Жертва любопытства

– Сорок два. Буркнул себе под нос Тао. А Лана, слушая рассказ Гарри, подумала: «Как природа могла соединить в одном мужском теле два абсолютно разных человека?» Она не в первый раз наблюдала, как из добродушного мужлана Гарри буквально на глазах превращался в серьезного собранного мужчину, способного быстро принимать решения в любой трудной жизненной ситуации и умеющего постоять за себя, и не дать в обиду близких ему людей. За восемь месяцев жизни с ним под одной крышей Лана перестала пугаться не только перегорающих лампочек и тупых ножей, она спокойно могла спать, даже если среди ночи, вдруг громко залает Эльза и кто-то позвонит в ворота, она просто знала, что если он рядом, то он решит все проблемы, ну или почти все.… Во всяком случае Лана ни разу не пожалела, что предоставила этому человеку крышу над головой, а он в свою очередь ни разу не дал ей усомниться в своем решении.

Вот и сейчас она с уважением и с благодарностью посмотрела на него и коснулась его загорелой жилистой руки, Гарри накрыл на секунду ее бледную кисть своей, но тут же встал из-за стола и непривычным для него протокольным языком сухо сказал

– Прошу прощения, мне срочно нужно позвонить! Быстрым шагом вышел из столовой и, поднявшись через две ступеньки по лестнице в свою комнату, щелкнул замком.

Тао посмотрел на часы и, видимо переживая, что из-за событий, произошедших в их поселке, может отмениться их поход в цирк, о котором он мечтал с детства, нервно сказал:

– Надо же времени уже три часа! Нам ведь через полтора часа уже нужно выходить? И посмотрел на Лану, она, поняв испуг Тао, улыбнулась и как можно более веселым тоном сказала:

– А то и раньше! Мне же еще через всю площадь нужно будет проковылять!

– Не переживай! Если нужно будет, то маленький китаец тебя на руках донесет! Радостно сказал Тао и протянул Лане руки, чтобы помочь встать. Со второй попытки у нее это получилось и, опираясь на ходунки, она медленно стала передвигаться в свою комнату.

– Ланка, а ты ничего не забыла? Крикнула ей в след Камилла, допивая свой чай. Лана подумала, что точно забыла поесть, так как встала из-за стола абсолютно голодная.

– Ты, о чем? Искренне удивилась Лана,

– Ну, ты даешь подруга! Мы же еще утром договорились, что в цирк ты идешь сегодня красивая! Так что готовься, я сейчас поднимусь к себе за косметикой, а то та, что стоит у тебя в ванной, никуда не годиться, ты бы ее лучше Тао на работу отдала! Ему там без разницы, чем мертвецов красить!

«Интересно она такой родилась или ходила в школу задниц?» – подумала Лана и ответила через плечо:

– Не забыла! Приходи, рассудительная ты моя!

Лана села на кровать и закурила. Яркие события сегодняшнего дня постепенно тускнели, и ее мысли неслись назад к их второй встречи с Камиллой. Она очень хорошо помнила тот прохладный весенний день 27 апреля. Ночь накануне выдалась ужасная. Лана сначала долго не могла уснуть, часто ходила на кухню, чтобы попить чаю и очень много курила. Она не могла понять, отчего на сердце было тяжело и неспокойно. Перебирала в уме все события последних дней, но, так и не обнаружив в них ничего настораживающего, наконец-то уснула. Всю оставшуюся ночь ей снились какие-то вокзалы, перроны и поезда. Серж провожал ее куда- то, улыбался ей, а она, понимая, что больше никогда не вернется, плакала навзрыд и боялась сесть в поезд. От собственного плача она проснулась, голова раскалывалась, ноги страшно болели, и она разревелась по- настоящему, какая-то непонятная тоска и собственное бессилие словно придавили ее и не давали дышать. Она села на кровать и закурила, хоть во рту и так стояла горечь от выкуренных за ночь сигарет и мучила жажда. С трудом она заставила себя встать, надела спортивный костюм, который валялся скомканным у кровати и, минуя ванную, двинулась на кухню. Времени было еще мало, но по шуму стиральной машины, было ясно, что Софочка уже встала, и ее день начался со стирки. Когда она переехала к Сержу, то с ужасом заметила, что Софа постоянно таскает тяжеленный бак с бельем из прачечной в кухню и обратно. По специфическому запаху, доносящемуся от плиты, Лана поняла, что так бедная Софочка кипятит белье. В ее голове не укладывалось, как в век такого стремительного развития техники, в том числе и бытовой, женщина позволяла так над собой издеваться. И еще больше ее возмущала позиция Сержа, принимающего такое издевательство, как должное. Она несколько месяцев сначала тонко намекала, потом пыталась с ним серьезно поговорить на тему покупки современной стиральной машины для Софы. Но Серж, не смотря на свой острый ум и прогрессивные мысли в области политики и экономики, оставался жутким консерватором в вопросах быта. И если до встречи с Ланой у него не было даже телевизора то, что уж говорить о бытовой технике и современной мебели. Ему для комфортной жизни и работы вполне хватало хорошей библиотеки, которую начинала собирать еще его бабушка, свежих газет и интернета, где он мог получить любую недостающую ему информацию. И только после очередной беседы с Ланой за ужином на эту тему, которая грозила закончиться скандалом, он нежно прижал ее к себе, поцеловал в макушку и сказал:

– Птичка, да я бы с радостью, но ты не представляешь, как для меня невыносимо ездить по магазинам, выбирать что-то, затем это же нужно привезти и изучить, как это все подключить, чтобы оно работало!

