Жертвоприношение

Горячая искра гнева вспыхнула в груди Фигула при упоминании Анкасты. Дочь правителя оказалась предательницей, сговорившейся с друидами против своего отца, чтобы свергнуть его с престола и изгнать римлян с этих земель. Она бежала из столицы после поражения Калума, последовав за ним в болота. Анкаста не только предала своего отца, но и заманила Фигула в ловушку, и ей почти удалось его убить. Теперь он горел желанием отомстить.

– Ты достаточно хорошо знаешь этих кельтов, - добавил Сцилла.
– Власть правителя была значительно ослаблена предательством его дочери. Кое-кто из местной знати открыто интересуется, подходит ли он для этой должности. Они задаются вопросом, как правитель может защитить свой народ, если он не может контролировать даже собственную дочь. Пока она остается на свободе, вступая в сговор с врагом, положение правителя будет под угрозой.

– Что же делать?

– Ясно, что мы не можем позволить Калуму свободно бродить по болотам. Мы должны использовать наше преимущество, пока еще можем, и нанести смертельный удар друидам Темной Луны, прежде чем они успеют перегруппироваться. Он наклонился к Фигулу, его глаза засветились. - Решительная победа над врагом заставила бы замолчать противников правителя и восстановить его власть на троне, устранив любую угрозу его положению в обозримом будущем и положив конец нашей миссии в этих мрачных землях. - Он вздрогнул и повернулся к жаровне.
– День, которого я, откровенно говоря, не могу дождаться. Прошло слишком много времени с тех пор, как я выпил приличную чашку вина или съел что-нибудь, кроме бульона или соленой баранины. То, как вы, солдаты, терпите такие условия, мне далеко не по плечу.

– К этому привыкаешь, - пожал плечами Фигул.

– Зависит от твоего социального положения, я полагаю, - Сцилла потер руки.
– Я отвлекся. Как видишь, Калум доставляет нам что-то вроде головной боли. По словам трибуна, о крупномасштабном продвижении в болота не может быть и речи.

Вителлий ощетинился язвительному тону посланника: - Я за победу над друидами, Сцилла. Но ни один командир в здравом уме не пошлет свои войска в болота, не зная, где найти врага. Нас постигнет та же участь, что и этих проклятых батавов.

Фигул почувствовал, как его желудок сжался при упоминании батавских вспомогательных войск. Несколькими месяцами ранее вспыльчивый префект повел своих людей в болота в погоне за отрядом дуротригов. Его люди наткнулись на засаду почти в центре болот. Многие батавы были убиты на месте. Остальные были схвачены и с них заживо была содрана кожа, а их тела были привязаны к столбам, вбитым в землю за пределами болота, в качестве предупреждения всем тем, кто посмеет проникнуть на их территорию.

– Вполне может быть, - ответил Сцилла, дипломатично улыбаясь. Он повернулся к Фигулу.
– Как видишь, оптион, мы в затруднительном положении. Враг прячется, но мы не знаем где. Оставь его в покое, и он неизбежно окрепнет и будет представлять серьезную угрозу нашим амбициям. Начни преследовать его, и наши войска рискуют попасть в засаду.
– Он наклонился вперед.
– Однако есть и третий путь.

– Да? И какой?

Сцилла помолчал, прежде чем ответить, и обменялся быстрым взглядом с Вителлием: - Мы отправим небольшую группу разведать болота и найти тайное логово друидов. Как только мы узнаем, где прячется враг, наши когорты смогут выдвинуться и сокрушить друидов раз и навсегда, положив конец всем трудностям в этих землях.

Фигул напрягся. Он мог догадаться, что тот скажет дальше: - Вы хотите, чтобы я пошел и нашел логово?

– Правильно.

– А пленные, которых мы взяли? Разве они не знают, где найти логово?

Сцилла покачал головой: - Наши дознаватели работают с мятежниками со вчерашнего дня. Пока что они только и делают, что ругаются и молятся своим богам.
– Он злобно улыбнулся.
– По крайней мере, те, у кого еще остались языки.

