Жестокие игры

Прежде чем сесть завтракать, Джек еще раз выглянул в окно.

– Что ты там высматриваешь? – спросил Рой.

– Ничего.

Джек отодвинул стул, насыпал себе в тарелку мюсли и поставил коробку между собой и Роем, словно отгородившись. «Злаковая крепость» – так он называл это в детстве. Поверх коробки он видел, что Рой добавил себе еще хлопьев.

– Ты загнешься от сухих завтраков.

– Отлично. А я боялся, что от цирроза.

Джек сунул в рот полную ложку. Неужели Стюарт уехал в отпуск?

– Ну и как я умер? – поинтересовался он.

– Ты о моем сне?

– Ага.

Старик нагнулся к нему.

– От чесотки.

– От чесотки?

– Угу. Жучки – крошечные клещи – залезли тебе под кожу. Добрались до кровеносных сосудов и отложили там яйца.

– Спасибо, – перебил его Джек. – Я знаю, кто такие клещи. Но не думал, что люди от них умирают.

– Умник, да? Когда ты последний раз видел человека, которого укусил клещ?

Джек покачал головой.

– Должен признаться, никогда не видел.

– А я видел, когда служил на флоте. У одного моряка. Такое впечатление, будто кто-то разрисовал его карандашом: линии проходили между пальцами на руках, на ногах, под мышками, в паху, как будто все его кровеносные сосуды были наружу. Он расчесал себя до крови, занес инфекцию, и однажды утром мы похоронили его в море.

Джек хотел объяснить, что, если рассуждать логически, этот человек умер от заражения крови, а не от клещей, но вместо этого сказал:

– Ты же знаешь, как передаются клещи. Через одежду, через простыни больного человека. Это означает, что если бы я на самом деле умер от клещей, то ненадолго бы опередил тебя.

Минуту Рой молчал. Потом встал и убрал за собой тарелку.

– Знаешь, я тут подумал… Глупо обоим покупать молоко, мы ведь больше двух литров в неделю не выпиваем. Может, станем брать его по очереди: одну неделю ты, следующую я?

– Разумная экономия.

– Вот именно. – Рой сполоснул свою тарелку. – Но стирать себе будешь сам.

Джек сдержал улыбку.

– Разумеется. Никогда не знаешь, чего можешь нахвататься с чужого белья.

Рой смерил его пристальным взглядом, пытаясь решить, шутит Джек или нет, и потащился в гостиную.

– Я знал, что ты не зря мне понравился, – констатировал он.

Рой, который категорически отказывался работать на кухне, встал-таки за кассу под бдительным присмотром дочери. Эдди всего на секунду выпускала его из виду и постоянно предупреждала: «Папа, до банка езды десять минут, и я уже засекла время». Чаще всего он сидел и разгадывал кроссворды, старательно делая вид, что не следит за Дарлой, приходящей официанткой, когда та наклоняется, чтобы завязать шнурки на туфлях, и при этом юбка ее подпрыгивает вверх.

Было часов одиннадцать – работы у официанток мало, зато в кухне запарка. Рой слышал, как в глубокой сковороде шипит, раскаляясь, масло. Иногда он вспоминал, как раньше мастерски, играючи резал морковь большим ножом на трехсантиметровые полоски, делая последний взмах всего в сантиметре от пальца.

Рядом с кассой на стойке зазвенела монетка.

– Копеечка тебе на раздумья, – сказала Эдди, пряча чаевые в карман.

– Они стоят четвертной.

– Жулик? – Эдди потерла поясницу. – Да я и так знаю, о чем ты думаешь.

– Знаешь?

Временами, глядя, как она движется, щурится или прячет ноги под стулом, Рой мог бы поклясться, что вернулась его жена. Он смотрел в усталые глаза дочери, на ее натруженные руки и недоумевал, как смерть Маргарет могла вызвать в Эдди такую готовность принести в жертву собственную жизнь.

– Ты думаешь о том, как легко вернуться к работе.

Рой засмеялся.

– Работе? Ты называешь просиживание штанов работой?

– Просиживание штанов в нашей закусочной.

Нельзя было рассказать Эдди о его истинных мыслях: что эта закусочная ему по барабану, с тех пор как умерла Маргарет. Но Эдди вбила себе в голову, что если закусочная будет продолжать работать, то у Роя появится цель в жизни, которую не найдешь на дне бутылки водки. Эдди так и не поняла: того, что он потерял, ничем заменить нельзя.

Они с Маргарет каждое лето закрывали закусочную на неделю и отправлялись с Эдди отдыхать. Они ехали на машине по городам, названия которых казались им интересными: Мыс Дельфина в штате Мэн, Египет в Массачусетсе, По По [ii] в Мичигане, Дефайэнс [iii] в Огайо. Рой указывал на стаю канадских гусей, на виднеющуюся вдали багряную гору, на залитое солнцем пшеничное поле, а потом, оглянувшись назад, видел, что его дочь крепко спит на заднем сиденье машины, – все пролетало мимо нее. «Рядом с нами на лужайке пасется слон! – восклицал он. – С неба падает луна!» Что угодно, лишь бы Эдди любовалась окружающим миром.

[ii]Буквальный перевод с английского «Лапка Лапка».

[iii]Буквальный перевод с английского «Вызов».

– С неба падает луна… – пробормотал Рой.

– Что?

– Я сказал, что есть свои преимущества в том, чтобы здесь находиться.

У двери зазвонил колокольчик, вошла посетительница.

– Здравствуйте! – сказала Эдди. Улыбка накрепко приклеилась к ее лицу, словно маска на Хэллоуин.

Пока Эдди усаживала женщину, Джек выглянул из кухни.

– Рой, – прошептал он, – а Стюарт сегодня приходил?

– Старик Стюарт? – переспросил Рой, хотя сам был ненамного моложе Стюарта. – Нет.

– Я… тревожусь за него.

– С чего вдруг?

– С тех пор как я здесь работаю, он ни разу не пропустил завтрак. И утром я его с коровой не видел.

К ним подошла Эдди.

– В чем дело?

– Стюарт, – объяснил Рой. – Он пропал.

Эдди нахмурилась.

– Ты прав, сегодня он не заглядывал. Ты звонил ему домой?

Джек покачал головой.

– Я не знаю его фамилии.

– Холлингз. – Эдди набрала номер, и с каждым гудком выражение ее лица становилось все тревожнее. – Он живет один в старом доме за фармацевтической фабрикой.

– Может быть, он уехал.

– Только не Стюарт. В последний раз он ездил в Конкорд в восемьдесят втором году. Схожу-ка я к нему. Папа, не разрешай Хло ничего есть до обеда, и неважно, что она будет уверять, будто умирает с голоду.

Эдди изогнулась, развязывая фартук. Джек помимо воли засмотрелся на нее и так сконфузился, что не сразу понял, о чем речь.

– Надевай! – велела она, тыча ему в руки фартук и блокнот для заказов. – Тебя только что повысили.