Женушки из Бата
Шрифт:
Ее голос звучал жалобно. Хьюго подумал, что так может говорить только человек, у которого не все в порядке с головой.
– Одеколон после бритья! — воскликнул Хьюго, думая, какое он-то может иметь ко всему отношение. Затем он быстро взял себя в руки. — Послушай, мы теряем ценное время. Когда ты обычно ходишь на прием? И когда Джейк?
– Каждую среду в девять, — пробормотала она. — Джейк в двенадцать. А что? / \
– Меня обычно назначают на среду в одиннадцать. Сегодня прием перенесли в последнюю минуту, именно поэтому я сейчас здесь и оказался. Но, Элис, послушай, я могу перенести прием на одно время с тобой.
Секунду Элис колебалась, затем стряхнула его руку.
– Нет, — твердо сказала она. — Какой смысл?
Хьюго почувствовал, как надежда уходит, словно воздух из сдувающегося воздушного шарика.
– Смысл? — повторил он. — Мы, по крайней мере, будем видеться. Мы сможем выпить кофе или…
– Мы не можем.
– О, Элис. Пожалуйста. Я не вынесу этого…
– Но тебе придется, — резко ответила она. — Нам обоим придется.
Хьюго попытался справиться с комком в горле.
– Ты права, — признавая поражение, сказал он. — Встречи с людьми, которых мы любим, когда пытаемся найти способ остаться с теми, кого не любим…
– … не помогут удержать наших детей, — Элис направилась к выходу.
Хьюго сдавленно усмехнулся.
– О, я уже потерял Тео.
Это сработало, словно удар током. Элис в ужасе повернулась.
– Что? Неужели уже было слушание в суде?
– Нет, но вскоре оно состоится. Я не ожидаю от него хороших результатов. А ты, очевидно, будешь названа соответчиком в деле о расторжении брака. — Он уныло улыбнулся.
Элис поморщилась. Соответчик в деле о расторжении брака. Другая женщина. Злая искусительница. Она никогда не представляла себя в этой роли.
– Но они не могут присудить Тео Аманде! — запротестовала она. — По закону о защите детей, при разводе родителей ребенок передается тому, кто больше занимался его воспитанием, а это ты.
– Я знаю. Но суды всегда предполагают, что это мать. А ты знаешь, что представляет собой Аманда. Она сыграет роль, достойную Оскара, чтобы все получилось так, как она хочет.
Элис постаралась отделаться от образа злой ведьмы Аманды, вонзающей красные когти в маленького Тео.
– Она не может… Я имею в виду… Они этого не сделают. У тебя ведь есть неплохой шанс? Ты же им все время занимался, и это можно доказать. И, конечно, у тебя есть работа.
– Меня уволили пару недель назад. Элис, у меня нет работы. — Он беспомощно развел руками.
Элис в отчаянии посмотрела на него.
— Ты права, — сказал он с наигранной легкостью. — Во всем этом нет смысла. Пусть будет так. Прощаемся.
Элис бросилась вперед и коснулась губами его щеки. — Прощай, Хьюго.
Она быстро захлопнула за собой дверь. До того, как он успел увидеть слезы.
Она сидела на заднем сиденье автобуса и на всем пути домой тихо плакала, уткнувшись носом в шарф. У нее было ощущение, будто у нее в сердце кто-то крутит и переворачивает бритву.
Она пришла в ужас из-за Хьюго. Вероятно, его страх потери Тео оправдан. Как она сама прекрасно знала, дела с участием Аманды означают кошмар и ничего
больше. И Хьюго к тому же еще и потерял работу. Элис застонала. Ее тошнило, она задыхалась — и от обстоятельств, и от черного дыма, который вылетал из выхлопной трубы автобуса.Как только она толкнула видавшую виды дверь «Старого морга», Джейк, стоявший сразу же за ней, вручил ей хнычущую Розу.
– Мне нужно уйти, — объявил он. Муж явно очень торопился.
– О, хорошо. Куда?
– На прием к психоаналитику, — весело бросил он через плечо, огибая многочисленные унитазы, раковины и ванны, загромождающие путь.
Элис накормила Розу и включила простенький кассетный магнитофон, который недавно купила, чтобы ставить кассеты с песнями. Магнитофон, очевидно, был неразрушимым и ожидал составить конкуренцию Стоунхенджу в длительности существования. Однако появление магнитофона не вызвало никаких комментариев или возражений Джейка, что было удивительно. Элис предполагала, что это еще один положительный результат приемов у психоаналитика. Джейк становится мягче.
Роза любила музыку, и теперь победно подпрыгивала под «У мисс Полли была кукла». Зазвонил телефон. Это оказалась мать Элис.
– Как дела, дорогая? — спросила она более весело, чем ей было на самом деле. Она являлась главным доверенным лицом Элис и знала о последних событиях, включая угрозу вывоза ребенка в неизвестном направлении. Пока ей героически удавалось сдерживать извержение вулкана — то есть ее мыслей по поводу происходящего.
– О, ты знаешь, — сказала Элис с отсутствующим видом. Она улыбнулась Розе, которая в эти минуты пухлыми маленькими ручками крутила колесико, увеличивающее громкость. Магнитофон оглушительно взревел.
– Нет, дорогая, не знаю. Расскажи мне.
Элис помедлила. А потом слова хлынули из нее потоком.
– Я сегодня утром видела Хьюго. В приемной психоаналитика. — Она на мгновение закрыла глаза. — Это было… ужасно. Он так расстроен.
– А ты? — поинтересовалась мать.
– Я тоже очень расстроена. Но, мама, мне так плохо даже при воспоминании об этом романе. Это было неправильно. На самом деле неправильно. Я принесла столько неприятностей. Я все запутала и испортила.
– Дорогая, такие вещи случаются, — успокаивающе сказала миссис Даффилд.
«Но не с тобой и папой», — подумала Элис.
– Ну, больше они не случаются, — твердо заявила она. — Я сказала Хьюго, что у нас нет будущего, и нам обоим лучше попытаться заново построить семейные отношения, которые у нас были. Мама какое-то время молчала. — Зачем ты это сказала, дорогая? — осторожно спросила миссис Даффилд.
Элис почувствовала раздражение. Что говорит ее мать, никогда не нарушавшая супружеской верности?
– Послушай, мама, — раздраженно сказала Элис. — Мы уже раньше все это обсуждали. Ты же все знаешь. Я хочу, чтобы у Розы были оба родителя.
– Ты не считаешь, что это слишком высокая цена? Провести остаток твоей жизни с Джейком? После всего, через что он заставил тебя пройти?
– Если честно, мама, то он стал лучше. Я думаю, помогают сеансы психотерапии. Он очень серьезно к ним относится…
– Стал лучше? — Мать больше не могла сдерживаться. — Поверь мне, дорогая, люди типа него не становятся лучше. Гораздо лучший вариант для тебя — стать матерью-одиночкой. Это лучше как для Розы, так и для тебя самой. Просто разведись с ним.