Женя

— Тогда давай завтра и поедем.

— Ты, правда, завтра согласна поехать к моим родителям?

— Конечно, правда, должна же я когда-нибудь познакомиться с твоими родителями.

— Женька ты прелесть, я люблю тебя, — сказал он и, повернувшись ко мне, поцеловал.

Я молча ответила на его поцелуй.

— Тогда нужно будет позвонить им и предупредить, что завтра мы к ним приедем, — оторвавшись от меня, сказал Жерар.

— Ты можешь прямо отсюда позвонить, — сказала я, показывая, где лежит телефон.

Жерар воспользовавшись этим взяв телефон, стал набирать номер. Я же решила, пока он занят, одеться и привести себя в порядок. Поэтому, поднявшись с кровати, я не спеша надела, трусики, пояс с чулками, бюстгальтер, и расположившись у зеркала, нанесла на лицо легкий макияж. Закончил с этим, выбрала для себя платье, в котором сегодня вечером хотела бы появиться перед всеми, я, облачившись в него, и поправив причёску, обратилась к Жерару, который к этому времени уже закончил разговаривать со своими родителями, —

— Милый, тебе нравиться, как я выгляжу?

Жерар завернувшись в простыню, встал с кровати и, обойдя вокруг меня, изрёк. —

— У меня нет слов ты просто красавица в этом платье, да нет что я говорю ты королева.

— Ладно, мой король давай лучше одевайся, а то нам пора уже спускаться на ужин, — в шутливом тоне сказала я.

Только он оделся, как в дверь постучали и пригласили нас, вниз на ужин, сказав, что всё уже готово.

— Спасибо мы сейчас спустимся, — ответила я.

Ужин удался на славу, мы много ели, много пили, много танцевали. Одним словом веселились на славу. Блюда менялись с завидной регулярностью, и когда пришло время десерта, то для него просто не хватило места. С трудом, перебравшись в беседку расположенную в летнем саду, мы все вчетвером сидя каждый в своём кресле мирно беседовали.

— Так много есть нельзя, — начала Ольга.

— А тебя ни кто не заставлял, так много есть, — ответил Женька.

— Да, не заставлял, но всё было такое вкусное.

— Ольга не переживай, мы сейчас немного посидим, переварим то, что съели и на десерт вон тот пирог доедим, — сказала я, показывая глазами на стоящий на столе пирог с яблоками.

— Женька не искушай, а то я сейчас его так проглочу, даже не переваривая того, что уже съели.

— Так не влезет.

— Влезет. Я чувство меры не знаю.

Лопнешь, — еле выдавила я из себя, так как тяжело было даже говорить.

— Не лопну, давай на спор?

— Давай.

Не успела я договорить, как Ольга, подскочив к столу, и откуда у неё только силы взялись, схватила с миски пару кусков пирога и стала запихивать их себе в рот. Все молча смотрели на то, как эти куски пирога исчезают в Ольгином желудке. Не выдержав такого зрелища, в спор вмешались ребята.

— Вот теперь точно лопнет, — выдавил из себя Жерар.

— Не а, не лопнет. Она и не такое ещё вытворяла, я видел.

Ольга, тем временем затолкав в себя эти два куска, принялась за следующие. Так продолжалось до тех пор, пока она, сама, остановившись, не сказала, —

— Всё больше не могу.

— Кстати мы завтра с Жераром собрались навестить его родителей, вы не составите нам компанию, — спросила я Женьку с Ольгой, переменив тему разговора.

— Конечно, мы поедем, — тут же откликнулся Женя.

— Прекрасно, тогда будьте готовы, завтра в восемь часов выезжаем.

— А почему так рано? Я хотел завтра выспаться.

— Ехать далеко. Километров двести на север, — ответил Жерар.

— Тогда надо расходиться, а то уже поздно, — изрёк братишка.

— Оль, а ты сама дойдёшь? — спросила я Ольгу. Так как, посмотрев на нее, поняла, что сейчас с ней может быть плохо.

— Дойду, — с трудом ответила она.

Поднявшись, мы разошлись по своим комнатам, пожелав, друг другу спокойной ночи. Женька бережно помогал своей подруге, которая сегодня немного переела.

Рано утром нас разбудил Женька, сказал, что с Ольгой плохо, оказывается ночью, её несколько раз рвало. А сейчас он просто не знает, что ему делать. Мы, тут же поднявшись, побежали разбираться. Посмотрев на неё, я поняла, что ей нужен врач. Поэтому я позвала Марту, чтобы она могла вызвать врача, но вместо этого она, поднявшись в комнату и увидев Ольгу, которая лежала на кровати бледная как мумия распорядилась, что бы все вышли из комнаты, а сама, позвав свою дочь, себе в помощь принялась за её лечение.

Через полчаса, выйдя к нам, она сообщила, что Ольга отравилась, промыв ей желудок, дала успокоительного и сейчас она спит, а когда проснется, то с ней будет всё в порядке, и она даже не вспомнит о том, что с ней было.

— И когда она проснётся? — спросила я Марту.

— Ближе к вечеру.

— Придётся ехать без неё, — констатировала я.

— Мне, наверное, лучше остаться с ней, — сказал Женя.

— Скорее всего, а то когда она проснётся и увидит, что её оставили одну может, обидится, или того хуже испугаться.

— Хорошо тогда я остаюсь с ней, а вы с Жераром не теряйте время, собирайтесь, и поезжайте, я здесь один справлюсь.

— Ну что ж Жерар пошли собираться.

И повернувшись к Марте, обратилась уже к ней, -

— Спасибо вам Марта, я смотрю вы мастер на все руки.

— Жизнь заставила во всём разбираться, — просто ответила она.

Через полчаса мы уже выехали из замка. На этот раз я решила попробовать Феррари. Под капотом этой машины располагается двигатель, который имеет целых двенадцать цилиндров, а объём его почти одиннадцать литров. Не машина, а настоящий зверь. Поэтому за руль такой машины я сразу сесть не рискнула, и попросила за руль сесть Жерара, объяснив это тем, что он лучше меня знает дорогу куда ехать.

По дороге, ни каких приключений с нами не произошло. Пока ехали, Жерар много рассказывал о своих родителях, о местности, где они сейчас живут. Это поместье, оказывается, принадлежит им, вот уже более четырёхсот лет. Правда, главные его постройки относятся к началу девятнадцатого века, и с тех пор можно сказать не перестраивались. В данный момент его родители живут не богато, но если так можно выразиться, не бедствуют, так как сын всячески помогает им.

Нас уже ждали, поэтому, когда мы подъехали к поместью то его родители, уже встречали нас. Они были уже старенькие, по крайней мере, им было лет по шестьдесят, это уж точно, но довольно милые старички. Мама Жерара, как только мы вылезли из машины, сразу же взяла меня под свою опеку. Она много интересного рассказала о своём поместье, о себе, о своих потомках, которые жили здесь. В конце она с сожалением проговорила, -