Жерново?

– Я хочу знать, во что вы ввязались.

– …Ань, извини, не женское дело.

– Юра, вот приличный с виду человек, а туда же… Я врач, я должна знать всё.

– Сань, ты не говорил…

– Юр, я много чего не успел. Например, что у нас дочь. Правда, мама не уверена на сто процентов, кто её настоящий отец… Ань, всё верно?

Анна вскочила на ноги и дном глубокой тарелки засветила мне прямо в лобешник. Фарфоровые осколки разлетелись в разные стороны, а я улетел вверх тормашками вместе со скамейкой. Юра только хлопал глазами.

– Ну ребята…

– Юр, это у нас обычное дело… Я немного увлекался психологией… Классический приём, сбивает клиента из привычной колеи.

– Тебя точно сбили… сбитый лётчик… – Юрка расхохотался в голос.

– Рождённый ползать летать не может… Ань, мир, да?

– Ну ты придурок, Жерново… А я всё равно не уйду.

– Да знаю, – я отряхнул брюки от земли, – проверял тебя на прочность.

– Дай лоб твой посмотрю… на прочность… Дурак, теперь шишка будет.

– От любимой женщины и нож в сердце мужчине за праздник.

– Не начинай, прошу.

– Сань, слушай, а когда ты заикаться перестал? Сколько тебя помню, сплошные тыр-пыр, восемь дыр.

– Не перестал.

– А сейчас это что?

– Когда рядом Аня… в общем, как-то так.

– Нифига себе… Анечка, низкий поклон, просто нет слов.

– Юра, там не дождь ли собирается?

– Давайте в доме пересидим… И переедим чем-нибудь заодно.

– В прошлом году участковый шоркался, фотки разные показывал.

– Что за участковый, чьи фотки?

– Из местных, тырганский… После армейки в шахте работал, потом в ментуру свалил. Шустрый малый, далеко пойдёт… А с фотками ерунда какая-то выходит. Понимаешь, двоих я никогда не видел, а третьего знаю. Я только присел, а он через пару месяцев откинулся, я его толком не знал вообще-то. Тоже тырганский, Серёга Солома, по хулиганке как и я.

– Пока не понял, что странного.

– Те двое подорвались из зоны в Минусинске, где я сидел. Но когда это было! Это же семьдесят девятый был, а рывок сделали года полтора назад. И при чём тут Солома, вообще не понимаю.

– Что-нибудь странное было ещё?

– Ну, пробил по своим, говорят, те двое по тяжёлым статьям ходили, как в Минусинске оказались, никто не знает. Похоже, с воли грев, пересуд, вот и соскочили на лёгкий режим. А из Минусинской зоны уйти проще простого, особенно если местный.

– Что-нибудь ещё?

– У Соломы здесь младший брат был, Игорь, Игорь Блоховской.

– Был?

– Вслед за старшим по уголовке пошёл, только хулиганка уже рядом не лежала… Подрезали его прилюдно прямо в трамвае напротив дома, где вы остановились.

– Когда это случилось?

– Летом прошлого года.

– Юр, мне кажется, ты знаешь больше, чем говоришь.

– Поэтому я живой пока.

– Ладно, приторможу… Ну и что ты думаешь?

– Ну, вот из того, что ты слышал, понятно, – братья связались с упырями. Один уже на пике, старший неизвестно где, про него не слышно.

– Выходит, участковый не зря жалом водит.

– Я ж говорю, шустрый и хитрый, не в папашу.

– Ты знаешь его отца?

– Его родители рядом с аптекой живут, на Вершинина. Отец валенок валенком, а мать паспортисткой до пенсии работала, может и сейчас там работает… Ещё сестра у него есть младшая. Её не знаю.

– …Мальчики, интересное что начнётся, разбудите, пожалуйста.

– Подремли, родная, ночка была короткая… Юр, выйдем.

– Юра, переговорный межгород где?

– От Маяковского две остановки до "горки", ты уже знаешь, пройти чуть дальше по левой стороне.

– Спасибо, Юр, проследи, чтобы ненаглядная моя чего не отчебучила, она может.

– Я уже понял… способная. Где ты её нашёл?

– Расскажу – не поверишь, а если поверишь, то для тебя же бы было лучше, чтобы ты не поверил.

– Ну ты чудила, Саня.

– Всё, я свалил. Постараюсь обернуться побыстрей.

– Алё, Иван, это я. Узнал?.. Ты правильно догадывался, твой Робин Гуд не зря на юг двигал. Он ехал в Прокопьевск и, скорей всего, приехал… Ты знаешь, что делать… Нужны двое, "без страха и упрёка", таёжный вариант… В принципе, дороги будут… Сам налегке и быстро, орлы на шишиге с кунгом. Жду по известному адресу.

– 8 -

– Здорово, Иван, рад тебя видеть.

– А ведь неделя только прошла.

– Проползай, располагайся как дома… Не такой комфорт как на Комсомольском, но пахнет домом.

– Анна Владимировна, здрасьте… вот так встреча… ещё бы не пахло… Сань, как это понимать?

– Вань, всё нормально, доктор следит за моим здоровьем… Да, круглосуточно, так надо.

– То есть полноценный постельный режим…

– …Иван Николаевич, вы так волнуетесь… проходите, угощу домашней выпечкой, чаем с травками. Вы любите с мятой?.. Я вот очень люблю. Успокаивает и всё такое.

– Ребята, я всё могу понять, но как!.. Когда вы успели сговориться!

– Вань, это произошло в августе семьдесят восьмого.

– Выпить есть?

– Не вопрос. Прошу к столу.

– Анна Владимировна…

– Ваня, можно просто Анна. Хорошо?

– Анна, разреши… те… чаю… Спасибо. И пирожок. С чем пирожок?

– С капустой, есть ещё с творогом.

– Спасибо, хорошо… вкусно… Вы мне… км-км… объясните, наконец, хоть что-то?

– Вань, разобьём вводные на два потока, – ведущие и второстепенные, на выполнение задачи не влияющие. Так вот это ни на что не влияет. Повторять не стану. Просто прими к сведению.

– Сурово… Хотя, если бы знал наперёд, что так выйдет, я бы тебя специально траванул.

– Спасибо, Вань, ты прям как мой друг Хазарин.

– Да, кстати, ты мне так и не сказал, почему хазарин.

– Фамилия у него такая. Казарин.

– Ну слава Богу, я думал, басурман какой или ещё хуже… Курить можно?

– На балконе, Аня плохо переносит табачный дым. А дымок у тебя…

– Ну да, твои "Мальборо" закончились быстро.

– У меня тоже… Докладывай…

– Пацанов завтра можно не ждать, не успевают. Выдвинутся послезавтра до рассвета.