Женя

Любопытство взяло своё, и, встав на колени, немного приподнялась над ванной, чтобы лучше его разглядеть, да так что его огромный член, оказался у меня на уровне головы. Я как загипнотизированная смотрела на него широко раскрытыми глазами, и в какой-то момент, не выдержав, обхватила его своими губами…

Только минут через тридцать мы разгорячённые смогли выбраться из ванной комнаты. Замотавшись в полотенце, я в изнеможении опустилась в кресло, в соседнем расположился мой брат, —

— Ну и как? спросила я его.

— Классно, я не ожидал ни чего подобного. Только как-то не по себе стало.

— Почему?

— Мы же все-таки брат и сестра.

— Ну и что тут такого. У нас же детей всё равно не будет и быть, не может, а если так то, что нам может помешать любить друг друга. Тем более, что мы и так как брат и сестра любим друг друга с самого детства.

– Женька не знаю, может ты и права, но всё равно как-то необычно это.

— Посмотри, — я показала в сторону коридора, — что это за чемоданы?

— Как это что за чемоданы? Это твои чемоданы, ты с ними приехала.

— Те два, которые стоят справа, да это мои, а вон тот большой это чемодан Олега Владимировича.

— А почему он здесь оказался?

— О, чёрт возьми, те ребята, наверное, вместе с моими чемоданами и его чемодан прихватили.

— Так надо позвонить ему и сказать что он у тебя, а то ещё волноваться будет.

— Не кому звонить.

— Почему, некому?

— А вот так не кому и всё. Нет больше Олега Владимировича.

И я рассказала Женьке, что со мной произошло по прилету в Москву. Про аварию, про ребят, которые интересовались, жива ли я или ещё нет. Каким образом я добралась до дачи, короче все, что со мной приключилось.

— Женька, так что же теперь делать? Они от нас так просто не отстанут.

— Ну-ка принеси сюда чемодан Олега Владимировича.

— Зачем? В чужих вещах копаться это не прилично.

— Неси, неси, там у него должны лежать все документы касающиеся так называемого депутата.

— Ну и что? Их нужно вернуть в прокуратуру.

— Женька ну как ты не понимаешь, если там лежит то, что я думаю, то с помощью этих документов мы сможем наказать этого негодяя, который виноват в смерти нашей мамы.

Глава 20

В чемодане действительно оказалось то, что я думала. Документы, касающиеся ареста шести человек подозреваемых в организации покушения на меня, и убийства нашей мамы. Различные протоколы задержаний, допросов, признаний, а так же самое главное запись разговора между депутатом Государственной Думы Игнатовым Василием Фёдоровичем и его помощником, из которого явственно видно, вернее слышно как Депутат приказывает своему помощнику быстрее разобраться со мной, вплоть до убийства. Вот это, подумала я, может пригодиться в первую очередь. У меня даже возник один интересный план.

— Женька, мне кажется, я придумала, что нам надо делать.

— Что ты придумала?

— Если следуя букве закона не получается их остановить, то следует применить что то неординарное. Например, попробовать его уговорить, что бы, нас не трогал.

— Женька, ну что ты говоришь? С ним не то, что поговорить, даже подойти к нему ближе, чем на пушечный выстрел не получится.

— Почему не получится? С чего ты взял?

— Да вон, когда его по телевизору показывают, то вокруг него такие лбы здоровые крутятся, попробуй к нему подойди.

— Ну и что, если нельзя напрямую подойти, мы будем действовать с помощью хитрости.

— Слушай Жень, а ведь этот чемодан будут искать и не только прокуратура.

— Точно, кстати и не только чемодан, — сказала я. И помолчав, продолжила, — поэтому нам нужно где-нибудь спрятаться на время.

— Ты думаешь, они нас здесь найдут?

— Во Франции нашли, а на даче не смогут? Нет, Женечка, нам лучше найти такое место, где они нас не смогут найти.

Неожиданно зазвонил мой сотовый телефон.

— Кто это может быть? — задумчиво спросила я. Но все-таки, включив его, проговорила в трубку, -

— Алло, я Вас слушаю.

В ответ прозвучал голос Олежки, -

— Женя здравствуй, ты куда пропала?

Я не сразу нашлась, что ему ответить, наверное, сейчас просто не ожидала его звонка.

— Ты слышишь меня, алло?

— Да, да, я тебя слышу, здравствуй Олежка.

— Ты сей час где?

— Я далеко во Франции, — ответила я, сама не зная почему.

— Когда ты приедешь?

— Пока не знаю.

— Но через неделю занятия начинаются, ты не забыла?

— Конечно, не забыла, просто мы с братом теперь остались одни, — и, сделав паузу, продолжила, — у нас мама умерла.

— Как умерла? Когда?

— Две недели назад.

— Женька я не знал, прости меня, может мне приехать к тебе?

— Олежка спасибо, но я тебе уже сказала, что сейчас во Франции.

— Ах да, а мама?

— Так она здесь умерла.

— А что с ней случилось? Почему она умерла?

— Олежек, я тебе потом расскажу, когда приеду, ладно?

— Хорошо, но чем я тебе могу помочь?

— Пока ни чем, но позже, когда приеду, возможно, мне понадобится твоя помощь.

— Буду ждать, да, кстати, о тебе расспрашивали какие-то люди у нас в институте.

— Какие люди? Когда? О чём спрашивали? — засыпала я вопросами Олега.

— Точно не знаю, мне девочки из деканата рассказали.

— Но когда они приходили?

— Так дня два назад.

— Ладно, Олежка, спасибо тебе за звонок, до встречи.

— Пока.

И я, выключив телефон, положила его на стол. Случайно увидела взгляд Жени, который был устремлён на меня, его широко раскрытые глаза.

— Женька, кто такой Олежка? И почему ты его так называешь?

— Олежка? Ну, как тебе сказать, — немного подумав, продолжила, — он был первый мужчина в моей жизни.

— Да ты что, правда?

— Правда, правда. Ты думаешь, что я в монастырь собралась?

— Нет, разумеется, но ты что ему всё про себя рассказала?

— Конечно, нет, — потом поправилась, — пока нет.