Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…

— Может быть, это и правда, — сказал он. — Может быть, он действительно не умел плавать.

Рори сорвал с себя куртку.

— Я умею! Я хорошо плаваю, мистер Харлоу!

Железная рука схватила его за воротник.

— Ты что, с ума сошел?!

Рори посмотрел на него долгим взглядом, кивнул и, подобрав куртку, снова надел ее. Потом спросил:

— Паразит?

— Да.

Они вернулись в салон. Паули все еще сидел в углу и стонал.

Харлоу потребовал:

— Ключи от каюты миссис Мак-Элпайн!

Паули кивнул в сторону стенного шкафа. Харлоу нашел ключ, снял закрепленный на переборке пакет первой помощи, под дулом пистолета заставил Паули пройти вниз, открыл дверь первой же каюты и, загнав туда Паули, бросил ему пакет первой помощи.

— Через полчаса здесь будет врач! — сказал он. — А вообще-то мне совершенно безразлично, останетесь ли вы живы или умрете.

С этими словами он запер каюту на ключ.

В соседней комнате на стуле, возле своей койки, сидела женщина лет сорока. Бледная и исхудавшая от долгого заключения, она, тем не менее, и сейчас еще была красива. С первого же взгляда поражало ее сходство с дочерью. Она сидела покорно и инертно — воплощение обреченности и отчаяния. До нее, несомненно, доносились звуки выстрелов и шум драки, но она никак на них не реагировала.

В замке повернулся ключ, дверь открылась, и вошел Харлоу.

Она не шевельнулась.

Он подошел к ней почти вплотную, но она так же безучастно смотрела в пол. Харлоу дотронулся до ее плеча и мягко сказал:

— Я пришел, чтобы отвезти вас домой, Мари.

Медленно и недоверчиво она повернула голову, сначала не узнавая, что было вполне понятно, человека с сильно пораненным лицом. Потом, словно не веря своим глазам, вгляделась в него, и на лице ее появилось что-то похожее на улыбку. Она нерешительно поднялась, слабо улыбнулась, сделала робкий шаг в его сторону и, обхватив тонкими руками за шею, спрятала лицо у него на плече.

— Джонни Харлоу! — прошептала она. — Мой милый, милый Джонни Харлоу… Что они сделали с вашим лицом?

— Время залечит все раны! — бодро ответил Харлоу. — В конце концов, все не так страшно, как кажется. — При этом он слегка похлопал ее по спине, словно желая убедить в реальности своего присутствия. — И кроме того, тут есть еще кое-кто, кто очень хотел бы видеть вас, Мари.

Для человека, утверждавшего, что он не умеет плавать, Тараккиа рассекал воду очень резво. Вскоре он достиг лестницы, выбрался на набережную и устремился к ближайшей телефонной будке.

Он заказал разговор с Виньолем, и ему пришлось простоять в будке минут пять, прежде чем его соединили: французская телефонная служба — не лучшая в мире.

Он попросил позвать к телефону Джейкобсона, который был уже у себя в спальне.

Рассказ Тараккиа о событиях этих часов был краток. Он мог быть еще короче, если бы не перемежался самыми разнообразными проклятиями.

— Вот так-то, Джейк! — закончил Тараккиа. — Этот мерзавец опять всех нас перехитрил!

Лицо Джейкобсона, когда он, сидя на кровати, выслушивал отчет Тараккиа, исказилось от гнева, но тем не менее он в совершенстве владел собой.

— Ну, это мы еще посмотрим! — сказал он. — Значит, мы потеряли наш главный козырь? Что ж, в таком случае нам надо найти другой, не так ли? Ты меня понимаешь?

— Понимаю.

— Тогда встречаемся в Вандоле через час, в обычном месте.

— Паспорт?

— Да.

— В ящике моей тумбочки. И привези мне, ради Христа, сухую смену белья, а то я к утру схвачу воспаление легких.

Тараккиа вышел из телефонной будки. Теперь он даже улыбался. Он направился к рядам бочек, желая найти укромное местечко, где можно было, чувствуя себя в безопасности, следить за «Шевалье», и, выискивая это местечко, он буквально натолкнулся на лежавшего между бочками Йонни.

