Жерар Депардье. Чрезмерный человек

Роль Артюра Рембо, конечно же, исполнит Депардье.

Так что, хотя 27 декабря 2008 года Жерару исполнилось 60 лет, он по-прежнему полон сил и замыслов. Никто не сомневается, что он еще порадует своих поклонников во всем мире новыми интересными работами в кино и на телевидении.

А теперь немного о личном. Много слухов и газетных сенсаций порождали увлечения Депардье после того, как он расстался с женой Элизабет.

Если многочисленные интрижки на стороне, связь к Кариной Силла и даже появление на свет внебрачной дочки Роксаны, не смогли расстроить его союз с Элизабет, то вот его новая пассия Кароль Буке оказалась серьезной «разлучницей». Одна из самых красивых женщин Парижа, она была «лицом» фирмы Шанель и уже дважды снималась с Жераром, но тогда они спокойно расставались друг с другом. А тут страсть вспыхнула внезапно (французы называют это «ударом молнии») после какой-то вечеринки у друзей. Кароль бросила мужа и вместе с сыном переехала к Депардье. Когда он объявил семье, что отныне будет жить с Буке, это вызвало бурю негодования. Поняв, что новое увлечение мужа серьезно, Элизабет тут же стала настаивать на разводе. Жерар понимал, какой удар нанес жене. Он попытался с ней объясниться. Кто знает, о чем они говорили тогда при встрече. О детях? Нет, дети уже были взрослыми. Хотя тоже тяжело пережили разлад родителей.

Жерар сам страшно переживал, но ничего не мог поделать с собой. Страсть к Кароль была сильнее его.

Не сомневаюсь, что самой страдательной стороной в этой семейной драме оказалась Элизабет. Некоторое время она нигде не появлялась, молча переживая нанесенную ей обиду. Она столько вложила в Жерара. Была его советчицей во всех делах. Даже сочинила музыку и слова к циклу песен, которые они записали вместе на диск. Как утверждал поэт Луи Арагон, женщина – это будущее мужчины. Элизабет была для Жерара именно такой женщиной. Она распахнула ему дверь в мир искусства, открыла в нем неведомое до того духовное начало. Она помогла ему стать великим актером.

Но эта маленькая женщина обладает железными нервами и сильным характером. Элизабет проявит присущее ей достоинство и останется жить одна в Бужевале, в доме, который они «создали» вместе.

Связь с Кароль рассорила Жерара на несколько лет с детьми, которые безоговорочно встали на сторону матери. Потребовалось довольно много времени, чтобы страсти улеглись.

Гийом вскоре выпорхнет из родного гнезда и станет вполне успешно сниматься. Жюли останется с матерью. Конечно, со временем раны зарубцуются, и Элизабет вернется к своей второй, актерской профессии. Окончившая по примеру матери факультет психологии, Жюли какое-то время проработает в университете, но актерские гены помешают ей пойти по научной стезе, и она тоже начнет сниматься в кино и на телевидении. Теперь Жюли – известнейшая актриса, обладательница трех «Сезаров», высшей кинематографической премии Франции (ее аналоги у нас – «Ника»» и «Золотой орел»), в том числе в номинации «Надежда французского кино среди женщин» за фильм «Потерянные родители». В нем снималась также ее мать. После того фильма Элизабет решила вернуться на сцену, а ее дочь сразу перешла сниматься на Второй канал ТВ в сериал «Сердечные связи», а потом сыграла еще в одном сериале «Страсти доктора Берга».

В 2000 году, помирившись, Жерар, Элизабет и Жюли снялись вместе в телевизионном фильме режиссера Жози Дайан «Граф Монте-Кристо», потом сыграли в «Отверженных». А в 2008 году вышел новый фильм с участием Жюли «Свидетели» Андре Тешине.

