Женские штучки, или Мир наизнанку

– Может быть, она сверила какие-то даты? – предположил Артем. – Недаром же в руке у нее был календарик?

– Об этом сейчас гадать бессмысленно – что она нашла и что сказала Болотову, – заявил Ратников. – Надо думать, как вывести этих ребят на чистую воду. Ведь вполне логично допустить, что после убийств они надолго затаились.

– Да? А Барабанов? – не согласился Михеев. – Забыли, что он как ни в чем не бывало продолжает встречаться с молоденькими девушками? Попетляет по городу, оторвется от возможных преследователей – и вперед.

– Загадка.

– А Лагутина, значит, мы точно отвергаем? – на всякий случай спросил Ратников.

– Да. Лагутин скорее всего та самая случайность, которая подстерегает всякого сыщика на его тернистом пути, – вынес вердикт Дима.

– У нас остаются Соколов, Болотов, Барабанов и Неверова. Если Неверова с ними, возникает масса вариантов по поводу убийства ее мужа, – заметил Артем. – Возможно, они все вместе придумали этот план с поиском свидетеля. И убили Петра Неверова вовсе не потому, что он мешал Нине Николаевне жить в свое удовольствие, а потому, что кое-что узнал о ее причастности к подпольному фотобизнесу.

– Нина Николаевна может быть самой лучшей вербовщицей девушек, – заметил Коля Михеев. – Со своей голливудской внешностью и медоточивым голосом.

– Кажется, мы наконец-то вышли на финишную прямую, – оживленно сказал Ратников.

Михеев заулыбался, Артем удовлетворенно кивнул головой, а Дима радостно потер руки. Никто из них не подозревал, что впереди эта безупречная на вид финишная прямая делает крутой поворот.

* * *

Лизе редко снились сны. А уж сны, в которых действовали реальные личности, и подавно. Сегодняшняя ночь была исключением. Все сыщики агентства, и Артем в том числе, остались в офисе разрабатывать план разоблачения предполагаемых преступников. Лиза же, которая чувствовала себя совершенно больной и разбитой, отпросилась домой. Вместе с плохим самочувствием на нее напала апатия. Обычно Лиза немножко трусила, когда ей приходилось одной входить в темный подъезд и подниматься по пустым лестничным пролетам к своей квартире. А вот сегодня было все равно – никакие шорохи и скрипы, шевелящиеся тени на стенах или гулкие шаги наверху не могли бы заставить ее испугаться.

Она добрела до двери, вставила ключ в замок и переступила порог. Сбросив по дороге туфли, прошествовала в комнату и начала методично сбрасывать с себя одежду. «Стоит принять душ, – думала она. – Душ поможет мне снять напряжение. Может быть, вместе с ним уйдет и это необъяснимое разочарование». Оставив одежду кучей лежать на диване, она скользнула в ванну и пустила воду. Приятное тепло разлилось по всему телу. Чем дольше Лиза стояла под душем, тем отчетливее звучала в ее голове мысль о том, что во всех сегодняшних логических построениях, которые они делали в офисе, есть какой-то изъян.

«Надо попробовать сконструировать совершенно новую версию, – думала Лиза, яростно намыливаясь. – Версию, которая меня лично полностью устроит». Воодушевившись, Лиза выбралась из ванны, завернулась в халат и отправилась на кухню. Налила из термоса в чашку свой любимый отвар и забралась в постель. Взяла со столика толстый блокнот и, нацелив на чистый лист ручку, попыталась представить по очереди каждого из подозреваемых.

Глеб Соколов. Человек, который убил мужа Неверовой. Сейчас им вплотную занимается милиция. Интересно, если вдруг Соколов решит признаться в убийстве Петра Неверова, не расскажет ли он заодно и о своем фотобизнесе? «А может быть, – осторожно подумала Лиза, – нет никакого фотобизнеса?» После сегодняшнего коллективного обсуждения и всеобщей радости по поводу стоящей версии мысль эта казалась почти крамольной.

