Жесткая посадка
Шрифт:
– Так что за фигня? – я сразу почувствовал какую-то неприятность.
– Да вот, понимаешь, мне казалось, что о военных самолётах я знаю практически всё. Ну, может, не всё, но очень многое. Я только продал их одиннадцать штук в разные аэроклубы по всему миру. Ездил в Милуоки, знакомился с документацией, когда мы «Кобру» восстанавливали. Сроки выпуска, количество машин в сериях, данные о потерях. Так вот что любопытно – я нигде не нашёл сведений о разведывательном варианте «Invader FA-26 C Strato Scout», отправленном в Россию. Ни в каких американских документах. В наших – ладно, в наших они могли пройти как просто учебные, не стали разбираться, двух– или трёхместные. Но у штатников-то должна была сохраниться документация или хоть какие-то на неё намёки. Новый самолёт построить, в смысле, новую модификацию – это тебе не ишака, в смысле, «Мерседес» купить.
– Ну и…
– Ну и нет ничего. Американский клуб Historical Aviation официально ответил мне, что, по его сведениям, такие аэропланы никогда не выпускались.
– Бред какой-то… Прикинь…
– Ну, погоди кукситься. Не такой уж бред. В принципе, во время войны был жуткий бардак на всех сторонах, авиакрылья пропадали на бумаге. Но в этой твоей истории больше непоняток, чем ты думаешь. Другие непонятки связаны с нашим перегонным корпусом.
Я приготовился слушать очередной экскурс в историю. Не сказать чтобы это было совсем скучно, но я предпочёл бы изложение покороче. Чисто-конкретно.
– Страна же у нас бумажная, сколько приняли, сколько вылетело, сколько доставлено в часть приёмки – всё фиксируется на бумаге. Это только кажется, что на Севере всё что хочешь может сгинуть без следа. В войну на Севере была развёрнута огромная система по приёмке самолётов из Штатов. И она работала, ещё как работала. Если оценить потери, которые понесли наши лётчики, то они были ниже минимальных, меньше восьми процентов от общего числа машин. И это – надо понять, летели фронтовые истребители, то есть совершенно не приспособленные для Арктики машины. Но практически все точки падений этих машин на перегоне известны. Поясняю. Летит звено, входит в облачность. Вошло пять самолётов, вышло четыре. Сразу же на карте штурман отмечает район, где пропала машина. Как только погода устанавливается, туда летит или аэроплан на лыжах, или упряжками всё прочёсывают. Задачи две: спасти экипаж – это же лучшие лётчики страны, в каждого из них вложены тысячи часов тренировок, это – золотой фонд авиации. Вторая задача уже второстепенная – это самолёт. Если реально – поднять в воздух, если нет – отвинтить всё что можно. Так что большая часть точек падения нанесена на наши карты.
– А та, что не нанесена?
Игорь грустно посмотрел на меня.
– Какая разница? Всё равно район, где лежит ваш самолёт, в четырёхстах километрах от общего маршрута перегона.
– Ну и что? Сам же говоришь – облачность… Он заблудился…
– Не сходится. Заблудиться на такое расстояние ему не позволило бы горючее.
– Итак, мы имеем: самолёт, который никогда не производился и который лежит в месте, где его не должно быть. Бред.
– Бред. Но бред, за который платят деньги. Уже платят, что характерно. Хотя я бы на их месте этого делать не стал. С сознанием этого бреда я тебя и оставляю.
Игорь допил свою минералку и ушёл в ночь.
«Самолёт, который никогда не производился и который лежит в месте, где его не должно быть».
Ух снова достиг совершенства – поставил нужные вопросы в нужном порядке.
Я вышел из кафе и двинулся к офису. Мне очень хотелось снова взглянуть на этот сайт. «Цена полностью восстановленного экземпляра – $8 000 000».
Я вспомнил, что сегодня с утра на сайт не заходил.
Щёлкнул в интернете по ссылкам, выданным поисковиком, – ответ ошарашил меня: «Ошибка. Данная страница устарела или удалена».
«Кто угодно может написать на компьютере что угодно и пустить в эту хренову Cеть».
