Жертва обсидиана

– Не обращай внимания, – посоветовал Круз.

«Как будто мысли прочел».

Это Лире тоже не понравилось. Эксперты уверяли, что телепатия невозможна, но никогда не встречались с Крузом Суитуотером. Может, он и не читал мысли, но тем не менее лучше всех догадывался, как поведет себя оппонент, и всегда был на шаг впереди. Не стоит об этом забывать.

Нэнси поймала взгляд подруги с другого конца галереи и подбодрила, выставив большой палец и мизинец на одной руке, мол, расслабься [1] .

[1] Этот жест в виде оттопыренных большого пальца и мизинца – самый «лаунжевый» из всех возможных и значит «Расслабься». Шака – это настроение, которое царит на Гавайях и является истинным воплощением стиля жизни многих островитян. Этот жест часто используют на Гавайях для приветствия. Также он очень популярен в среде парашютистов, серферов и иже с ними.

Россияне привыкли интерпретировать этот жест по-своему, связывая это с представлением среднестатистического гавайца, который в сознании большинства жителей России – отвязный растаман с огромной коптящей трубой косяка и путанными дредами. Именно поэтому этот жест с поднесенным ко рту большим пальцем означает приглашение расширить сознание при помощи каннабинола. Стоит только приложить большой палец к уху, и жест автоматически будет значить «Я позвоню».

Лира глубоко вздохнула. Кое-что, по крайней мере, ясно: это не один из ее ужасных кошмаров наяву. Круз не иллюзия. Она чувствовала его силу, энергию, резонирующую между ними. Что бы ни случилось, сегодняшняя встреча точно настоящая.

Вместе с Крузом Лира шагнула в сияющую ночь.

Глава 2

В Старом квартале Фриквенси никогда по-настоящему не темнело по ночам: тусклое изумрудное свечение от крепких зеленых кварцевых стен, окружающих развалины Мертвого города, озаряло улицы и крыши домов.

Четыре крупных города-государства – Фриквенси, Резонанс, Каденс и Кристал – были основаны в тени самых больших огражденных поселений, покинутых давно пропавшими инопланетянами. Но не только из-за бесплатного уличного освещения колонисты первого поколения построили свои жилища по соседству с надземными руинами. В те первые годы никто не знал, какая опасность подстерегает в обширной дикой местности нового мира. Четыре мертвых города, чьи высокие кварцевые башни-баррикады нельзя пробить даже самыми искусными машинами и земным оружием, давали хоть какую-то видимость защиты.

Оказалось, что колонистам и их потомкам не нужно было прятаться в самих руинах: на Хармони проживала разнообразная дикая фауна, но вскоре стало ясно, что местные обитатели не возражают против пришельцев с Земли.

Двести лет спустя после закрытия Занавеса, оставившего колонистов в бедственном положении, Фриквенси, как и другие крупные города, разросся далеко за пределы своего небольшого первоначального размера. Блестящие офисные башни скопились в деловой части города, а не в Старом квартале. Районы и пригороды увеличивались в длину и ширину. Самые дорогие жилища стояли на склонах холмов и вдоль реки, далеко от колониального центра Фриквенси.

Лиру в Квартал привлекла не только дешевая арендная плата, хотя цена и стала одним из решающих факторов, но и легкая паранормальная энергия, исходящая от руин и странных подземных катакомб. По ночам прогулка вдоль сияющих улиц всегда приносила острые ощущения, а вместе с Крузом стало еще лучше.

– Моя машина вон там, – произнес рядом Суитуотер.

Лира посмотрела на гладкий черный «Слайдер» припаркованный у обочины: Круз водил тот же автомобиль, что и три месяца назад.

– Вижу, ты не сменил машину вместе с именем, – съязвила она.

Он открыл дверь со стороны пассажира.

– Я не врал: Марлоу – мое второе имя, перешедшее ко мне по материнской линии. Собираешься подкалывать меня весь вечер или можем поговорить как разумные люди?

– Это, скорее, зависит от твоего понимания разумного.

– Лира, я здесь по важному делу.

Лира застыла в нерешительности, вспомнив давние слова дедушки, который предупреждал ее с самого детства: «Никогда не доверяй Суитуотеру».

Но сейчас бал правила надежда.

– Ладно, – согласилась Лира, села на кожаное сиденье и взглянула на Круза. – Обещаю хорошо себя вести, пока не узнаю, в чем дело.

– Благодарю за любезность. Разговор и так предстоит не из легких.

И тут Лира вдруг его пожалела: извинение за такой серьезный проступок не просто произнести любому, а тем более Крузу. Он всегда был так самоуверен, убежден, будто поступает правильно, решительно исполняя свои обязательства. Три месяца назад он считал, что делает свою работу. Нельзя забывать: случившееся поставило его, человека чести, в неудобное положение.

«Отлично. Ты не только жалеешь Круза, а еще придумываешь ему оправдания. Держи себя в руках».

Круз закрыл дверь прежде, чем Лира успела вымолвить еще хоть слово. А несколько секунд спустя сел рядом с ней и зарезонировал мотор. Сигнальный камень расплавился, «Слайдер» отъехал от обочины и повернул за угол в Квартал. Найти дорогу в лабиринте извилистых улиц колониальных районов непросто, даже на карту нельзя полагаться. Но Круз управлял машиной с безошибочной точностью. Лире вовсе не пришлось указывать ему путь, что ее не удивило: он всегда знал, куда направляется.

Круз молчал, пока не припарковался перед зданием, в котором находилась квартира Лиры. Минуту тихо сидел, держа руки на рулевом колесе. Черный камень в его массивном золотом кольце поблескивал в зеленоватых тенях.

– Ты купила новый диван?

Этот вопрос застал Лиру врасплох.

– Что?

– Три месяца назад ты собиралась купить новый диван. Я все думал, купила ли ты его.

– Точно, диван. Нет, не купила.

– Почему же?

– Оказывается, предъявление иска корпорации «Эмбер» – дорогое удовольствие. В последнее время мне приходится экономить.

– У тебя был никудышный адвокат, – мрачно ответил Круз.

– Ты уже это говорил. – Она расстегнула ремень безопасности. – Однако очень хорошие адвокаты стоят еще дороже диванов. Я думала, мы не станем ссориться.

– Извини, просто хотелось уточнить насчет дивана.

Лире показалось, что его вопрос о диване – еще одно позитивное свидетельство. Похоже, Круз много думал о ней, если не забыл о ее планах приобрести новую мебель.

Суитуотер вышел из машины, но Лира открыла свою дверцу прежде, чем он успел обойти «Слайдер» и поухаживать за ней. В вестибюле многоквартирного дома она вытащила ключ из небольшой зеленой сумочки и зарезонировала замок.

В расшатанном лифте они стояли на некотором расстоянии друг от друга, пока двери не открылись на четвертом этаже, затем молча прошли по коридору до нужной квартиры. Лира отперла дверь и включила свет.

Большой шар сухого пуха с блестящими голубыми глазами подобрался к ней, радостно пофыркивая и перебирая шестью лапками по паркету. На спутанной шерсти примерно на макушке красовался ярко-красный беретик.

Лира подхватила своего питомца и устроила на плече.

– Винсент, я дома.