Жертва особого назначения

И я ему поверил. Сразу и без сомнений. Потому что Аль-Малик не будет дешево подставляться, он знает жизнь. Он такой же, как и я. Поэтому он будет действовать в одиночку и без связи с центром. Он сам по себе.

– Но ты поможешь нам на него выйти?

– Помогу.

Это-то мне и было нужно. Это-то меня и интересовало.

* * *

У американцев мы провели еще два часа с небольшим. Прикончили бутылку красного вина на пятерых и съели едва ли не целого барана. Оговаривали, как будем действовать дальше и как прикрывать свою и чужую задницы. Теперь мы были на одной стороне, хотя бы временно. Обана надо будет возвращать в Штаты, пусть принимают решение относительно него. Каким оно будет, я не сомневался – дорожная авария, и наверняка не одна. На открытый суд такое никто не вынесет, иначе все может кончиться роспуском ЦРУ. Оснований достаточно – сотрудничество с «Аль-Каидой», с «Талибаном», с «Братьями-мусульманами», полный набор. Это все равно, как если бы Смерш во время войны сотрудничал с гестапо. Разведка Соединенных Штатов сотрудничала с теми, кто устроил 9/11. Пусть не сама разведка, а отдельные представители, но от этого не легче. И я, кстати, даже понимал, почему они на это пошли. Если не будет бен Ладена и Завахири, кого же они тогда будут ловить? Все девяностые не было врага, и в результате их чуть не распустили. Если бы 9/11 не случился, его следовало бы придумать: теперь американская армия и американская разведка присосались к бюджету, подобно клещам. И то, что в бюджете денег уже не хватает, их мало волнует. Так что меня мало интересует дальнейшая судьба Реймонда Обана, и я не заинтересован в том, чтобы делать все это предметом газетных баталий. После внутренних разборок и судорожного заметания следов ЦРУ будет деморализовано, и деморализовано надолго – вести войну как раньше они не смогут. И значит, будет легче нам. А разоблачение – зачем оно нам? Пусть и дальше гробят свою страну.

Так что пока мы выигрывали. По всем статьям.

Ирак, Багдад 2 июня

– Кто он? – спросил меня Подольски, когда мы сидели в свежекупленной машине в центре Багдада.

– Ты про кого?

– Аль-Малик. Он ведь русский, да?

– Русский, – с неохотой подтвердил я.

Мы сидели на одной из центральных улиц Багдада, вдвоем, в машине, которую купили утром, – это был старый, но в приличном состоянии «Шевроле Тахо», который мы приобрели, зайдя в первый приглянувшийся «автосалон» на глазах друг у друга. После покупки «Тахо» у нас еще немного денег «на покушать» осталось.

Итак, все постепенно вставало на свои места. По словам Обана, намечалось не просто покушение на саммите глав государств, а полноценный государственный переворот. Во время саммита должны были взбунтоваться некоторые воинские части, они должны были захватить Багдад, и они же были основными в плане организации покушения. При покушении должно было использоваться тяжелое вооружение, что особенно опасно. После чего Ирак должен был получить полноценную суннитскую власть (то есть как при Саддаме и с отторжением от власти курдов и шиитов), и если на словах эта власть была антиамериканской, то на деле должны были начаться тайные консультации и переговоры. И в конечном итоге к власти должны были прийти светские и военные силы. Те, у кого нет и не было контактов с «Аль-Каидой». Новая власть в Ираке должна была по образцу Саддама опираться на военную силу, но быть умеренно антизападной. Как сам Саддам в восьмидесятые или, к примеру, режим Башара Асада.

Теперь становилось ясным доселе малопонятное политическое маневрирование Штатов и их усиленные попытки получить от нас список агентов и подозреваемых в контактах с «Аль-Каидой» в силовых структурах Ирака. Они просто не могли пойти на такое дело, не зная, в какой корзинке какие яички лежат. Они понимали, что их список агентуры «Аль-Каиды» неполон, и опасались, что их авантюра приведет лишь к установлению в стране режима радикальных исламистов. Уроки Ливии, Египта, Афганистана все-таки были усвоены. Американцев нельзя назвать тупыми, они отнюдь не тупые и умеют делать выводы. Для того чтобы контролировать ситуацию, у них заранее, до начала всех действий, должен был быть максимально полный список проникших в силовые структуры экстремистов. Его они планировали передать умеренным иракским товарищам или работать по нему самим, точечно уничтожив наиболее опасных людей этого списка.

Им нужна была и наша агентура в спецслужбах и армии Ирака. Они хотели убедиться в том, что среди тех, кого они привлекают к государственному перевороту, нет ни одного нашего агента. Потому что стоит хоть одному попасть в число заговорщиков, и переворот закончится, так и не начавшись, а заговорщики будут расстреляны.