У Ланы от такого признания, ведущего инженера-строителя космических станций, просто пропал дар речи, но она, собрав в себе все оставшиеся силы, спокойно спросила

– Ежик, а можно я все сама организую?

– Да, я буду только рад, если ты избавишь меня от такой рутины! А сейчас, давай выпьем пива?

Софочка, видимо, внимательно подслушивавшая их разговор, вышла из кухни с довольным лицом и двумя бутылками холодного чешского пива. А утром сразу после ухода Сержа на работу, Лана уселась за его компьютер и, вооружившись телефоном, быстро нашла в интернет магазине подходящую модель, сделала заказ и вызвала установщика стиральных машин. Так к приезду Сержа в прачечной уже работала новая стиральная машина, а Лана терпеливо объясняла Софочке принцип ее работы и функцию кипячения. С тех пор все вопросы быта автоматически легли на Лану.

И вот тогда, слушая как шумит ее первая самостоятельная покупка в этом доме, она вспоминала, как она была счастлива всего каких-то полгода назад, каких-то полгода, полгода…Лана громко ударила ходунками о дверной косяк в столовой. На шум из прачечной выбежала встревоженная Софа и увидела хозяйку, стоящую перед настенным календарем.

– Ланочка-душенька! Что случилось? Как ты себя чувствуешь?

– Мне нужно выпить! Серьезно сказала Лана и Софочка быстро исчезла на кухне. Через минуту на столе стоял любимый Софьин графинчик с красным вином, натертые до блеска два фужера и тарелка с овощами. Лана, не дожидаясь, пока усядется Софочка, быстро наполнила и, выпив залпом свой фужер, закурила сигарету. Вино приятно обжигало желудок, и мысли самостоятельно стали собираться в кучку.

– Знаешь, какой сегодня день? Спросила она и посмотрела на Софу.

– Двадцать седьмое апреля. Суббота.

– Да. Сегодня ровно полгода, как умер Серж. Грустно сказала Лана и наполнила фужеры вином.

– Вот это да! Что это вы девушки пьянствуете ни свет, ни заря? Спросил входящий в столовую Гарри и широко улыбнулся, глядевшим на него женщинам.

– Я видимо, что-то не то спросил. Ответил он сам себе и, взяв с тарелки кусочек огурца, сел за стол. Лана с Софой переглянулись и, не чокаясь, выпили. Лана прикурив уже третью сигарету за утро, глядя сквозь Гарри, тихо сказала:

– Сегодня исполнилось полгода, как умер мой муж. За столом повисло молчание. Вдруг глаза у Ланы загорелись, не то от вина, не то от озарившей ее идеи, и она произнесла

– Нужно, обязательно сегодня поехать в церковь и поставить свечку «за упокой»! Софа, поехали! Гарри нас отвезет! Не спрашивая, Гарри уверенно заявила Лана и встала из-за стола. Но Софа, опустив глаза, еле слышно ответила:

– А бога нет.

– Как так? Искренне удивилась Лана такой скупой и емкой одновременно фразе, выпущенной из уст, одной из самых набожных женщин на свете, как она всегда считала и резко села опять на стул. Она ведь прекрасно помнила, как Серж, показывая ей дом, завел ее в Софьин чуланчик, чтобы их познакомить. Ее тогда поразил большой комод около кровати, он был застелен белоснежной салфеткой и просто-таки уставлен различными иконами и образками всех размеров и мастей.

– Для тебя может и есть, а для меня больше нет. Все. Умер. Подъитожила Софа, наполнила свой бокал, выпила и ушла на кухню. Дав тем самым Лане понять, что с ней разговор на эту тему закончен. «Что же такого страшного могло случиться у человека, чтобы он смог отказаться от своей веры»? Подумала Лана и вспомнила то страшное утро, когда она, собираясь в морг за прахом Сержа, зашла к ней в комнатку. Тогда она отметила, что что-то в ней изменилось, но голова была забита другими мыслями, и ей было не до этого. И только сейчас она поняла, что на комоде, вместо множества икон и свечек, стоял цветочный горшок, в котором одиноко зеленел колючий шарик кактуса. Лана с уважением относилась к любой конфессии, ее же саму нельзя было назвать ни глубоко верующим человеком, ни атеистом. Она скорее, хотела верить, чем верила. Логическим складом своего ума Лана понимала, что любая религия-это красивая сказка, но в глубине души ей так хотелось, чтобы хоть одна из всех этих выдумок оказалось правдой. И она с надеждой посмотрела на Гарри, доедающего последнее колечко помидора