Лиза вызвала к жизни образ Соколова. В ее представлении он был похож на молодого перспективного политика – умные глаза, добротная одежда, жизнеутверждающая улыбка. Кстати, улыбался он постоянно, независимо от того, о чем шла речь – о любви или об убийстве. Именно этот человек, подойдя сзади к Петру Неверову, шарахнул его по голове поленом и спокойно удалился, оставляя на взрыхленных грядках отчетливые глубокие следы своих башмаков. Он сделал это ради удовлетворения своей прихоти и похоти. Ради женщины, которую ему хотелось иметь в полном своем распоряжении. Такой мотив убийства Соколову очень подходил.

А вот Соколов паникующий, боящийся разоблачения и потому поднявший руку на ближнего, Лизу никак не устраивал. «Ты всего лишь женщина, а не детектор лжи», – укорила себя она. Потом вздохнула и, отбросив остатки сомнений, перешла к следующему в списке подозреваемых человеку.

Николай Барабанов. Лиза вспомнила, как, ворвавшись в кондитерскую, уткнулась прямо в его грудь. Вспомнила его круглые, совиные глаза и усмешку, которой он наградил ее за неловкость. Яркий пряный запах его туалетной воды. «У Барабанова в данный момент нет женщины, с которой он проводил бы время, – подумала Лиза. – Почему? Может быть, именно потому, что его интересуют только девочки?» Лиза вспомнила лицо Ксении Володиной, когда та с независимым видом прошествовала мимо Барабанова, как будто они совершенно незнакомы. А спустя две минуты уже забралась в его машину.

«Вот же еще конспираторы!» – с досадой подумала Лиза и покачала головой. Потом Барабанов возил девочку на своей машине, угощал в кафе сладостями, а потом… А потом он высадил ее недалеко от дома и умчался, помахав на прощание ручкой! Нет, это вовсе не похоже на вербовку юной модели. А на что это похоже?

Школьницы сбивали Лизу с толку. Девочки, влюбленные в учителя физкультуры Лагутина. Девочки, на которых нацелился Барабанов. Жанна Гладышева, льнувшая к незнакомцу в каскетке и уехавшая с ним на серебристом «Опеле» в роковой для себя вечер. Какая между ними существует связь? И существует ли вообще?

В этот момент в дверь требовательно позвонили. Один раз, другой, третий. Лиза выбралась из постели и отправилась открывать. Сердце ее странно екнуло. На пороге стояла соседка Тоня, у которой недавно Лиза одалживала парик. Сегодня на ней было не легкомысленное неглиже с кружевами, крючками и лентами, а толстая пижама и носки, связанные из собачьей шерсти.

– У тебя яблочный уксус есть? – спросила она так мрачно, как будто речь шла о чем-то ужасном.

– Есть, – ответила Лиза, приглашая ее войти. – А зачем тебе? Хочешь что-нибудь замариновать?

– Если только свои мозги, – откликнулась Тоня, проходя на кухню. – Меня тошнит. А уксус, разведенный в теплой воде, говорят, от тошноты помогает.

– Так выпей таблетку какую-нибудь, – посоветовала Лиза. – Хочешь, я в аптечке поищу?

– Мне нельзя таблетки пить, – все так же мрачно сказала Тоня. – Я в интересном положении.

– Ой! – воскликнула Лиза, обернувшись к ней вместе с бутылочкой уксуса и радостно просияв: – Поздравляю!

– Поздравляю-поздравляю, – передразнила Тоня. – А с чем ты меня поздравляешь? С крахом всей моей жизни?

Лиза, любившая детей, стариков и кошек, возмущенно воскликнула:

– Как ты можешь так говорить!

– Вот так и могу. Да что ты понимаешь?! Я только что встретила мужчину всей свой жизни! Его зовут Роман Беренгов. Он бизнесмен, умница, у него два высших образования и четыре иностранных языка.

– Исчерпывающе, – пробормотала Лиза. – Ну, и что?

– А то, что он сделал мне предложение! У нас случился нечаянный роман – бурный и страстный. И вдруг выясняется, что я на втором месяце.