Есть и еще одна версия, о которой я не хочу думать. Я никак не могу понять – какого черта ко мне подвели такую мразь, как Борян, при том, что Обан подтвердил – Борян был американским агентом и имел здесь собственную, хотя и небольшую группу, на которую Обан при необходимости должен был опереться. Если учесть и то, о чем предупреждал меня Джейк, – не исключено, что в ЦРУ была группа, которая имела прямо противоположные интересы. И информация о людях «Аль-Каиды» им нужна была не для того, чтобы уничтожить их, а для того, чтобы поддержать и помочь прийти к власти. Для того, чтобы в Ираке взяла власть «Аль-Каида».

Джейк работал по первой версии – государственный переворот в американских интересах. Я ни разу не поверю тому, что он работал в интересах России – он не был предателем, но действовал в интересах своей страны, как их понимал. Если он передавал мне данные, так это для того, чтобы мы сделали за них работу, уничтожали «Аль-Каиду» и ее террористические группы. И, потребовав взамен своей информации списки агентов, он выполнял первоначальный план. Но одновременно с этим он заподозрил или начал подозревать, что в ЦРУ и спецслужбах США существует группа людей, цель которых – привести к власти «Аль-Каиду» и опрокинуть страну. Этого он не мог ни понять, ни принять. И потому предложил взамен американские списки агентов «Аль-Каиды» в правительственных и военных структурах Ирака. В расчете на то, что мы их уничтожим и тем самым сделаем переворот в интересах «Аль-Каиды» попросту невозможным.

Если, кстати, вы недооценили то, что я сделал за последние дни, сообщаю: я только что расстроил все планы ЦРУ и вынужденно заменил их на прямо противоположные. Теперь, вместо того чтобы дестабилизировать Ирак, американская разведка вынуждена работать над тем, как не допустить его дестабилизации и прихода к власти «Аль-Каиды» или недемократического военного правительства. Потому что то, о чем я сказал выше, можно делать только до тех пор, пока это удается делать тайно. Если не удается – надо делать прямо противоположное.

Чтобы не было никаких вопросов – мы скрыли то, что произошло. Отвезли Обана в Багдад, привели его в порядок. Он совершенно спокойно подкатил к зданию посольства США со своей собственной охраной – тут полно частных охранных компаний, все они выглядят одинаково, и вопросов, когда кто-то пользуется их услугами, не возникает. В ответ на недоуменный вопрос офицера безопасности посольства, куда он подевался с базы (а посольство посылало собственные машины, застрявшие в организованной нами пробке), он раздраженно ответил, что воспользовался нанятым ему транспортом еще из Вашингтона. Такое тоже бывает – чаще всего за откат. Вопросы возникнут только тогда, когда кто-то сунет нос в бухгалтерию ЦРУ и выяснит, что никакие платежи за эскорт помощника директора Национальной разведки не перечислялись. Но я не думаю, что это кто-то сделает. В ЦРУ полно ловкачей не хуже меня, и бухгалтерия – последнее место, в которое они дадут залезть. Слишком много там всяких мин.

Если честно, мне жаль Подольски. Потому что его верность своей стране и необходимость делать то, что в ее интересах, вступила в острейший конфликт с фундаментальными принципами, на которых стоит его страна. Америка борется за демократию во всем мире, а не провоцирует военные перевороты. Америка воюет с «Аль-Каидой», а не вступает с ней в тайный сговор. Они, американские разведчики, команда, а не скопище смертельно ненавидящих друг друга кланов с диаметрально противоположными интересами у одной кормушки.

Есть люди, способные комфортно существовать одновременно в двух мирах. Идеальном, составленном из принципов и идеалов, и реальном, в котором идеалы по какой-то причине не реализованы или отвергаются. Но Подольски не таков. Он типичный американец, и потому мне его жаль. Не стоит ему заниматься разведкой.

А Подольски хочет сейчас у меня выяснить, кто такой Аль-Малик, и это сейчас для него важнее всего. Вот дурак-то.

– Да, русский.

– Твой бывший коллега? – продолжал допытываться американец.

– Не совсем.

– Тогда кто?

Скверно. Очень скверно.

– Спецназовец внутренних войск. Это у нас что-то вроде ваших команд быстрого реагирования. SRT, HRT. Только все это у нас сведено в единый род войск, а не разбросано, как у вас, по ведомствам. Жандармерия.

– Да, я понял. И этот человек стал религиозным экстремистом?

– Да, стал.

– Русский? Очень странно. Мы имели дело с чеченцами, но русский…

– Ничего странного. Он просто мразь. К тому же вспомни дело Эрика Харруна [28] . И ты думаешь, он единственный?

28

Эрик Харрун, тридцатилетний бывший солдат, воевал в Ираке. После возвращения в США принял радикальный ислам, отправился в Сирию, где примкнул к фронту Ан-Нусра.