Жестокая сделка

— Отвали, — рычу я, наклоняясь вперед, даже когда руки охранников сжимаются на мне сильнее. — Оставь ее в покое и продолжай делать то, что планируешь со мной сделать.

Хавьер ухмыляется.

— Разве ты не видишь, Найл? Мы уже начали. Хотя ты вообще здесь по вине хорошенькой малышки Изабеллы, она тебе все еще небезразлична, не так ли? Я вижу это по твоему лицу, по тому, как ты сражаешься, чтобы добраться до нее, по тому, как ты реагируешь на каждый удар, будь то моим языком или руками. Заставлять тебя смотреть на нее вот так, само по себе пытка. — Он выпрямляется, его ухмылка превращается в оскал. — Я же говорил тебе, что я очень хорош в своей работе.

— Пошел ты.

Хавьер пожимает плечами.

— Ты скоро найдешь слова получше, которые сорвутся с твоего языка, когда мои инструменты начнут свою работу. Вот что я с ним сделаю, малышка, — добавляет он, поворачиваясь обратно к Изабелле. — Я возьму от него кусочки, причиню ему боль так, как он, возможно, даже не представлял, пока не получу все ответы, которые я желаю. А затем, как только я буду удовлетворен, я начну с того, о чем Диего, несомненно, попросит, как только мои люди предупредят его о присутствии здесь твоего любовника. — Он протягивает руку, приподнимая подбородок Изабеллы, так что она вынуждена смотреть на нас обоих. — Твой муж почти наверняка захочет, чтобы я вырвал его член, пока ты смотришь, чтобы ты могла увидеть, сколько боли причинила твоя маленькая игра. К тому времени он, без сомнения, будет умолять меня покончить с ним. Я, конечно, исполню его желание, хотя и достаточно медленно, чтобы ты смогла увидеть каждый мучительный момент, запечатлевшийся в твоем воображении на всю оставшуюся долгую жизнь, маленькая Изабелла. А потом, когда я закончу, я думаю, ты согласишься вернуться к Диего. А если нет? —Хавьер криво усмехается. — Возможно, тогда Диего позволит мне позволить себе определенные вольности с тобой.

— Прекрати это! — Кричу я, но рыдания Изабеллы почти заглушают мой собственный голос.

— Пожалуйста, — выдыхает она. — Пожалуйста, не убивай его. Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста, пожалуйста, не убивай его… — Она повторяет это снова и снова сквозь рыдания, умоляюще наклоняясь вперед в объятиях охранников.

Хавьер приподнимает бровь.

— И что ты для этого сделаешь, малышка? — Спрашивает он, повышая голос, чтобы перекричать ее мольбу. Когда Изабелла не отвечает, он хватает ее за челюсть, заставляя замолчать, и пристально смотрит на нее сверху вниз.

Я хочу, блядь, убить его. Мое тело ноет от побоев, которые мне нанесли охранники наверху, в голове стучит, и я знаю, что будет только хуже. Я ни на секунду не верю, что Хавьер упустит возможность пытать меня, чтобы получить информацию, даже если Изабелле удастся обменять мою жизнь. Я даже не уверен, что верю в то, что, в конце концов, Диего все равно не прикажет убить меня, как только снова завладеет Изабеллой, он не захочет позволить выжить мужчине, который обманом лишил девственности его будущую жену.

Он захочет отомстить, и я почти уверен, что он это сделает.

— Я сделаю все, что угодно, — беспомощно шепчет Изабелла, глядя на Хавьера. Ее темные глаза перебегают с него на меня, и Хавьер трясет ее, впиваясь пальцами в ее покрытые синяками нежные щеки.

— Посмотри на меня, — огрызается Хавьер. — Ты это серьезно, Изабелла? Что ты сделаешь ради жизни Найла Фланагана?

— Я серьезно, — шепчет она срывающимся голосом. — Все, что угодно. Абсолютно все. Я позволю тебе делать со мной все, что ты захочешь.

— А как же Диего? — Хавьер ухмыляется ей сверху вниз. — В конце концов, ты здесь именно из-за него. Он тот, кто важен. Как бы сильно я ни хотел трахнуть тебя во все узкие дырочки, я не получу такого удовольствия, по крайней мере, не прямо сейчас. Так что же это будет, малышка? Что ты дашь своему будущему мужу в обмен на жизнь этого человека? У тебя нет девственности, которую ты могла бы предложить. Как насчет остального?