Тридцатипятилетняя Жюли очень дружна с матерью. В одном из интервью в «Пари-Матч» обе женщины ответили на вопросы корреспондента журнала. «В эмоциональном плане, – говорила Жюли, – у нас много общего, только форма выражения эмоций – разная. Я скорее ленивая, она – супер активная. Я люблю ночь, она – день, любит вставать пораньше. Я, скорее женщина XVIII века, хозяйка салона, она – XIX века, увлекающаяся и романтичная. Нас объединяет умение радоваться мелочам жизни, потребность смеяться каждый день, по крайней мере, десять минут. Мы обе верим в счастье. Что бы ни было, оно всегда близко». Если иметь в виду, что Жерар в то время уже жил с Кароль Буке, эти слова проясняют моральное состояние обеих. Об отце Жюли рассказала, что когда в школе Буживаля одноклассники вспоминали «Вальсирующих», они утверждали, что ее отец снимался в порнофильме, и это ее весьма обижало. Она заметила, что текст песен, которые сочиняла ее мать, «были для того времени довольно смелыми», и добавила: «Мне очень понравилось, что Жерар принял участие в записи этого альбома, это было их совместное творение. Когда поешь на слова любимой женщины, это – прекрасное доказательство любви». Журналист спросил, переживает ли она уход отца? Жюли ответила вполне достойно: «Некоторые связи никогда не удается разрушить, а расставание представляет лишь иную форму любви. Куда опаснее семейная рутина». А на вопрос, обращенный к Элизабет, возможно ли было спасти семью с Жераром, последовал такой ответ: «Я не удерживаю тех, кого люблю, я предпочитаю, чтобы они были счастливы». Наконец, Жюли был задан вопрос, какие достоинства или недостатки она унаследовала от родителей. Дочь Депардье ответила так: «От отца могучее здоровье, привычку спать, как ребенок, где придется и его цыганский темперамент. От матери – духовность и стремление к счастью».

Пребывание в заключении заставило Гийома Депардье о многом подумать. Благодаря отцу он продолжил сниматься в кино и быстро выдвинулся в число весьма перспективных молодых актеров. Фамилия ему помогала и мешала одновременно. Со временем он постарался заниматься своей карьерой совершенно независимо от отца, и это ему вполне удавалось. Но в его судьбу вмешался несчастный случай. По примеру отца он пристрастился к езде на спортивном мотоцикле, хотя Депардье-старший, как я уже писал, не раз попадал в аварии. Гийом тоже любил прокатиться «с ветерком», и однажды при обгоне не справился с управлением и попал на больничную койку с множеством переломов. Хирурги кое-как собрали его, заковав в гипс и корсет. Но внезапно у него образовался тромб на ноге, и ее пришлось срочно ампутировать. Когда Гийом поправился и стал мало-мальски привыкать к протезу, он задумался о продолжении артистической карьеры. Перед ним были примеры, когда, став инвалидами, актеры снова возвращались на экран. Вспоминаю, что в нашем кино играл замечательный артист Осип Наумович Абдулов, у которого не было ноги. Он стал знаменит по картине «Остров сокровищ» и спектаклям в театре Завадского. Несмотря на увечие, Гийом продолжил сниматься, хотя и не так успешно, как Жюли. В 2007 году он сыграл в картине режиссера Жака Риветта «Не тронь топор» (по роману Бальзака «Герцогиня Ланж»). Потом Гийом снялся в фильме Пьера Шеллера «Версаль» (2008). К королевскому замку сюжет не имеет отношения. Просто действие фильма подчас разворачивается на фоне Версальского дворца. Это история женщины по имени Нина (Жюдит Шемла), которая одна мается с ребенком, мешающем ей найти работу. На ее счастье она встречает инвалида Домьена (Гийом Депардье), оставляет на попечение ему ребенка и попробует найти свое место в жизни. Критика высоко оценила игру актера, называя его роль «потрясением». Да и отец им был доволен. И тут случилось ужасное. 20 сентября 2008 года Гийом Депардье попал в больницу с диагнозом «острая пневмония» и через сутки скоропостижно скончался. Ему было всего 37 лет.

…Неофициальный брак Жерара Депардье с Кароль Буке продолжался почти десять лет. А потом… Когда Депардье спрашивали, почему он один появляется на всяких сборищах, он отмахивался: «Кароль занята. Снимается в Италии», но однажды прямо брякнул журналисту: «Я ее уважаю. Но видеть не могу». Наверное, потому что в жизни престарелого мачо появилась молоденькая манекенщица Климентина Игу. С ней Депардье сразу попал в переделку в Венеции, где прогуливался по рынку Сан-Лоренцо. Фотографы папарацци беззастенчиво щелкали парочку, но он долго не обращал на них внимания. Только один из них Дарио Орландо, видимо, самый наглый и навязчивый, вызвал у него гнев. Депардье отвел его в сторону и довольно сильно поколотил. После чего незадачливый репортер оказался в клинике и даже вынужден был на неделю взять бюллетень. Разумеется, Жерару пришлось заплатить огромные деньги за нанесенный моральный и физический ущерб.

Вот такой он со своим темпераментом и импульсивными поступками: пускает в ход свои кулачищи, а потом сам жалеет об этом…

Жерар Депардье Украденные письма Перевод А. Брагинского

Лилетте

Моя дорогая мать! Именно так: «дорогая мать!» Вероятно, ты удивлена, моя Лилетта. Я ведь еще никогда подобным образом не обращался к тебе. Возможно, ты специально старалась поместить меня в вечернюю школу, чтобы я смог однажды прислать тебе длинное письмо, начинающееся словами: «Моя дорогая мать!»

