Женский алкоголизм - зло... Часть 48

– Она была пьяная? – тут же с надеждой спросил он.

– Понятия не имею. Я не врач, близко к ней не подходил, видел, как она прошла мимо моего кабинета по коридору и всё. Затем убежал из прокуратуры в суд.

У нас было не принято стучать прокурору на своих коллег. Хотя стукачи были, но мы знали кто они. Поэтому при них ничего такого не говорилось и не делалось.

Я не собирался сдавать свою коллегу, хотя и не очень хорошо к ней относился. Но не по мне это…

Потом уже мне рассказали, что начальница к обеду напилась в хлам, уснула в кабинете, закрывшись на замок. Ближе к вечеру несколько раз бегала в туалет. При чем делала она это сняв туфли и в сползающих колготках, так что колготы тащились за ней по полу.

При чем это при том, что в прокуратуре было полно работников и людей, которые пришли в прокуратуру. «Добрые» люди быстро донесли это руководству утром следующего дня. Ей повезло, что ни прокурора, ни заместителя-подлизы не было в прокуратуре вечером. Второй заместитель прокурора имел другое отношение к ней. Поэтому тоже ничего «не видел», хотя несколько раз пересекался с ней. Сам говорил, что загонял её в её кабинет, когда увидел это шатающееся чудо в сползающих чулках, шарахающееся по коридору прокуратуры.

Я написал объяснение, что не видел её в состоянии алкогольного опьянения, был в прокуратуре пять минут, а потом уехал. Мне-то было проще всех, а вот с другими прокурор и его подлиза «работали» весь день.

Вызывали всех по одному и фактически допрашивали на предмет сдачи этой дуры. Но тут прокурору и заму не сильно повезло. Во-первых, к нему не очень хорошо относились, во-вторых, многие отработали уже по несколько лет, поэтому запугать кого-то было трудно.

Правда они нашли подход к решению этой проблемы. К нам, как раз, пришел совсем молодой парень на работу следователем. Уж чего ему там обещали и как уговорили толком неизвестно, но он написал рапорт – единственный, что видел её пьяной. Ему сказали, что об его рапорте никто не узнает из наших работников. Ага, «счас»!

Какое-никакое, но общение между нашей прокуратурой и вышестоящей прокуратурой было на достаточно хорошем уровне. Девочки-секретарши из обеих прокуратур общались очень плотно, но не имели больших амбиций по поводу своих рабочих мест. Поэтому все сплетни и слухи разносили спустя пару минут, как кто-то из секретарей узнавал какую-то «тайну» или интересную информацию.

Новый прокурор с гордостью доложил вышестоящему прокурору о недостойном поведении своего работника и желанием наказать её. И доказательства есть – рапорт одного из работников прокуратуры. Придурок…

Конечно, буквально в тот же день, мы узнали, что «молодой» сдал нашу коллегу. Атмосфера в «конторе» мгновенно накалилась. «Молодого» вечером позвали в один из кабинетов и объяснили ему, что так делать нельзя, а ему еще здесь работать. Он клялся и божился, что его просто заставили и напугали, что если он не напишет, то его уволят с «волчьим» билетом. Он действительно проработал у нас где-то месяц или чуть меньше, уже и не помню точно.

Попеняли ему на его поведение, но не стали делать громких выводов из этой ситуации. Списали на его молодость и глупость. Но морду хотели набить, но не стали опускать до этого. Да и он еще инвалидом был, у него не было до колена одной ноги. В детстве потерял ногу. А бить инвалида?.. Ну как-то не комильфо.

Начальнице влепили строгий выговор. Это серьезное наказание для прокурорского работника: не выплачивается премия в полном объеме, а она иногда достигала половины оклада; «замораживался» срок получения нового звания (это тоже деньги), за каждое новое звание повышается процент к окладу. Выше звание – выше зарплата.

Наша «синюшка» быстро метнулась к старому прокурору, который стал заместителем вышестоящего прокурора и поплакалась ему на несправедливость наказания.

Ну, в какой-то мере, она была полностью права. Никто её из медицинских работников не освидетельствовал, а кроме рапорта одного из работников и слухов со стороны секретарей никаких доказательств её нахождения в состоянии алкогольного опьянения не было.

Приказ был отменен, а новый прокурор получил по шапке за хулиганство. Чем бы закончилось это противостояние … кто знает. Но новый прокурор сильно «подставился» в один прекрасный момент. Только это уже другая история.

Ему было предложено написать заявление об увольнении или ожидать возбуждения уголовного дела в отношении себя любимого. Он сделал правильный вывод – ушел по собственному желанию. Стал адвокатом, потом часто заходил к нам в прокуратуру. Отношения сразу поменялись, поэтому мы спокойно с ним общались.

Потом уже я уехал в Москву. Однако, приезжал несколько раз в течение нескольких лет. Мне рассказали печальную историю этой «синюшки». Из-за её пьянок её дети-отличники скатились до двоек. Потом с 14 лет пошли по плохому пути: не вылезали из детской комнаты милиции. Затем одного осудили, а потом и второго.

Её выгнали из прокуратуры за пьянство. Её защитника – старого прокурора спровадили на пенсию, а новый прокурор не собирался терпеть её закидоны.

Год о ней не было ничего слышно, а потом узнали, что она устроилась в транспортную милицию, правда областного уровня, но обычным следователем. Для прокурорского работника это очень большое понижение и определенный позор. Но, видимо, у неё не было другого выхода. Но истории о её пьяных похождениях и там, доходили до моих коллег регулярно.

Потом она и оттуда была уволена, а дальше её следы теряются.

Что стало с детьми – неизвестно, да и что с ней стало?.. Не удивлюсь, если она где-нибудь умерла под забором от отравления паленым алкоголем.

Пьянство до добра не доводит, к сожалению…