Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Жертва судебной ошибки
Шрифт:

Маркиза де Монлавилль:

— Эта ужасная женщина, конечно, не ждет, что найдется такой изобличитель ее наглой лжи.

Герцогиня де Спинола:

— Еще бы! Эффект будет огромный, когда председатель прочтет громогласно в суде показание графа Дюкормье, посланника при Баденском дворе.

Графиня Дюкормье (вполголоса):

— Ваше высочество, я хочу просить у вас об одной милости.

Принц:

— Заранее обещаю ее вам, графиня.

Графиня Дюкормье:

— Умоляю, ваше высочество, соблаговолите посмотреть письмо графа. Я уверена, вы убедитесь, что граф умеет выражать свою благодарность

также благородно, как чувствует ее; что он из тех, преданность которых всегда на высоте оказываемых им милостей.

Принц:

— Я не сомневаюсь, графиня… Но так как вы этого желаете, то прочту, и прочту с истинным удовольствием. После такой мерзости приятно освежить душу каким-нибудь благородным чувством.

(Дюкормье продолжает писать.)

Герцогиня де Спинола:

— Действительно, ваше высочество, омерзительный процесс. Какое-то безумие в жестокости.

Адмирал сэр Чарльз Гумпрэй:

— А я, сударыни, повторяю то, что сказал раньше: эта несчастная помешана. Ее поведение на суде, резкие ответы, сардонический смех, растерянный вид — все, включительно до безумной смелости в нападках на знатное семейство, все доказывает, что бедная женщина не в полном рассудке, иначе она не шла бы добровольно навстречу своей гибели.

Княгиня фон Ловештейн:

— Я соглашусь с вами, любезный адмирал, только тогда, если вы скажете, что это ужасное создание настолько же тупоумно, насколько жестоко. Но от помешательства до тупоумия далеко.

Маркиза де Монлавилль:

— Я не считаю ее такой глупой, какой она хочет себя выставить. Я нахожу ее, главным образом, бессовестной лгуньей.

Герцогиня де Спинола:

— Но, Бог даст, мы увидим отравительницу уничтоженной, как только на суд явится герцогиня; надо надеяться, что это чудовище при виде герцогини провалится сквозь землю.

Княгиня фон Ловештейн:

— А какой интерес, какое волнение будет в публике, если герцогиня, действительно, явится в суд! Но мы сейчас это узнаем. Я горю нетерпением…

Маркиза де Монлавилль:

— Я вполне разделяю ваше нетерпение, княгиня, уверяю вас. (Обращается к герцогине де Спинола, указывая на Дюкормье, который пишет письмо, в то время как графиня Дюкормье, наклонившись над его креслом, следит глазами за письмом.) Посмотрите, герцогиня, на бедного графа, он кажется совсем удрученным.

Герцогиня де Спинола:

— Вполне естественно! Он предан душой и сердцем семье де Морсен. Каково ему слышать, что отравительница поносит ее, затаптывает в грязь! Это должно глубоко огорчать такую возвышенную натуру, как натура графа.

Маркиза де Монлавилль (тихо герцогине де Спинола):

— Я никогда не видела более благородного и вместе с тем трогательного лица, как в настоящую минуту у графа.

Герцогиня де Спинола (также тихо):

— Он был бы до смешного красив, не отличайся он такой очаровательностью, таким умом. Они сглаживают редкостную красоту, которая других мужчин всегда делает невыносимыми, самодовольными фатами.

Маркиза де Монлавилль:

— А заметили вы вчера на охоте, как бесстыдная графиня Мимеска старалась его скомпрометировать? Право, я не подберу более подходящего слова.

Герцогиня де Спинола (краснея немного):

— Просто возмутительно!

Потребовался весь замечательный такт, хороший тон графа Дюкормье, чтобы непристойное поведение этой Мимеска не дошло до скандала.

Маркиза де Монлавилль:

— Между нами говоря, я думаю, что она безумно влюблена в него: я заметила, как она всегда краснеет при появлении графа.

Герцогиня де Спинола:

— Краснеет! Она краснеет? Во-первых, она так румянится, что никакая краска не проступит. И разве такие женщины могут краснеть?

Маркиза де Монлавилль:

— Но в конце концов никто не ошибается, видя, с каким терпением граф Дюкормье выносит ухаживание графини Мимеска… Все знают, что она замешана во многих дипломатических интригах.

Герцогиня де Спинола (с колкостью):

— Слишком лестное слово… Лучше следует сказать, что эта женщина попросту шпионка хорошего тона. И граф с его прямотой должен ужасно страдать, что ему приходится иметь дело с этим дипломатическим сыщиком в юбке.

Графиня Дюкормье (тихо мужу):

— Прекрасно! В этом письме я узнаю вас. Оно красноречиво, горячо, дышит убеждением, оно написано с увлечением. Вот отличный случай показать принцу, как вы преданы тем, кто вам покровительствует. Пользуйтесь им: это увеличит его расположение к вам и может пригодиться для наших видов. (Продолжает читать.) Очень хорошо… Необыкновенно трогательный конец, о семейных добродетелях князя де Морсена… мастерски написано. Давайте, давайте!

(Подходит к принцу и передает ему письмо.)

Дюкормье (про себя):

— Одну минуту я чуть не упал в обморок; мне казалось, что я лечу в пропасть. Опасное головокружение, дурацкая слабость! Больше смелости, смелости и смелости! Она всегда спасала меня, спасет и теперь! Нет, нет, моя звезда еще не погасла. Она блестит ярче, чем когда-либо.

Принц (прочитав письмо, подходит к Анатолю и с чувством протягивает ему руку):

— Счастливы, да, очень счастливы те люди, которые могут заслужить у вас, мой дорогой граф, такую искреннюю, прочную, такую трогательную привязанность! (Пожимает ему руку.) Какое доброе, нежное сердце! (Вполголоса.) Следует и мне в нем занять местечко.

Дюкормье (делает вид, что только чувство почтения заставляет его сдерживать выражение счастья и признательности):

— О, ваше высочество! Столько доброты… У меня недостает слов…

Принц (обращаясь к присутствующим):

— Сударыни, я не такой эгоист, чтобы наслаждаться в одиночку письмом графа. И, кроме того, здесь с моей стороны не будет никакой нескромности: в одно из следующих заседаний письмо прочтется публично. Не угодно ли послушать…

Дюкормье (с напускной скромностью):

— Ваше высочество, умоляю вас…

Принц:

— Правда, правда, дорогой граф. Извините. Я понимаю вашу щепетильную скромность: читать вслух при вас это письмо значило бы хвалить вас в лицо.

Полковник Бутлер:

— Курьер сейчас отправляется, ваше высочество. Лакей уже ждет приказаний.

Принц:

— Скорей адрес и печать, дорогой граф.

(Дюкормье подписывает адрес, запечатывает письмо и отдает его лакею.)

Принц:

— Я огорчен, сударыни, что не мог удовлетворить вашего законного любопытства. Но не моя вина.

Поделиться с друзьями: