Жертва клана Нимб-Рога-Клыки

— Все у нас нормально. — Лэр скинула с себя его руки и с хитрецой взглянула в глаза мужа. Улыбнулась при этом самой своей милой улыбкой: — Мне твоего свадебного подарка вполне хватило с головой.

Лэр не нравилось, когда Асмодей начинал говорить о Даре. Неужели есть повод беспокоиться? Но ведь она и так старается не замечать вампира рядом с собой… Мысль о том, что инкуб мог действительно по ней скучать, демоница отбросила сразу, в очередной раз убедив себя в том, что для Асмодея возобновление былых отношений было бы скорее очередной шалостью, чем действительно чем-то серьёзным.

Почему-то ей вспомнилось, как он влез в ее голову во время их поцелуя на свадебной церемонии. Тогда прозвучали те же самые слова: «Только скажи… я с радостью это повторю», — а вместе с поцелуем он передал воспоминания обо всём, что они пережили вместе: как она отвергала его, какой была их первая ночь, когда она ему наконец уступила… Уже тогда Лэр оказалась порабощенной инкубом, причем, если верить этим воспоминаниям, добровольно. Правда, потом вся его любовь оказалась наигранной. Так можно ли было сейчас верить словам супруга? Скорее нет, чем да, уж слишком хорошо она его знала…

Лэр прекрасно помнила тот день, когда впервые увидела Асмодея: концерт, толпа фанатов, ждущих ее выхода, первая химия чувств, возникшая где-то в подсознании… Непрошеным гостем всплыло воспоминание, как они заключили меж собой договор: тогда глаза инкуба заволокла живая непроглядная тьма, которой она устрашилась. После этого Лэр жила как в тумане, порой чувствуя себя чем-то вроде марионетки, испытывающей чужие чувства, эмоции, желания… Поначалу она готова была поверить в то, что это самообман, но такое чувство охватывало её, хоть и редко, и на краткий миг, но с пугающей периодичностью и неотвратимостью. Она смутно помнила, кто такой Серпент, с трудом вычленяла из сонма знакомых лиц Абигора и лишь много позже из его слов узнала о том, что ему пришлось добиваться ее во второй раз.

Следом вспомнился пик славы их музыкальной группы «Asmodenium», лучшие моменты, проведенные на сцене, и то совместное интервью, когда их прямо на улице застали папарацци. Не удержавшись, Лэр хихикнула и снова привлекла внимание инкуба:

— Ты чему смеёшься?

— Знаешь, я бы не прочь повторить срыв какого-нибудь музыкального фестиваля, как мы сделали в канун свадьбы.

— Да, помню. Это было весело. Мы ещё тогда психов пугали… — мечтательно-задорно улыбнулся инкуб.

— По-моему, это вышло даже более забавным. — Лэр взглянула на Асмодея и, состроив глазки, вновь заговорила с деланной серьёзностью: — Мне кажется, к твоему первому предложению был бы не против присоединиться ещё кое-кто.

— Ты сейчас о ком? — подыграл ей Асмодей. — Не о Даре ли? Значит, всё-таки…

— Я не об этом! — Лэр ткнула его кулачком в грудь. — У него большой потенциал. Помнишь, как он его продемонстрировал?

— Ну как же не помнить! Эта его «Сладкая шлюха дьявола»… Ну, спой он так сейчас, всё было бы по-другому…

— Те, кто нас помнит, будут рады услышать любую песню. Особенно новую.

— Да, но наши поклонники-то уже не те. Понимаешь, о чём я? — вопросительно изогнул бровь Асмодей, взглянув на супругу с усмешкой. — Вероятно, и вкусы у них сейчас другие.

— И правда, — тут герцогиня замолкла. — Это ведь мы можем оставаться вечно молодыми. Ну, тогда завоюем новые сердца, зажжём как раньше. Мне так этого не хвата-а-ает, — застонала Лэр и, как ребенок, с мольбой взглянула в глаза инкубу. — К тому же мальчикам пора показать реальную жизнь. Пусть привыкают, набираются опыта. И хоть немного отвлекутся от рутины.