— О боже ты мой, Йонни! Я совершенно забыл, где ты остался. — Связанный и безгласный человек смотрел на Тараккиа умоляющими глазами. Тараккиа покачал головой. — Извини, но я пока еще не могу тебя развязать. Этот мерзавец Харлоу, точнее, молодой Мак-Элпайн, подстрелил Паули. Мне пришлось спасаться вплавь. Оба они вот-вот появятся на берегу. Харлоу, возможно, захочет проверить, здесь ли ты, и если он тебя не найдет, то поднимет страшный шум. А если ты будешь на том же месте, он решит, что ты обезврежен. Таким образом мы выиграем время. Когда они высадятся и уедут, возьмешь лодку и направишься на «Шевалье». Отыщи там какую-нибудь сумку и вложи в нее все бумаги, какие только найдешь в двух верхних ящиках, под морскими картами. Не дай бог, чтобы они попали в руки полиции! Кстати, и твои дни были бы тогда сочтены… Отвези все это к себе в Марсель на моей машине и жди меня там. Если успеешь забрать эти бумаги, ты будешь чист, как стеклышко. Харлоу наверняка тебя не узнал в темноте, а имени твоего никто и не знает. Ты понял?

Йонни угрюмо кивнул и повернул голову в сторону гавани, Тараккиа тоже кивнул на прощание и благоразумно удалился на двадцать или тридцать ярдов — он безошибочно определил звук мотора, и вскоре действительно от носа «Шевалье» отошла лодка.

Через какое-то время лодка причалила к пристани и первым на причал вышел Рори, держа в руке пистолет, Как только он закрепил лодку, Харлоу помог Мари и сам выпрыгнул на пристань. В одной руке у него был ее чемодан, в другой — пистолет.

У Тараккиа возникла мысль устроить ему тут, в темноте, засаду, но он благоразумно выбросил это из головы, Он понимал, что Харлоу сейчас настроен так, что лучше не рисковать и что при необходимости он, не раздумывая, будет стрелять и стрелять, чтобы убить, без всякого сожаления.

Харлоу направился прямо к Йонни, склонился над ним, а потом выпрямился и произнес:

— Все в порядке!

Все трое перешли через дорогу к телефонной будке, той самой, из которой Тараккиа недавно звонил Джейкобсону, и Харлоу вошел внутрь.

Скрываясь в тени под прикрытием бочек, Тараккиа прокрался к месту, где лежал Йонни. Вытащив нож, он перерезал шпагат и освободил его. Тот приподнялся и сел с видом человека, который много бы дал за возможность облегчить свои муки громкими стонами. Страдальчески морщась, он стал растирать кисти рук и запястья. Рори, связывая его, не слишком-то беспокоился о его кровообращении. Постепенно, действуя очень осторожно и явно не испытывая от этой операции никакого удовольствия, он содрал с лица клейкую ленту. В следующий момент он открыл было рот, но Тараккиа быстро прикрыл его рукой, предотвратив тем самым поток брани.

— Тихо! — прошептал Тараккиа. — Они здесь, через дорогу. Харлоу — в телефонной будке. — Он убрал руку. — Когда они уберутся, я пойду за ними, прослежу, действительно ли они уедут из Вандоля. Как только мы исчезнем из поля зрения, бери лодку и быстро на «Шевалье». Иди на веслах! Нам совсем ни к чему, чтобы Харлоу услышал, как заводится мотор. Он может вернуться и проверить, в чем дело.

— Мне?.. Идти на веслах? — хриплым голосом переспросил Йонни. Он согнул и разогнул пальцы, и его всего передернуло. — У меня руки словно омертвели.

— Так верни их к жизни и поскорее! — жестко ответил Тараккиа. — Иначе сам будешь мертвецом. Тс! Вот он! — он заговорил еще тише. — Вышел из будки. Замри! Этот мерзавец Харлоу за двадцать футов услышит, как падает с дерева лист.

Харлоу, Рори и миссис Мак-Элпайн направились по улице, которая вела от гавани в город. Вскоре они завернули за угол и исчезли.

Тараккиа сказал:

— Ну, пошел!

Он проследил, как Ионии спустился по ступенькам причала, а потом быстро направился вслед за ушедшими. Минуты три он держался от них на весьма почтительном расстоянии, а когда они снова свернули за угол, потерял их из виду. С осторожностью добравшись до угла, он обнаружил, что за углом находится тупик. Колебания его прервали знакомые звуки мотора «феррари». Дрожа в своей мокрой одежде, Тараккиа прижался к стене в какой-то темной нише.