Изабелла поднимает на него глаза, и теперь я даже не вижу страдания на ее лице. Там нет ничего, кроме пустой безнадежности, и что-то в этом трогает меня еще сильнее, чем боль, которую я видел раньше.

— Да, — шепчет она. — Я буду хорошей женой. Я вернусь к нему, подчинюсь ему и сделаю все, что он попросит. Я сделаю все возможное, чтобы угодить ему. Только, пожалуйста, не убивай Найла. Это… — Вырывается еще одно рыдание, ненадолго душащее ее. — Это все моя вина, — прерывисто заканчивает Изабелла. — Пожалуйста, только не убивай его, и я вернусь к Диего.

Хавьер ухмыляется, показывая зубы, как акула.

— Знаешь, если ты когда-нибудь нарушишь это обещание, если ты снова взбунтуешься, Диего затравит твоего любовника, как собаку. Его жизнь будет кончена, и это будет твоя вина, малыш. Ты должна убедиться, что имеешь в виду это обещание, прежде чем произносить его.

— Тебе не обязательно это делать. — Хавьер и Изабелла, смотрят на меня, и я морщусь. — Ты не обязана этого делать, Изабелла.

Я не знаю, что побудило меня сказать это. Я, блядь, не хочу умирать, это точно. Я особенно, блядь, не хочу умирать медленно, по кусочкам, с отрубленным членом, потому что я трахнул не ту девушку. Такие мужчины… мужчины, которые в конечном итоге умирают, потому что засунули свой член не в то место, над ними смеются там, откуда я родом. Они, блядь, кульминационный момент.

Однако в глубине души я не так уж уверен, что она была не той девушкой. Я не настолько уверен, даже прямо сейчас, столкнувшись лицом к лицу с Хавьером и его несомненно изобретательными средствами пыток, что я бы вернулся и изменил это, если бы мог. Изабелла облажалась, это точно, она создала целую кучу проблем. Я облажался, не послушавшись своей интуиции в первую очередь, когда почувствовал, что что-то не так в ту самую первую ночь. Но, в конце концов, мы вместе создали нечто прекрасное. Несколько ночей, когда я чувствовал себя желанным, желаннее, чем с любой женщиной, которая когда-либо была у меня раньше, несколько ночей, когда я дал и ей то, в чем она отчаянно нуждалась. Мы были двумя незнакомцами, которые искали то, чего страстно желали, и мы дали это друг другу. Я не могу заставить себя отказаться от этого. Даже для того, чтобы убраться отсюда нахуй. Нет, если это означает отправить Изабеллу обратно на милость Диего, оставив ее в его преступном рабстве до конца ее жизни.

Однако Изабелла не слушает. Я знал, что она не послушает, что она не вынесет, если на ее руках будет моя кровь, только не после всего этого. Я оказался здесь из-за ее бунта, она не могла допустить, чтобы ее непрекращающееся желание бунтовать стало причиной моей смерти.

— Я обещаю, — шепчет она сдавленным голосом. — Я вернусь к Диего и буду хорошей женой до конца своих дней.

— Смерть тоже не выход, — шипит Хавьер, его рука все еще сжимает ее подбородок. — Если ты убьешь себя, или попытаешься это сделать, результат будет тот же. Ты понимаешь? Ты будешь подчиняться ему всю свою естественную жизнь, или на него будут охотиться, как на собаку.

— Я очень сомневаюсь, что вы сможете добраться до меня в Штатах, — Мою реплику резко прерывает удар рукояткой пистолета мне в живот, отбрасывающий меня назад. Я кашляю, когда вижу, что Хавьер наконец отпустил Изабеллу.

— Я обещаю, — повторяет она, ее голос переходит в сдавленный шепот. — Я обещаю. Если Диего прямо сейчас придет в лагерь, я снова пообещаю ему это, пойду с ним, подпишу свидетельство о браке, все, что он захочет. Мне все равно… только не убивай Найла. Пожалуйста.

— Очень хорошо. — Хавьер отступает. — Я попрошу кого-нибудь сказать Диего, чтобы он немедленно приехал сюда, чтобы еще раз лично услышать эти слова и отвезти тебя домой. Прискорбно, — добавляет он, скривив рот. — Я надеялся, что мне больше понравится играть с тобой. Но я полагаю, Найлу придется унять этот особый зуд, хотя и по-другому. — Он кивает головой охранникам. — Отведите его вниз, ребята.