— А это идея. И вправду, можно устроить… Думаю, заодно и показать, какими мы можем быть. Тогда они сразу позабудут свои никчемные ущербные переживания.

— Вот и обрадуешь их за ужином. Все уже в сборе, кстати, одного тебя не хватает. — Герцогиня улыбнулась и направилась к выходу, мерно покачивая бёдрами и как бы случайно задев кончиком хвоста лицо Асмодея.

— Дорогая, выбор за тобой, — вскользь бросил ей вслед инкуб, напоминая об Абигоре.

На душе Лэр-Рэзамэль вдруг сделалось очень гадко. То, что предлагал ей супруг, было невозможным, но он говорил это так, будто последствия не стоили выеденного яйца. Лэр любила Абигора всей демонской сущностью и ни за что не хотела отрекаться от него. Ей даже сложно было представить, что это можно сделать.

Все эти пятнадцать — нет, почти шестнадцать, — лет она чтила союз с Асмодеем, соблюдала дистанцию, уважала любое его слово, сказанное дьяволятам, была благодарна за всё, что он делал ради их развития и воспитания. Они выросли и уже видят бремя семьи. «Необычной семьи», как сказал бы Агалиарепт. Видят… А что чувствуют? Если Таро осознает себя ущербным, а Хиро страдает при его виде, значит, ей надо последовать этому нелепому совету. Ради них…

Лэр-Рэзамэль не заметила дороги от кабинета Асмодея в их с Абигором покои и пришла в себя, только оказавшись в них и прислонившись к двери. В голове звенело: «Как теперь смотреть в глаза Абигору? Что ему сказать?» Не справившись с тугим комком, она негромко застонала и осела; ноги сами собой разъехались в стороны, и в следующий миг непрошеные слезы хлынули из глаз.

Застолье уже началось. Асмодей как отец семейства сидел во главе стола, по правую от него сторону расположились сыновья. Абигор напротив Хиро, остальные гости — Серпент, Уфир, Агалиарепт, Дар фон Кейзерлинг — разместились кому где было удобно. Пустовало только место Лэр.

— Где же мама? — обеспокоенно спросил Таро, и его карие глаза во второй раз за сумрачный вечер подернулись нефритовыми сполохами.

Асмодей пристально взглянул на него, а Абигор, случайно обратив взгляд на братьев, заметил, как у стоявшего за их спиной Себастиана волосы внезапно приобрели белый цвет. Подобное бывало и у Лэр после сильнейших нервных потрясений, но так давно, что они оба уже начали забывать. «Что же могло случиться на этот раз?» — мелькнула тревожная мысль, ведь сейчас и именно с ним демоница так счастлива… Генерал Карателей невольно согнул в пальцах вилку, выражение его лица с озадаченного стремительно переменилось на озабоченное.

— Папа? — заметив это и подавшись вперед, осторожно прошептал Хиро.

…

Слезы продолжали обжигать лицо, сквозь соленую пелену очертания комнаты представали серым размытым пятном.

— Не могу… не могу… — уже в который раз прошептала Лэр самой себе и вздрогнула от того, что двери, к которым она прижималась спиной, легонько дернулись.

— Илэриас, — вкрадчиво позвал голос с другой стороны. — Открой мне.

Лэр быстро утерла слезы и, повернув защелку, отползла в сторону. Только после этого Абигор смог войти.

— Ты почему все еще здесь и взаперти? — От взволнованного взгляда демона новый тугой комок подкатил к горлу. Она уже все решила, и теперь оставалось самое сложное: оправдать такой ответственный для обоих шаг.

— Что бы там ни случилось, успокойся, ладно? — Абигор осторожно приблизился к герцогине, примирительно поднял ладони и встретился с ней взглядом.

Несколько долгих мгновений они смотрели друг на друга в ожидании.

— Нам… нам нужно расстаться… — Брошенное в звенящую пустоту, это прозвучало не совсем уверенно, а лицо Лэр было таким, словно она не утверждала, а спрашивала, и не его, а саму себя. Однако внутри у демоницы всё сжалось, и, не в силах выдержать взгляд любимого демона, она отвернулась.