Женский любовный роман «Русская душа»

Ильмира поцеловала его:

– Только не забудь мне напомнить, чтобы я к рассвету вернулась: сегодня возвращается Ахмет, я должна его встретить.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Освобождение

Мужа Ильмира встретила как честная жена.

– Я так соскучился по тебе, – сказал Ахмет, обнимая и целуя ее в отдельной комнате. – Ждала ли ты меня?

– Очень ждала. Просто спать ночами перестала, как истосковалась, – преданно ответила Ильмира.

– Я очень скучал. Поэтому сегодня ночью ты должна быть моей…

Одним словом, уже в первый же вечер муж запросил любви. Ильмира изобразила притворную радость, но на самом деле умело скрывала свое отвращение и к Ахмету, и к его ласкам. Она терпела лишь потому, что так было положено: всегда и во всем подчиняться мужу. Отказывать мужу она не имела права, поэтому в постели проявляла холодное равнодушие.

Когда Ахмет заснул, Ильмира покосилась на него злым взглядом… и прокляла тот день, когда встретила его, с ненавистью вспомнила об исламе. Потом уткнулась в подушку и заплакала.

Возвращение Ахмета никак не повлияло на отношения Ильмиры и Чернецова. Она все так же бегала к Сашке по ночам. Сначала ходила просто от скуки. Ходила тайком ото всех, осторожно, с оглядкой, виделась с Александром по предварительной договоренности. Он всегда ее ждал.

В первую ночь Ильмира пришла к Александру в расстроенных чувствах и растерянных мыслях.

– Ахмет приехал… Теперь он тоже интима требует. Давно, говорит, было, соскучился уже… Не представляю, что делать, если он заставит ублажать его в те ночи, когда я должна быть с тобой.

– Тебе видней, – как-то отчужденно ответил Чернецов. – Он твой муж, ты могла бы научиться угадывать его желания.

– Саша, если я вдруг не приду однажды в срок – знай, что я с ним. Надеюсь, ты не станешь ревновать меня к собственному мужу?

Но она быстро нашла выход из положения. Ахмет не просил ежедневного секса, а если вдруг так совпадало, что ей предстояло любить мужа в ночь, отведенную для Сашки, она имела интимную близость два раза за ночь – по очереди с мужем, потом с любовником. При этом обязательно соблюдалась предельная осторожность.

Так постепенно их отношения развились в полноценный роман, в котором было лишь одно неудобство: Александр никуда не мог вывести свою даму сердца. А она приходила стабильно три раза в неделю, даже по пятницам, а к утру возвращалась.

Она успевала еще обратно лечь в постель к Ахмету, так что утром Ахмет обнаруживал жену там, где и оставил накануне, – рядом с собой. Ахмет обычно крепко спал, просыпался лишь утром, а тогда Ильмира бывала уже в кровати, поэтому у Ахмета даже подозрений на неверность жены не возникало. Он и не предполагал, что по ночам его жена регулярно отсутствует, чтобы сладко провести время с другим мужчиной. Утром она недолго отсыпалась, а наличие множества женщин в доме прикрывало отсутствие в нем Ильмиры.

На очередную молитву Ильмира не явилась – не захотела.

– Где Ильмира? – строго спросил аксакал. – Почему ее нет?

– Она не очень здорова, просила не тревожить ее, – объяснила Рамина Салмановна. Ильмира предупредила свекровь, что плохо себя чувствует и не сможет быть на молитве. В общем-то, состояние здоровья, а точнее, нездоровья, являлось уважительной причиной, по которой верующий мог пропускать молитвы, пост и хадж.

– Тогда начнем без нее, – возвестил аксакал, и все семейство дружно прочло первую суру Корана – «Фатиху».

То, что Ильмира пропустила молитву, было связано не со здоровьем: это стало новым шагом на ее пути отступления от мусульманства.

В свои выходные дни Саша выбирался на служебной машине в Дербент, затаривался там в магазинах, а к ночи готовил ужин на костре. В этот день Ильмира пришла к нему в лагерь раньше обычного, Чернецов только-только закончил готовить ужин и разбирал кострище.

– Готовлю в первобытных условиях, огонь развожу посредством подручных средств, – горько жаловался он.

– А ты сходи в аул: у нас же есть и точки, и лавки, и магазины, поел бы там. Или ты думаешь, что в горах все безобразно и дико?

– Это привычка, – усмехнулся журналист. – У меня работа такая, что сегодня я в городе среди людей, а завтра окажусь, может, в какой-нибудь заброшенной пустыне или на необитаемом острове, где нет и в помине никаких следов житья человеческого, но в таком месте придется жить долгое время. Ко всему надо уметь приспосабливаться. Что я и делаю. Я перед тобой хотел похвалиться своим холостяцким умением.

– Тебе это удалось. Что у тебя варится?

– Пловом хочу тебя порадовать.

Ильмира попробовала варево.

– Неплохо. Соли достаточно, мясо хорошо проварено. Только мы в плов еще изюм добавляем. Хоть это и не обязательно, я в следующий раз принесу.

– Ильмира, нам на неопределенное время придется прекратить наши свидания: нас послезавтра перебрасывают в Чечню – на замену военным корреспондентам. Я не знаю, когда вернусь. Как скажут…

– Жаль. У нас через неделю Навруз – мусульманский Новый год, я думала тебя пригласить, а ты бы пришел под видом прессы. Новый год – вкусный праздник, я сама его люблю.

– Что ж, наверно, не судьба…

– Да, наверно… А как Ахмет?

Она в недоумении посмотрела на него.

– С чего вдруг ты это спросил?

– Не знаю. Само как-то получилось…

– Ахмет отбыл на два дня в Дербент. Сначала не собирался, а тут вдруг резко сказал, что ему очень надо. Приедет завтра.

– Да-а… Это как в старом русском анекдоте: возвращается муж из командировки…

– Предположим, мне будет не до анекдота, если мои похождения, не дай бог, раскроются. Но я их не боюсь. Я приняла решение… – Она покосилась на палатку.

– Какое?

– А там скажу.

Они заползли в палатку и закрылись изнутри на «молнию».

– Я к тебе не за анекдотами сюда пришла! – нагло сообщила Ильмира, обвив цепкими пальцами его шею.

– Извини, Ильмира, – неожиданно выскользнул из ее объятий Александр, – я совсем сегодня не готов к близости.

– Почему? – она удивилась.

– Не могу объяснить. Встал, наверно, не с той ноги. У меня нет настроения.

Он и правда был каким-то чужим, Ильмира не узнавала его. Чужой и холодный, отверг ее, Ахметом интересовался… Странный он сегодня, это точно.