это можно толковать по-разному. Но я это расцениваю вполне однозначно, и Лена, надеюсь, поймет так же, она все-таки моя дочь, и я ее кое-чему научила. Я надеюсь, что никогда не увижу тебя в своем доме.

— Садитесь к столу, — пригласил он. — Следующий поезд только через три часа.

— Я на машине, — ответила она. — Прощайте.

Совсем как в кино, подумал он тогда. В кино, когда между героями происходит разрыв отношений, всегда говорят «прощайте», а не «до свидания», хотя слова не имеют такого уж значения. Можно сказать «до свидания», «привет», даже «до встречи» и никогда не встречаться, и не обязательно хлопать дверью, раздражение ведь уже прошло, а все равно хлопают, и она тоже хлопнула так, что звякнули тесно составленные стаканы в буфете.

Он сидел, ожидая расспросов, может быть даже истерики, обычно в таких случаях женщины кричали, плакали, кричала и плакала мать, била горшки и посуду их соседка, и мужчины тоже кричали. Правда, отец никогда не кричал, он уходил из дома, сидел на берегу речки или заводил мотоцикл и уезжал, и никто не знал, куда он поехал, а ездил он быстро, и мать начинала беспокоиться, только бы ничего не случилось.

— А почему ты выслушивал ее нравоучения? — спросила тогда Марина. — Ты не мальчик, и ты ей ничего не должен.

Больше ни о чем Марина его не расспрашивала. Он всегда помнил об этом и был ей благодарен. И потом по ней он мерил других женщин и при любом намеке на скандал уходил, не объясняя причины ухода. Когда он видел скандалы других, он не мог понять, что может удерживать мужчину и женщину вместе после таких скандалов.

Лену он увидел на общеинститутском комсомольском собрании. Она поздоровалась и отошла. В перерыве она стояла с парнями с зоотехнического факультета, громко смеялась, хотя до этого он никогда не слышал, чтобы она громко смеялась, она всегда только улыбалась.

В конце учебного года возле нее все чаще стал появляться парень с их же факультета. Он был свой, городской, из одной с нею школы. На четвертом курсе она вышла за него замуж. Теперь у них двое детей, кооперативная квартира в Чертанове. Он служит в Центральном статистическом управлении, Лена защитила диссертацию и работает в научно-исследовательском институте.

Он долго ждал, что Марина все-таки начнет его расспрашивать, он бы не выдержал и обязательно расспросил, всегда интересно, чем закончилось то, чему ты был свидетелем. Но Марина ни разу не заговорила об этом.