И я вдруг подумал, что странная история с самолётом, которого никогда не было, и гибель Киры связаны между собой…
Министерство иностранных дел, строение 14, Япония
Кобаяма выглядел весьма польщённым. Приглашение в правительственное учреждение само по себе было отдельной наградой, которую в европейских странах приравняли бы к медали. В отличие от так называемых демократических государств Европы, в Японии реальная власть принадлежала среднему слою бюрократии. И если значительный представитель этого слоя заметит его, Кобаямы, существование, то он уже не забудет о нём. Конечно, его несколько смущало, что всеобщее внимание вызвала не его серьёзная работа по расшифровке направления конструирования ракетных двигателей потенциальным противником его страны, а то, о чём
он сам отзывался как о незначительном курьёзе. Но истинный самурай должен довольствоваться тем, что имеет, а награда ему придёт за послушание и выполнение долга. К тому же сам Кобаяма видел в рассказанной им истории огромное количество нестыковок, так что уж какой-какой, а обычной её нельзя было назвать ни при каких обстоятельствах.Доклад об исследовании программного ядра сайта Aircombat International лежал у него в портфеле. Собственно, ничего нового этот доклад не содержал – специалисты JAXA продолжали утверждать, что проникнуть в структуру сайта практически невозможно.
– Что говорит о том, – закончил сообщение Кобаяма, – что мы имеем дело не с человеком, действующим самостоятельно. Дело в том, что если бы какой-нибудь независимый и продвинутый специалист в компьютерной технике пожелал бы обеспечить безопасность своих материалов, у него в руках были бы гораздо более разнообразные и не менее эффективные возможности. Возможности криптоязыка, на котором создавался сайт, как раз таковы, что им может воспользоваться любой дилетант, и результат его работы будет практически неуязвим для внешнего воздействия.
– Наш специалист побывал в штаб-квартире Aircombat International Society в Аризоне, – продолжил Такаси. – Он пришёл к выводу, что имеет дело с наспех изготовленной, но довольно успешной имитацией. Офис был создан, по сведениям очевидцев, агента по аренде недвижимости, ремонтной компании и компании по уборке мусора, месяц назад. Для постоянной работы в офис AircombatInternational были приглашены три энтузиаста, из числа тех маргинальных элементов, которые обычно крутятся вокруг всех общественных организаций и бывают всем недовольны. Скорее всего, их и не планировали для долгого использования. Архива организация не имеет. Её менеджером является некто Макс, человек, говорящий с едва заметным акцентом. Акцент установили специалисты JETRO, анализируя запись, сделанную нашим специалистом. Имитация предназначена для введения в заблуждение непрофессионалов – наш специалист Хиро Морити предположил её искусственность в первые минуты внешнего осмотра.
– Итак, – подытожил Коичи Кидо, – на основании всех этих фактов мы можем с высокой степенью вероятности утверждать две вещи. Кто-то очень хочет, чтобы самолёт «Тачикава Ки-77» считали никогда не существовавшим американским разведчиком «FA-26 C Strato Scout». И этот «кто-то» очень не хочет, чтобы его идентифицировали.
Заместитель министра иностранных дел Широ Фудзита удовлетворённо кивнул.
– Итак, мы имеем японский самолёт, который выдают за американский, и спецслужбу, которая хочет выглядеть как янки. При этом не стеснена в средствах и свободно действует на территории США. Превосходный доклад, Кобаяма-сан. Вы свободны.
– У вас замечательные сотрудники, Кидо-сан, – повернулся он к представителю JAXA, когда дверь за Кобаямой закрылась. – И с моей стороны было бы элементарной вежливостью кое-что вам объяснить. На первый взгляд вам может показаться, что дело о пропавшем самолёте армейской авиации, пусть даже эта пропажа и произошла шестьдесят лет назад, должно находиться в ведении командования сил самообороны. Но это не совсем так. Что вы знаете о самолёте «Тачикава Ки-77»?
Коичи Кидо вечером того же дня, когда первый раз услышал доклад Кобаямы, просмотрел всю доступную информацию об этом, безусловно, самом интересном самолёте за всю историю японского авиастроения.
– «Тачикава Ки-77» был плодом соперничества двух ведущих японских газет – «Асахи» и «Майнити Симбун». В январе 1940 года руководство «Асахи Симбун» обратилось в Институт авиации при Токийском университете с просьбой спроектировать самолёт для перелёта по маршруту Токио – Нью-Йорк. Проект получил одобрение армейского командования, и работы по его созданию начались. Летом 1942 года самолёт был готов, но его опытный образец поступил в распоряжение императора для обеспечения связи между Императорским дворцом и Берлином. Этот самолёт отправился в путь и был сбит, предположительно, над Индийским океаном британскими истребителями. В 1943 году нам удалось достроить другой самолёт этой же конструкции, и он совершил рекордный для того времени беспосадочный перелёт по круговому маршруту в Китае – протяжённостью 16 тысяч 435 километров. Этот рекорд не был зафиксирован по причине военного времени. А после окончания войны самолёт забрали американцы, и он, естественно, пропал.