Женское детективное агентство № 1

– Вы договорились с ними за моей спиной?

– Да. Только так я могла вернуть эту вещь. Мистер Готсо на секунду задумался. Мма Рамотсве вгляделась в одну из фотографий на стене: мистер Готсо дарит чек на какое-то благое дело, и все вокруг улыбаются. «Крупный чек на благотворительность» гласил вырезанный из газеты заголовок.

– Очень хорошо, – сказал он. – Видимо, у вас не было другого выхода. А где сама вещь?

Мма Рамотсве открыла сумочку и вытащила оттуда маленький кожаный мешочек:

– Они дали мне вот это.

Она положила мешочек на стол, и Чарли Готсо его взял:

– Эта вещь, конечно, не моя. Она принадлежит одному из моих людей. Я стараюсь ради него. Я даже не знаю, что там внутри.

– Мути, рра. Амулет от колдуна. Мистер Готсо напрягся:

– Неужели? Игрушка для суеверных людей? Мма Рамотсве покачала головой:

– Я так не думаю. Амулеты обладают огромной силой. И к тому же стоят недешево.

– Огромной силой?

Она заметила, что, пока он говорил, его лицо оставалось совершенно неподвижным. Только губы шевелились, выговаривая слова без окончаний.

– Да. Мне бы хотелось иметь такую вещь, но я не знаю, где ее взять.

Чарли Готсо слегка пошевелился и быстро оглядел ее фигуру:

– Быть может, я сумею вам помочь, мма. Быстро угадав его мысли, она сказала:

– Я с радостью приму вашу помощь и, быть может, тоже сумею вам помочь.

Он взял сигарету из маленькой коробки на столе и закурил. Его лицо вновь стало абсолютно непроницаемым.

– Каким же образом вы сможете мне помочь, мма? Неужели вы думаете, что я одинок?

– Нет, вы не одиноки. Я слышала, что у вас много друзей среди женщин. Вам не нужна еще одна.

– Об этом мне судить.

– Я о другом. Мне показалось, такой человек, как вы, должен ценить информацию. Она нужна вам, чтобы удерживать власть. Вы тоже нуждаетесь в мути, верно?

Он вынул сигарету изо рта и положил в большую хрустальную пепельницу.

– Прежде чем заявлять такие вещи, надо хорошо подумать, – сказал он. Теперь он произносил слова четко, значит, когда ему нужно, он может говорить, как положено. – Люди, обвиняющие других в колдовстве, могут об этом пожалеть. И очень скоро.

– Но я вас ни в чем не обвиняю. Я сама сказала, что пользовалась мути. Я имела в виду, что такому человеку, как вы, нужно знать, что происходит в городе. Если уши залеплены воском, можно пропустить много важного.

Он взял сигарету и затянулся:

– Вы можете снабжать меня информацией? Мма Рамотсве кивнула:

– По роду своей деятельности я часто слышу много интересного. Например, я могу рассказать вам о человеке, который хочет построить в Торговом центре магазин рядом с вашим. Вам что-нибудь о нем известно? Известно, чем он занимался до того, как приехал в Габороне? Мне кажется, он не слишком хочет, чтобы люди об этом знали.

Мистер Готсо открыл рот и снял с зубов крошку табака.

– Вы очень интересная женщина, мма Рамотсве. По-моему, я правильно вас понял. Вы сообщаете мне эту полезную информацию, а я вывожу вас на колдуна. Договорились?

Мма Рамотсве прищелкнула языком в знак согласия:

– Превосходно. И тогда я смогу получить у него то, что поможет мне добыть еще более ценную информацию. Если я узнаю что-то еще, я буду рада сообщить вам об этом.

– Вы очень хорошая женщина. – Мистер Готсо взял листок бумаги. – Я нарисую вам карту. Этот человек живет в буше, недалеко от Молепололе. Его трудно найти, но с картой вы не заблудитесь. Предупреждаю, его услуги стоят дорого. Но если вы скажете, что вы от Чарли Готсо, он скинет вам двадцать процентов. Неплохо, верно?

Глава XX Медицинское дело

Наконец-то у нее есть информация. И карта, по которой она найдет убийцу. Но прежде надо разобраться с уже имеющимися делами, в том числе и с делом о странном враче и больнице.

Мма Рамотсве терпеть не могла больниц. Не выносила их запаха. При виде пациентов, сидящих на лавочках на солнце, молчаливых и измученных, ее бросало в дрожь. А розовые пижамы больных туберкулезом неизменно повергали ее в отчаяние. Больницы были для нее memento mori из кирпича и цемента, ужасным напоминанием о неизбежном конце, который постигнет всех, но о котором почти не помнишь в круговерти жизни.

Вот доктора – совсем другое дело, они всегда очень нравились мма Рамотсве. Особенно ее восхищала их надежность, приятно было знать, что доктору можно сказать что угодно, и он, как священник, унесет твою тайну в могилу. Про адвокатов такого не скажешь, они все любят прихвастнуть, всегда готовы пустить пыль в глаза за счет клиента. Тем же грешат финансовые инспекторы, им ничего не стоит рассказать, у кого сколько денег. Но доктора – особая статья, сколько ни пытайся выудить у них информацию, они тебе ничего не скажут.

Так и должно быть, размышляла мма Рамотсве. Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал о моем… И она задумалась над тем, чего бы могла стесняться. Ее вес едва ли можно считать врачебной тайной, к тому же она гордилась тем, что она настоящая африканская женщина, не то что эти тощие, как палки, девушки в журналах. «Шишки» на ногах и без того видны, когда она носит босоножки. Выходит, ей нечего скрывать.

А вот запор – совсем другое дело. Было бы ужасно, если бы весь мир узнал об этой ее проблеме. Она ужасно сочувствовала тем, кто страдает запорами, и знала, что таких людей немало. Из них можно было бы создать политическую партию и даже получить места в правительстве, но что станет делать такая партия, находясь у власти? Ничего, подумала она. Да и какие законы она может принять?

Мма Рамотсве перестала фантазировать и вернулась к делу, которым в данный момент занималась. Несколько дней назад ее старый друг, доктор Макетси, позвонил из больницы и спросил, можно ли зайти к ней в агентство вечером после работы. Она с радостью согласилась. Доктор Макетси тоже родом из Мочуди, и хотя он был на десять лет старше, она испытывала к нему особую привязанность. Поэтому она отменила визит в парикмахерскую, уселась за письменный стол и принялась разбирать бумаги, пока не раздался голос доктора Макетси и сам он не появился в дверях.

Они по-родственному поболтали о том, как изменился Мочуди со времени их отъезда, попили редбуш, и мма Рамотсве спросила о здоровье тетушки доктора Макетси, бывшей учительницы, к которой до сих пор ходило за советом полпоселка. Она еще полна сил, ответил он, ей предлагают выставить свою кандидатуру на парламентских выборах.

– Пора привлекать женщин к общественной жизни, – сказал доктор Макетси. – Женщины очень практичны. Не то что мы, мужчины.

Мма Рамотсве поспешила согласиться.