Жертва обсидиана

Харви заговорщицки подмигнул:

– Вы правы, мисс Дор, только с янтарем. В Крузе и во всей этой семье нет ничего необычного. Ничегошеньки, совершенно. Я умею хранить тайны, как и всякий член Гильдии.

– Мне кажется, мы друг друга не так поняли, – заметила Лира.

– Не волнуйтесь, намек ясен, ни слова не пророню о Суитуотерах. Я только потому упомянул об их талантах, что полагал, вы уже все о них знаете, ведь так близки к Крузу Суитуотеру. – Харви усмехнулся и по-дружески потрепал Винсента. – Желаю вам с шалунишкой хорошего дня. До скорого.

– Пока, Харви.

Старый охотник быстро удалился. Лира смотрела, как он сворачивает за угол в конце квартала. И как только Харви скрылся из вида, осторожно пошла дальше, напрягая все мышцы и нервы на случай, если тротуар вдруг станет извиваться и подниматься под ногами.

Прежде больше одной кошмарной галлюцинации в сутки на Лиру не набрасывалось, но никогда не знаешь, когда это изменится. Иск сильно ударил по ее сбережениям, и она больше не могла позволить себе зарядку камней-молний и рутинное обслуживание машины. Но даже появись у нее на это деньги, Лира бы не осмелилась сесть за руль из боязни опять вот так отключиться.

– Они влияют на качество моей жизни, Винсент. Похоже, пора просить о помощи. Но как объяснить эти галлюцинации парапсихиатру? Любой уважаемый врач тут же решит, что у меня психическое расстройство, и спишет все на какую-нибудь пси-травму. И тогда придется рассказывать, мол, знаете, у меня вообще необычные таланты, а это лишь ухудшит ситуацию.

Винсент что-то пробурчал, поддерживая хозяйку.

– Благодарю, приятель, я знала, что ты поймешь.

Через два квартала Лира остановилась перед «Дырой в стене» – маленьким ресторанчиком, занимающим первый этаж здания Института гармонической медитации. Она открыла дверь и почувствовала аромат горячих кексов и крепкого кофе.

– Всем привет.

Завсегдатаи наперебой заголосили:

– Привет, ты попала в утренние газеты.

– Что у тебя за дела со Суитуотером?

– Вы опять вместе?

Утренняя толпа в «Дыре» состояла из мелких независимых охотников за сокровищами, рыскающих по туннелям и джунглям, и местных лавочников, которые обслуживали низкопробных торговцев артефактами. Они приняли Лиру в свой круг три года назад, как только она переехала сюда и основала «Наладку и Консультации Доров».

– Для справки: между мной и Крузом Суитуотером лишь деловое соглашение, – решительно заявила Лира. – Одна из его команд попала в передрягу в моей руине прошлой ночью, и ему пришлось просить меня вызволить их из ловушки.

Кто-то хмыкнул:

– Надеюсь, ты содрала с «Эмбер» астрономическую сумму.

– Обязательно сдеру.

– В газетах намекали, что вы с Крузом Суитуотером опять пара, – заметила Джози Тейлор, владелица «Артефактов Тейлоров».

– Не верь тому, что читаешь в газетах. – Лира глянула на часы и улыбнулась седовласой кухарке. – Я наверх на занятие. Адель, ты не против, если я, как обычно, оставлю с тобой Винсента?

– Не вопрос. У меня тут для него припасен кекс. – Адель махнула лопаткой.

Винсент зафыркал с традиционным энтузиазмом. За три года он привык к такому распорядку. Спустившись с плеча Лиры, пушок пробежал по полу и вскочил на одну из пустых табуреток. Бен Симмингтон, владелец «Колониальной коллекции Симмингтона», сидящий по соседству, улыбнулся.

– Как жизнь, приятель? – спросил он, похлопав Винсента по берету, и обратился к Лире: – Опаздываешь.

– Мы вернулись из катакомб почти в четыре утра, – пояснила она и подавила зевок. – Адель, запиши кекс Винсента на мой счет. Увидимся через час.

– Я приготовлю тебе кофе, – пообещала кухарка.

Лира улыбнулась:

– Адди, ты ведь знаешь, после медитации кофе нельзя. Мастер Куин утверждает, что кофеин плохо влияет на органы чувств.

Адель поморщилась:

– А мои, наоборот, только на нем и держатся.

– Мои тоже, – призналась Лира. – До скорого, ребята.

Она выскользнула через парадный выход, повернула направо и вошла в главный вестибюль. Штаб-квартира Института находилась на втором этаже. Едва влетев в студию, Лира поняла, что явилась последней. Остальные четырнадцать учеников уже сидели в позе лотоса на ковриках и с упреком смотрели на опоздавшую.

– Извините, – смущенно прошептала она. Ученики должны были приходить вовремя, а опоздания считались признаком отсутствия гармонического равновесия.

Восседавший в передней части комнаты мастер Куин серьезно кивнул. Его бритый череп лишь подчеркивал аскетичность черт лица и глубокие проницательные глаза. На мастере, как всегда, были длинные струящиеся одежды янтарного цвета и несколько нитей янтарных бус. Лира полагала, что ему лет сорок.

– Добро пожаловать, Лира, – сказал учитель спокойным, невозмутимым тоном.

– Доброе утро, мастер Куин.

Она церемонно, хоть и неглубоко, поклонилась, затем быстро вытащила из сумки коврик и приняла позу.

– Давайте начнем. Глубоко вздохните, откройте свое внутреннее окно и прислушайтесь к своим чувствам. Найдите в себе гармоническое равновесие.

Лира закрыла глаза и сосредоточилась на указаниях мастера. К сожалению, она не могла освоить медитацию. Чем больше она пыталась погрузить свой разум в состояние покоя – что с легкостью удавалось другим ученикам, – тем труднее становилось его достичь.

В классе Лира чувствовала неприятную тревогу, которая лишь напрягала, а не успокаивала, и сознательно пыталась подавить это ощущение. Мастер Куин велел ученице перестать бороться, поясняя, что в этом и заключается ключ к гармоническому равновесию – избавиться от иллюзии контроля. Но, как Лира выяснила на собственном опыте, легче сказать, чем сделать.

– Обратите внимание на шепот ваших чувств, – нараспев увещевал мастер Куин. – Все ответы там, внутри вас…

Глава 7

Круз проснулся от наплыва энергии, что за последние недели стала слишком хорошо ему знакома. Чувства работали на полную, тело охватило неприятное возбуждение – словно охотник уже готов схватить за горло, а жертвы поблизости нет.

Внезапные приступы паники накатывали все чаще и в самые неожиданные моменты. Их сопровождали обрывочные образы, разобрать которые Круз не мог. У него оставалось лишь смутное представление о неприступных каньонах, сотворенных из странно искаженных зданий. Вместе с проблесками кошмарного городского пейзажа приходило ощущение, что Лира в опасности. Но осколки видения всегда исчезали так же необъяснимо, как и появлялись.