Жертва (в сокращении)

Через минуту или две к нам подошел детектив Бойл. Он что-то сказал Гуэрре, и тот сразу удалился, а Бойл присел на камень, лежавший рядом с моим.

— Я послал его за кофе, — пояснил он.

— Отлично. Спасибо.

— Итак, мистер Койн, мне нужно знать все.

— Алекс позвонила жена Гаса, — начал я. — Клодия получила от него электронное письмо, которое ее испугало, и она…

— Чем испугало?

— В сообщении было сказано что-то вроде: «Я больше не выдержу».

— Последняя записка самоубийцы?

— Наверное, ее можно истолковать и так, — пожал плечами я.

— А вы считаете иначе?

— Я не знаю. Нет, я не думаю, что это была записка самоубийцы. Гас Шоу не казался мне человеком, способным покончить с собой.

Бойл кивнул.

— Хорошо, его жена получила сообщение по электронной почте. Что было потом?

— Клодия, естественно, встревожилась, — ответил я. — Попыталась дозвониться до Гаса, однако на звонки он не отвечал, и она позвонила Алекс, которая была у меня в гостях. Алекс тоже попыталась дозвониться до брата и тоже не получила ответа, поэтому мы поехали сюда.

— Где вы живете?

— В Бостоне, на Маунт-Вернон-стрит.

Бойл что-то записал в свою книжку. И, не поднимая на меня взгляда, спросил:

— В каких отношениях вы состоите с мисс Шоу?

— Мы с Алекс давние друзья, — сказал я. — Она-то и попросила меня заняться разводом Гаса.

— Хорошо, расскажите мне о Гасе Шоу.

— Мы познакомились около недели назад, — начал я. — Встречались только два раза. Он потерял в Ираке руку. Был фотожурналистом и внезапно лишился возможности работать с камерой. Страдал посттравматическим стрессовым расстройством. Жена подала на развод и добилась судебного запрета на его встречи с семьей.

Бойл сделал еще несколько заметок, потом взглянул на меня.

— Портрет идеального кандидата на получение пули в голову, — сказал он. — Однако я слышу в вашем голосе «но».

— Да, наверное, — согласился я.

Подошел Гуэрра, неся в каждой руке по пластиковому стаканчику. Один он дал мне:

— Черный — нормально?

— Да, спасибо, — сказал я.

Другой стаканчик Гуэрра протянул Бойлу, после чего удалился снова.

Бойл сделал глоток и, опустив стаканчик на землю, спросил:

— Так что вы можете сказать мне по поводу этого «но»?

Я тоже отпил кофе. Он оказался хорошим.

— Ничего такого, что вы могли бы назвать доказательным, — сказал я. — Гас говорил мне, что ему становится лучше. Рассуждал о будущем. Казалось, смирился с тем, что случилось с его семьей. С разводом, я имею в виду. С учетом всего, через что ему пришлось пройти, он казался мне вполне нормальным. Он думал о будущем.

— У вас же нет большого опыта общения с душевнобольными, — сказал Бойл.

— Тут вы, безусловно, правы, — согласился я. — Я всего лишь полагался на свое чутье.

— Что же, — сказал Бойл, — похоже, в данном случае оно вас подвело.

— Оно подводило меня далеко не один раз. Но я и вправду ничего дурного не предвидел. Так что, получается, дело закрыто?

— Это зависит от медэксперта, — ответил Бойл. — Прошу вас на меня не ссылаться, однако, исходя из того, что я здесь увидел, могу с определенностью предсказать: дело закроют. Но, разумеется, лишь после того, как тело исследуют судебные медики.

Бойл захлопнул записную книжку, уложил ее во внутренний карман пиджака.

— Ладно, похоже, от вас я получил все, что можно, — сказал он. — После того как мой напарник закончит разговор с мисс Шоу, вы с ней сможете уехать. Не исключено, что через день-другой мне потребуется задать вам еще несколько вопросов.

— Вы будете держать нас в курсе расследования? — спросил я.

Он пожал плечами:

— Как только медэксперт подпишет заключение, я попрошу кого-нибудь сообщить вам о нем. Как-никак, вы, адвокат покойного. Посидите пока здесь.

Он встал и пошел к конкордской патрульной машине, в которой его напарник допрашивал Алекс.

Несколько минут я продолжал прихлебывать остывавший кофе, потом из патрульной машины вылезла Алекс и направилась ко мне.

Я встал, обнял ее:

— Как ты?

— Так себе, — ответила она. — Мы можем уехать отсюда?

Мы пошли к моей машине.

— Ты не подбросишь меня до отеля? — спросила Алекс.

— Послушай, — сказал я. — Может, заночуешь сегодня у меня?

— По-твоему, это хорошая идея? — спросила она.

— Не та нынче ночь, чтобы проводить ее в одиночестве.

— Ты уверен?

— Уверен.

Я почувствовал, как ее пальцы коснулись моего затылка.

— Спасибо, — тихо сказала она. — Я согласна.

Я оставил машину на стоянке для жильцов, расположенной перед моим домом на Маунт-Вернон-стрит. Генри ждал в прихожей. Алекс склонилась к нему, чтобы он смог лизнуть ее в лицо.

Я достал из холодильника две бутылки светлого пива, и мы втроем вышли в мой огороженный садик. Алекс и я уселись бок о бок в деревянные кресла. Генри в который раз пометил свою территорию и улегся рядом со мной.

Восточный ветер разогнал собравшиеся под вечер дождевые тучи, и теперь в небе сверкали миллионы звезд. Долгое время мы просидели в молчании. В уютном молчании. Нам с Алекс всегда хорошо молчалось вдвоем.

Наконец она произнесла:

— Вон там Элвис. Видишь его? — указала она на звезды. — С гитарой. А там Снупи со свисающими ушами.

— Созвездия Элвиса и Снупи? — невольно улыбнулся я.

— Да. И посмотри, вон Стряпуха с Косой.

— Ты хочешь сказать, Старуха с Косой — Смерть?

— Нет. Стряпуха с Косой. Так Гас переименовал Старуху. Видишь?

Я вгляделся в указанный ею участок неба, но никакой Стряпухи не различил, так же как не различил перед этим ни Элвиса, ни Снупи. И тем не менее ответил:

— Ну да. Конечно.

— Когда я была маленькой, — сказала Алекс — наша семья снимала каждое лето коттедж на Кейпе, и ясными ночами мы с Гасси выходили на задний дворик, он усаживал меня к себе на колени и показывал свои личные созвездия. Он говорил: «Почему бы нам не обзавестись собственными созвездиями? Вовсе не обязательно следовать за римлянами и греками». Гасси отвергал любое общепризнанное мнение. Он все подвергал сомнению. Ему нужно было увидеть все своими глазами и сделать собственные выводы. Думаю, потому он и стал таким хорошим фотографом.