– Только вопрос времени, - возразил Вителлий.
– Пытай человека достаточно долго, и он, в конце концов, расскажет все, что нужно узнать.

– К сожалению, я не думаю, что это применимо к друидам. - Сцилла снова перевел взгляд на Фигула.
– Ты - наша главная надежда найти логово, оптион. Ты проделал работу достойную похвалы, проникнув в Линдинис, чтобы спасти правителя, ты выглядишь как один из туземцев и можешь говорить на их языке. Ты идеально подходишь для этой задачи.

– Дурацкая затея, если вы спросите меня, - усмехнулся Вителлий.
– Шансы на то, что оптион продержится в этих болотах даже день, минимальны.

Сцилла проигнорировал трибуну и пристально посмотрел на Фигула.
– Я не буду тебе лгать. Это коварная миссия. Теперь, когда мы оттеснили мятежников от Линдиниса, они решат, что мы обязательно отправимся в болота, чтобы закончить свою работу. Это означает, что они будут считать любого встречного незнакомца римским шпионом. Если ты столкнешься с патрулями мятежников, боюсь, лучшее, на что ты можешь надеяться, это быстрая смерть. Но если ты справишься со своей задачей, Император не останется неблагодарным.

– А мои товарищи?
– спросил Фигул, озлобленный тем, что посланник и трибун, по-видимому, забыли о римских пленниках, удерживаемых Калумом.

– По всей вероятности, они мертвы, - пробормотал Вителлий.

– Боюсь, трибун прав, - осторожно ответил Сцилла.
– Но если ты найдешь лагерь, и тебе представится возможность, ты можешь попытаться их спасти. Но только если это не поставит под угрозу твою миссию. Понял?

Фигул на мгновение задумался: - Позвольте мне сказать прямо. Вы хотите, чтобы Калум был мертв, но вы не можете рисковать, отправляя когорты, и вы не можете позволить себе потерять разведывательную декурию. Но вы можете позволить себе рискнуть потерять солдата. А именно меня.

– Это довольно грубо сказано, - ответила Сцилла.
– Но … Вообще-то да.

– Я сделаю это, - сказал Фигул.
– Но при одном условии.

Посланник ухмыльнулся: - Ты вряд ли в том положении, чтобы предъявлять условия, оптион.

– Вообще-то да.
– Фигул пристально посмотрел на Сциллу.
– Если я откажусь, у вас не будет шанса найти Калума до конца зимы. Без меня вам конец.

Посланник продолжал улыбаться, но глаза его были холодны и серы: - Очень хорошо. Один вопрос. Назови условие.

– Поперечный гребень, - сказал он.

Сцилла нахмурил брови: - Не понял?

– Я хочу, чтобы меня повысили до центуриона.

Ошеломленная тишина наполнила воздух. У Вителлия отвисла челюсть, ошеломленный самонадеянностью оптиона. Сцилла долго смотрела на него молча.
– А твой центурион? Что он скажет?

– Мой центурион подал прошение о переводе его обратно в преторианскую гвардию, - ровным голосом ответил Фигул.

– Очелла? - Вителлий потер подбородок.
– Ах, да, я припоминаю. Лучшая вещь для всех заинтересованных сторон, на самом деле. Отдайте его преторианцам.

– Я бы хотел получить его должность, господин, - сказал Фигул.
– Я хочу стать новым центурионом Шестой центурии.

Вителлий уставился на него: - Это Второй Легион, парень! Здесь не какая-то гнусная провинциальная бюрократия. Здесь ты зарабатываешь свое продвижение трудным путем. Ты не просто идешь и требуешь его. - Он взглянул на Сциллу.
– И уж точно не в обмен на добровольное участие в какой-то бессмысленной лазутчицкой миссии.

Фигул стоял на своем: - Я заслужил свое повышение, господин. Я третий год сражаюсь в Британии и повидал немало схваток. Убил немало врагов Империи. Я сражался рядовым и руководил этим отрядом как оптион. Теперь я готов взять на себя ответственность за центурию.