Женюсь. Срочно!

В груди сперло дыхание, голова неожиданно закружилась, а мысли разбежались кто куда. Я готовилась к этому моменту, но все равно оказалась не готова. К тому же все произошло так быстро, даже слишком быстро.

– До завтрашнего дня, – вставил свои пять копеек Власов, точно я вдруг стала страдать потерей памяти.

– Зайцев прилетел? – спросила я.

– Нет, но незамеченным границу он не пересечет, – ответила Марина. – Если не полиция возьмет, то те, кому задолжал. Ваш бывший муж нарушил несколько законов, в особенности пересек границу нелегальным путем, подделал документы, чтобы получить кредит, натравил на вас бандитов… Так что неприятностей ему не избежать.

– Понятно.

– Вас развели в одностороннем порядке, – продолжила она. – Удалось доказать, что Зайцев применял к вам физическое и моральное насилие, повесил собственный долг и подставил.

– Насилие? – удивилась я.

– Не зря снимали побои, лялечка, – подмигнул Фридман. – У Абрама ни одна бумажка не остается без дела.

– Я и не сомневался, что вы устроите все в лучшем виде, Абрам Моисеевич, – похвалил его Власов. – Примите наши с Викой благодарности.

– Ой вей, хвалите меня, хвалите, – улыбнулся юрист. – Я обещал лялечке, что ее муж будет иметь бледный вид и конскую улыбку, ну и вот. Наше вам с кисточкой.

– Сумма, что причиталась ему за половину квартиры, ушла на погашение долга. И так как вы, Виктория, больше не имеете никаких капиталов, то делиться с бывшим мужем нечем. – Марина тоже была радостной, победа оказалась приятна всем.

Наша афера с кофейней удалась, да и в остальном все вышло наилучшим образом. Правда, особой радости я не ощущала. Наверное, еще не до конца могла поверить, что это все могло произойти со мной. Адские перемены, и катализатором оказался Эд.

Мужчина, с которым я прожила восемь лет, которого любила… Только вот любила ли? Сейчас, сиганув в омут под названием «Демьян Власов» с головой, я уже не знала точного ответа.

Единственное, что с удивлением понимала, – я больше не чувствовала боли. Эта грязная история оставила после себя лишь горечь, что со временем тоже обязательно пройдет. Ни привязанностей, ни сожалений не было. Даже в глаза Эду не хотелось взглянуть.

Этот развод стал для меня той желанной точкой в наших с бывшим отношениях, от которой уже смело можно двигаться вперед. Мосты догорели, позади ничего не держало.

– Отметим? – предложил Власов.

– Геволт! Как гуляние, так без меня. Точно Ноня даже из Израиля следит, – хмыкнул Фридман. – Прошу простить, у меня самолет через несколько часов.

Мы перевели взгляды на Марину, та смущенно пожала плечами.

– Тоже не могу, следующий клиент уже дожидается. Как-нибудь в другой раз обязательно.

– Ловим на слове, – улыбнулся Демьян.

Оставалось только одно: тепло распрощаться с юристами, что мы и сделали.

– Ты-то хоть от ресторана, надеюсь, не откажешься? – склонил голову набок Власов, когда мы остались наедине. Во дворе перед зданием суда было уютно, даже ветер утих и холод так не пробирал. – Такое событие обязательно нужно отметить.

– Всенепременно, – послышался рядом ехидный знакомый голос. – Я с удовольствием присоединюсь к празднованию.

– Лида?! – ахнула я, обернувшись.

ГЛАВА 18

– Приветики! – Лида вскинула ладонь и помахала мне кончиками пальцев. – Как же я соскучилась, сестренка!

С этими словами она взяла и кинулась мне на шею, едва не задушив в объятьях.

Мне насилу удалось избавиться от ее крепкого захвата. К горлу сразу подкатила тошнота. Ощущение было сродни тому, точно со змеей обжималась.

Только трезвая мысль, маячившая на задворках памяти, что Лида беременна, заставила меня осторожно отстраниться, а не резко оттолкнуть предательницу. Хотя, чего душой кривить, хотелось последнего.

– Ты это, – состроила страдальческую мордашку сестра, – совсем-совсем не рада меня видеть, что ли?

Лида выглядела просто превосходно: ее кожа приобрела бронзовый загар, волосы были распущены и расчесаны до блеска, а глаза горели решимостью. Короткая шубка не скрывала интересного положения хозяйки. Усомниться в беременности не давала и сама девушка, то и дело поглаживая живот. Словно специально приковывала к нему внимание.

– Актерское мастерство будешь демонстрировать в универе или на пробах, если позовут. На мне не стоит, – строго сказала я. – Зачем явилась?

У Лиды затряслась нижняя губа.

– Разве я тебе чужая? – театрально ахнула сестра. – Пришла за тебя порадоваться, конечно.

– Или за себя? – прищурилась я.

– Наконец ты свободна от этого гада, – словно и не слышала мою реплику она. – Давно надо было положить его вранью конец.

– Твоими стараниями, – хмыкнула я.

Никогда раньше не замечала в себе столько язвительности, сарказма и злости, а сейчас этот гремучий коктейль так и рвался наружу.

– Я с себя вины не снимаю, – проговорила Лида, при этом успевая заинтересованно поглядывать на Власова. – Но ведь, согласись, все же очень хорошо вышло. Твоя проблема в том, что ты не умеешь мыслить позитивно.

– Что?

От ее наглости у меня дыхание перехватило.

– Ты освободилась от мужчины, который тебя совершенно не ценил. Причем обошлась малой кровью, – стала загибать пальцы она. – Теперь впереди у тебя только новые вершины, а балласта, что тянул назад, нет. Разве это не круто?

Власов хмыкнул, а Лида, воодушевившись, продолжала нести ахинею.

– Хотя бы за один этот толчок к новой жизни ты должна быть мне благодарна.

Поначалу я даже выискивала в ее лице признаки веселья. Вдруг это юмор у Лиды такой специфический? Но нет, девушка заявляла такое на полном серьезе.

– Ну спасибо, сестренка, – криво улыбнулась я. – Ты, видимо, так в поте лица старалась раскрыть мне глаза на кобелизм моего мужа, что даже забеременела. Досадный побочный эффект твоей благотворительной миссии.

– Зачем ты так? – скривилась Лида. И тут же перевела взгляд на Демьяна. – За что она так жестоко со мной?

– Ты еще имеешь наглость спрашивать?! – В порыве гнева я двинулась было вперед, но Власов придержал меня на месте, взяв за руку.

– Да, я оступилась, но разве заслужила такую ненависть от родной сестры?

В глазах предательницы плескались слезы. Впрочем, я на них не купилась. Лида еще с детства умела заплакать в выгодный для себя момент. Научилась она этому трюку, когда просекла, что слезами от окружающих порой можно добиться большего, чем улыбкой.