Ты наверняка ломаешь голову, с чего это я вдруг решил тебе написать? У нас в семье не было обыкновения делать признания, славословить попусту. В нашем бараке в Шатору, в нашей пещере, скорее, царили законы молчания. Впрочем, молчания довольно бурного. Вопли оттуда доносились постоянно. Еще не научившись говорить, я уже умел орать. Вспоминая вас сегодня, я слышу одни крики. Самые разные – радости, гнева, страдания.

Сначала мне хочется сделать тебе странное признание. Я всегда считал, что ты похожа на корову. Не сердись: быть коровой – прекрасно. Корова – это молоко, мясо, кровь… В моих глазах это главным образом неподвижность, теплая и успокаивающая инертность, своеобразный фатализм. Вот я и думаю о тебе. О твоей кротости, твоем упорстве. В твоей жизни все случилось так быстро. После того как уже в двадцать лет ты вышла замуж, дети стали выскакивать из твоего чрева, словно с конвейера, как мячики для игры в настольный теннис! Пораженная, оцепеневшая, ты никак не реагировала. Слава Богу, к помощи вязальной спицы, в твои времена заменявшей противозачаточную пилюлю, не пришлось прибегнуть, хотя мне и сейчас случается, проснувшись ночью, ощупывать голову, дабы убедиться, что на ней нет шрамов… Впрочем, хватит об этом, а не то ты еще подумаешь, что меня снова заносит… Так или иначе, я навсегда запомнил твой живот, занимавший главное место в нашей тесной квартире. В ее комнатах этот живот буквально царствовал. Мне даже казалось, что он надо мной насмехался. Поэтому иногда хотелось наброситься на него с тумаками. Хотелось кричать: «Воздуха! Я задыхаюсь!»…

Поистине ты постоянно была на сносях. У тебя едва хватало времени на роды! Роды превращались в праздники. В семейные торжества, в некую тайную церемонию. Кровь, которую ты теряла, была кровью любви, в которой ты не смела нам признаться. То была прекрасная, лишенная боли кровь. И, представь себе, отец понимал это. Даже слишком хорошо понимал. Надо было видеть, с каким тщанием описывал он твои первые схватки в соседнем бистро, стремясь утопить свой страх, свое целомудрие в вине. Вы наплодили шестерых детей, ибо не умели как-то иначе сказать друг другу: «Я тебя люблю». Вы напоминали двух бродяг, лежащих рядом в крови, но не прекращающих кричать и осыпать друг друга проклятиями. Вас связывала какая-то животная ненависть, ибо ваша любовь являла собой великую силу, которая… как бы это сказать?.. постоянно сталкивала вас. Именно так: полные страсти, вы сталкивались друг с другом.

Никто не требовал от отца, чтобы он присутствовал при родах. Он и так был напуган, бледен, когда, разверзнув свой неприлично огромный живот, ты провозглашала ему свое: «Я люблю тебя». Я же сидел до конца, наблюдая за происходящим холодно и внимательно. Мне было семь-восемь лет, но меня уже никто не принимал за ребенка. Я был похож на рано созревшее и сверхчувствительное чудовище. Я знал, что вы меня даже немного побаиваетесь. Опасаетесь моей молодой силы и в особенности моих сновидений.

Нередко я просыпался среди ночи, весь в поту, уверенный, что в мое горло вцепилась огромная крыса и стоит только пошевелиться, как она укусит меня, и я тихо помру, обливаясь кровью. И мог лежать неподвижно, еле дыша, часами ожидая, когда исчезнет это страшное видение.

Однажды я увидел, как грязная дверь в мою комнату медленно отворилась и в нее в полной темноте, вся в отрепьях, вошла цыганка. Задрав юбки, она начала оправляться в горшок, а затем, громко хлюпая, стала пить воду из кувшина на столе. Напившись, она пристально взглянула на меня и безмолвно удалилась. Понадобилось время, чтобы я пришел в себя и заорал, зовя вас. Но на этот раз вы убедились, что мне ничего не пригрезилось: кувшин был пуст.

А помнишь ли ты, моя Лилетта, Филиппа Додона? Был первый день Пасхи. Мы вместе отправились на рынок. Как послушный бычок, я повсюду следовал за тобой. Мы поехали на велосипеде. Я пристроился сзади. Едва я закрываю глаза, как тотчас передо мной возникает женщина на велосипеде и прижавшийся к ее заднице мальчишка.