Жертва инстинктов

Его язык двигался жадно, горячо. Он дразнит меня легкими почти невесомыми движениями, а потом резко втягивал его полностью. Меня пронизывали тысячи электрических импульсов, заставляя кричать и извиваться от удовольствия.

Мне то хотелось прижать его голову плотнее к себе, то уползти прочь, не в силах пережить столь мощные чувства. Понятие времени перестало существовать полностью, мы растворялись друг в друге и в удовольствии.

Еще чуть-чуть и меня разорвет на части. Уже совсем не ясно, что нужно больше: продолжение или передышка. И я кричу, громко, неистово, со всей силой легких, чтобы он не останавливался, чтобы он продолжал это безумное движение языком.

Оргазм накрывает меня неожиданно мощно. Не в силах сдержать эмоции кричу:

– Сергей! – ни капли не давая себе отчета, что знать его имя Эльза не должна.

Она не может его знать, потому что Эльза никогда не работала в офисе под началом Сергей Петровича. Он замер, словно его ока или водой.

– Что? – голос прозвучал голос слишком громко в образовавшейся тишине, – Откуда?

Странные предпочтения

Я не сразу заметила подвох. Мне было настолько хорошо и спокойно, что едва ли такие мелочи могли волновать меня.

– Откуда ты знаешь! – громче и настойчивей.

На секунду мне показалось, что я расслышала звук стягиваемой ткани. Сергей Петрович! Твою мать! Адреналин разом ударил по венам, давая возможность совершить невозможное, может быть даже то, о чем потом будешь жалеть.

Отпихиваю его ногой, причем судя по отборному мату в ответ, попадаю в какой-то уж сильно дорогой орган, а потом, лихо хватая с кровати подушку бегу в гримерку.

Как только дверь за мной закрылась, адреналин в крови резко пошел на спад. Брезгливо отбросив подушку от лица, приваливаюсь спиной к двери. Это ж надо так вляпаться! Нет, конечно, можно уволиться из офиса и жить припеваючи, здешней зарплаты хватит и на хлеб с маслом и даже на булочку с икорочкой.

Хотя, с другой стороны, женский век короток, мне давно не восемнадцать лет. Всю жизнь до самой смерти не смогу ублажать мужчин в темных комнатах, рано или поздно придется уступить место кому-то помоложе, и что потом?

В голове предательски зазвучал голос из социальной рекламы: «Пенсионный фонд России». В дверь с силой ударили.

– Открывай, Эльза или как там тебя! – послышался гневный вопль мужчины.

Эх, охрану, что ли позвать? Я на цыпочках, словно он мог услышать шаги сквозь собственные вопли, прокралась к столу и нажала заветную кнопку. Булат заботился о своих девочках, подобные кнопки были распиханы повсюду. Практически в любой, даже самой паршивой ситуации, можно дотянуться и нажать. Буквально через минуту за дверью послышался шум, а потом все стихло. Еще спустя минут в гримерку постучались из коридора.

– Маринка! – грозный голос Михалыча.

У меня не было сил отделиться от двери и открыть другую.

– Маринка! – Михалыч открыл дверь своим ключом, и грозно шевеля усами, посмотрел на меня.

Выглядела я откровенно не очень, особенности образу придавала злосчастная подушка, прикрывающая почему-то живот.

– Кхм, – кашлянул мужчина, впрочем не спеша отвернуться, – У тебя все в порядке? – мой неуверенный кивок, – В глаз ему ты заехала? – еще один кивок, все-таки в глаз, – За что?

– А? – наконец смогла выдавить я, возвращаясь в реальность.

– Что он сделал! – предельно медленно и четко произнес охранник, – Мне его права прохода в агентство лишать или нет? Понимаешь? – кажется Михалыч заподозрил меня в неадекватности.

Так, Марина, спокойно! Подушка все определилась и неуверенно сползла к паху, решив, что там нужнее.

– Маску снять хотел и лицо увидеть.

– И все? – мужчина неодобрительно хмыкнул и ушел.

Надо успокоиться, надо успокоиться – сегодня эта мантра не работала напрочь. Я шарила по столу в поисках сигарет и зажигалки, надеясь, что проклятый никотин наконец убьет во мне этот табун лошадей, скачущий по моим нервам.

Адреналин схлынул вместе с норадреналином и прочими и прочими, а пришедший на их место откат не заставил себя долго ждать. Меня заметно трясло, причем, как внутренне, так и внешне. Пальцы дрожали так, что прикурить удалось только с пятой попытки и шестой смятой сигареты.

Теплый дым окутал наконец легкие, притупляя страхи, опутывая благословенным туманом мысли и дымоуловитель… Я забыла, что нельзя курить в гримерках и комнатах клиентов.

– Вот же …! – выругалась я, когда взбешеный Михалыч влетел на звук противоположной сигнализации.

– Марина, мать твою! – выкрикнул он, отбирая и сминая сигарету, – Ты …! – дальнейшие реплики можно охарактеризовать как не переводимую игру слов, причем не переводимую даже на русский.

– Все! Все, успокойся, – я примирительно подняла руки вверх.

– Иди… ты… Марина!

– Куда? – бровь вопросительно изогнулась, указывая на крайнюю степень моего возмущения.

– Домой! – выкрикнул охранник, хлопая дверью за своей спиной.

У меня же в свою очередь стал вырисовываться план, что делать дальше.

Хозяин был еще здесь. Мне вообще казалось, что Булат живет здесь или его квартира имеет просто прямой выход в рабочий кабинет.

– Мне нужен отпуск! Срочно! – с порога выпалила я, – Кстати, здравствуй.

Конец ознакомительного фрагмента.