Жертвы древних богов

— Ну и денек выдался, чертовщина какая — то, — сказала Риган, плюхаясь на кровать.

За окном с центральным переплетом ночь была темной, как глубокий омут.

Джек сидел, поджав ноги, на другой кровати и сонно кивал. Том лежал в полудреме в мягком кресле. Фрэнки стояла, прислонившись к оконной раме, глядя поверх крыш Бодин Саммерли на фиолетовые деревья, окружавшие деревеньку, как защитной стеной. «Защитной? — рассеянно подумала она. — Кого она от кого защищает? Деревню от чего — то снаружи? Или то, что снаружи, от деревни? Что за странная мысль!» — тряхнула она головой.

И обернулась к своим сонным друзьям.

— Страшный и утомительный, — сказала она в ответ на замечание Риган.

Но что ее могло так утомить? Она попыталась вспомнить, как прошла вторая половина дня.

Они пришли в «Уикер — Мэн», выпили по стакану персикового напитка. А потом? Туманные обрывочные воспоминания о том, как они вчетвером трудились на улицах занятой приготовлениями к празднику деревни: вешали украшения, прибивали гирлянды и цветочные венки на двери и ворота. Все как будто радовались им, особенно Джеку и ей. Потому что людям говорили, что это она будет Майской королевой, а Джек — Джеком — в-Зелени.

А дальше?

Обед в пабе. На этом настоял мистер Лавджой. Фрэнки вспомнился разговор о том, чтобы поехать домой… становилось поздно… отец будет волноваться. Джек и Том сказали то же самое — родители будут беспокоиться, если они не вернутся прямо сейчас.

А потом?

Да… Да… Мистер Лавджой предложил, чтоб они позвонили домой и попросили разрешить им остаться ночевать в деревне… Всем четверым… в пабе. Тогда не надо будет ехать утром. И это показалось хорошей идеей. Фрэнки вспомнила, что разговаривала с Самантой. И в голосе мачехи звучало сомнение. А мистер Лавджой взял трубку и сам убеждал Саманту: «Приличное заведение. Горячий обед. Поедят и пораньше отправятся спать в свободных комнатах для гостей. Достаточно взрослых, чтобы за ними присмотреть. Нет, совсем не затруднит. Буду только рад».

А потом?

То же самое с Джеком и Томом. Их отец сначала был недоволен, потом мистер Лавджой опять взялся за дело, и все утряслось. Риган? Дженни только обрадовалась, что ее подопечная не вернется ночевать. Как потом сказала Риган, парадная дверь захлопнулась за Дженни еще до того, как была положена телефонная трубка.

А потом?

Сонное сидение перед горящим камином. Им показали их комнаты. Одна для мальчиков, одна для нее и Риган. Все больше клонит в сон, мысли путаются. Они с Риган забрели в комнату мальчиков поболтать, но ни у кого нет настроения разговаривать. Спать — да. Разговаривать — нет. Крепко спать. Как же они устали…

Фрэнки заставила себя отойти от окна.

— Пойдем, — сказала она, толкнув Риган, которая лежала с закрытыми глазами на кровати, разбросав руки. — Завтра много дел. Спать.

— Ур — р-р… — проворчала Риган. — Отстань…

Фрэнки потянула ее:

— Пойдем. Мы в соседней комнате. Две минуты, и ты будешь в своей кровати. Тогда сможешь…

Верхний свет погас.

— Лампочка перегорела, — пробормотал Джек. __

Подняв ватную руку, он слабо помахал ею: — Лампочка тю — тю…

Спотыкаясь, Фрэнки проковыляла к двери и открыла ее. В коридоре была кромешная тьма. Чей — то голос крикнул снизу:

— Ничего страшного, просто электричество отключили. Нет причин для паники. Такое случается то и дело.

— А свечек вы нам не дадите? — крикнула Фрэнки в темноту.

Ответа не последовало. Она подумала, не пойти ли вниз в сплошной темноте, но решила воздержаться. Ладно, можно обойтись и без свечей.

Тихий знакомый голос прошептал где — то в глубине сознания: «Накануне Белтейна все огни в деревне гасятся».

Фрэнки вернулась. Небо за окном, казавшееся раньше черным, теперь светилось каким — то странным, мерцающим синим светом.

Джек стоял у окна. Очертания его фигуры темнели на фоне этого призрачного синего свечения.

— Во всей деревне свет вырубился, — сказал он. — Нигде ни единого огонька.

— Это им испортит праздник, ну и пусть, — пробормотала Риган.

— К тому времени исправят, — вяло возразил Том. — Запросто.

Фрэнки пробралась к окну. Перистое свечение, казалось, висело над деревней. Она впала в какой — то сон наяву.

Снизу, с улицы, доносились удары барабанов. __

Одинокий человек важно прошагал в ночи, размахивая длинным шестом, украшенным лентами — белыми и красными. К концу шеста был прикреплен какой — то предмет, продолговатый и бугристый.

Слышались пение и смех. Толпа танцующих людей появилась в светящейся ночи перед слипающимися глазами Фрэнки. Зазвенели колокола, громче зазвучали голоса поющих. Кое — кто в процессии был наряжен в странные, нелепые костюмы. В этих плясках и пении было что — то неистовое, болезненно возбуждающее. Было какое — то безумие в лихорадочном веселье поющей и пляшущей толпы. Фрэнки стало не по себе.

Все ли среди них люди? Некоторые кажутся слишком большими, слишком грузными. Сгорбившись, они неуклюже бредут по улице, как… как дикие животные. Как медведи и лоси, волки и кабаны. Все они участвуют в танце… все, встав на задние ноги, танцуют среди людей — глаза бегают, зубы клацают, рога сшибаются с рогами, клыки скрежещут в темноте.

И тут человек с шестом повернулся и направился к пабу. Безумная толпа последовала за ним. Крики и смех прорывались сквозь дробь барабана. Колокола зазвенели пронзительно и неистово. В звучавшей над деревней песне бесконечно повторялся один и тот же гипнотизирующий припев, напоминавший о смене времен года.

Человек с шестом приблизился к пабу. Предмет на конце шеста мелькал все ближе и ближе от __ окна. Фрэнки отшатнулась назад. Это было что — то коричневое, покрытое морщинами и складками, как старая кожа. Пожелтевшие кости проглядывали наружу. Дыра темнела меж вдавленных глаз. Нижней челюсти не было, но верхние зубы скалились в безумной кривой ухмылке.

Внезапно мертвые глаза открылись, и тьма полилась из них. Тьма столь ужасная, что от страха Фрэнки не могла дышать. В самом центре этой тьмы плясал красный огонь.

Глава XIII «ДЕРЕВЯННАЯ ЛОШАДКА»

Тьма. Бурлящая, тревожная тьма. Ни огня. Ни пронзительно ярких звезд. Ни запаха смятых цветов. Какой — то другой запах. Персики. Да… персики. И голоса. Два голоса. Странные, но знакомые. Как голуби, воркующие на чердаке.

«…нам нужно только продержать их еще несколько часов, и все будет кончено. Ты хорошо поработал. Хоть бы этой жертвы хватило, чтобы заплатить за святотатство.

… они уже что — то подозревают. Они видели… кое — что. Они мне рассказывали, что видели лошадь. Лошадь, которая появлялась и исчезала.