Жестокие забавы

Гнев Вадимчика каким-то странным образом бесследно улетучился. Вообще-то Вадимчик только вид имел брутальный, а по характеру своему существом брутальным не был, остывал быстро. Схватки до победного конца не являлись его жизненным кредо. Натура Вадимчика совершенно не соответствовала его огромному росту и мощному сложению. Он был слишком ленив, чтобы подвергать свое тело регулярным физическим нагрузкам, и слишком хорош лицом, чтобы сомневаться в своей физической привлекательности.

– Тут паренек один, молоденький такой, по-пьяни, – продолжал между тем Апофеозов, – упал с крутого бережка на своем джипе прямо в пруд. Хорошо —выскочить успел. А то, наши работяги джип вытащили – глядь, а перед-то весь всмятку. Починить невозможно.

Апофеозов вдруг замолчал. Глаза его, так же как рот, имели вид щелок, настолько узких, что зрачков и даже самих глазных яблок не было видно. По спине Вадимчика, вдоль позвоночного столба пробежал холодок незнакомого доселе беспокойства. Из узких щелок-глаз Апофеозова на него глянула непроглядная, чарующе-ужасная тьма.

– Если русскую ржавую тачку так скинуть, она, наверное, в жестяной блин обратится, – добавил Апофеозов, помолчав.

Вадимчик, внезапно почувствовав слабость в ногах. К счастью тут же оказался старенький расшатанный стул, иначе наш герой-любовник с позором рухнул бы на немытый пол.

– Трактор портить не надо. Ты гони свою тачку сюда и деньги вези, парень. Мы тут это дело устроим, – с этими словами Апофеозов опять отступил в тень.

Там он уселся на какой-то сундук – не сундук. Установилось долгое молчание, в течение которого Вадимчик одним махом опорожнил недопитую Болтом чашку. В чашке оказался на удивление вкусный самогон.

– Ну, я, пожалуй, поеду, – пробормотал Вадимчик и направился к выходу.

– А кто в тачке будет, мужик или баба? Или их будет двое? – из своего угла спросил у спины Вадимчика Апофеозов.

– Пустая она будет, – рявкнул Вадимчик, не оборачиваясь, и кубарем выкатился из помещения.

Посидев один в тишине и пустоте, Апофеозов повздыхал, покашлял, тихо встал и направился к выходу. На пороге он привычным движением извлёк из-за спины хвост, походивший по виду, поросший волосом, оживший садовый шланг. Заканчивался хвост волосяной кисточкой. Апофеозов бережно намотал хвост на левую руку и вышел под неяркие осенние звёзды. «Розовый посёлок» безмолвствовал. Апофеозов постоял, повздыхал, покашлял, да и потопал восвоси. Вскоре звук его шагов канул в промозглой сырости осенней ночи.

Глава 6

В течение нескольких дней, найдя правильные пути и нажав на нужные рычаги, посетив при этом несметное количество различных начальственных кабинетов, оснащенных, все как один, золочеными табличками с именами и званиями их владельцев, раздавая везде, где требуется пачечки денежных знаков крупного номинала, запакованные в беленькие, безликие конвертики, Огурцевич добился своего. Комиссионная проверка деятельности «Научно-технического продукта» была назначена. Однако участие в ней Наины Генриховны Убываловой оказалось при этом неизбежным.

Высокая комиссия прибыла в «Научно-технический продукт» ровно в десять часов утра. Минута в минуту, как раз в разгар утреннего кофе– и чаепития персонала.

Бизнесмен Огурцевич лично встречал комиссию в вестибюле «Научно-технического продукта», не решившись доверить это ответственное дело никому из своих подчинённых. Кроме самой Наины Генриховны, в «Научно-технический продукт» явились ещё три человека. Валюшку Огурцевич видел и раньше в Солидном учреждении. Прочих он видел впервые. Наина Генриховна отрекомендовала их как технических экспертов. Эти двое сразу показались Огурцевичу странными. Совсем юная дамочка имела повадку строгую, наводящую на размышления о монастыре с самым суровым уставом. Достоинства её фигуры надёжно скрывал лиловый балахон. Волосы её, того невзрачного пепельного оттенка, который так часто встречается у наших соплеменников, были давненько не мыты, но украшены сзади пышным шелковым бантом. Эта деталь туалета дамочки могла бы претендовать на некоторую игривость, если бы была вовремя выстирана и выглажена. Дамочка плотно сжимала губы и не отрывала глаз от потёртых носков своих сильно поношенных туфель. Лицо её хранило печать неприступной отстранённости. Зато молодой человек выглядел довольно развязным. Не велик ростом, но крепок телом, он производил вполне благоприятное впечатление. Волосы его имели очень приятный каштановый оттенок. Тонкие черты лица казались немного женственными. Некоторые острословы имеют обычай называть таких молодых людей «смазливыми красавчиками». Молодой человек был одет в спортивного кроя твидовый костюм и в отличнейшего качества коричневые ботинки. Упругой походкой он следовал за своей суровой патронессой и двумя её спутницами, неся в каждой руке по увесистому портфелю.

Всё общество чинно разместилось в вызолоченном кабинете Олеся Огурцевича и занялось исполнением своих прямых обязанностей, а именно тщательной проверкой документов. Валюшка разместилась в углу за клавиатурой компьютера и принялась ритмично выстукивать по клавишам бледными пальчиками. Технические эксперты тихо примостились на диванчике, обитом светлой кожей, и пока помалкивали. Наина же Генриховна в сопровождении самого бизнесмена отправилась на экскурсию по помещениям «Научно-технического продукта».

Особую гордость Огурцевича составляла лаборатория мегалографии, оснащенная самыми современными мегалографами и прочим вспомогательным оборудованием. Все это научно – техническое добро было установлено со знанием дела, в светлой комнате. Тут же помещались стеллажи с пухлыми папками, в которых хранились и сами мегалограммы, и отчеты об успешных результатах их применения в различных отраслях науки и техники. Мониторы голубовато светились, принтер распечатывал какую-то бесконечную диаграмму, устройства для подачи проб в приборы жили своей самостоятельной жизнью, с заданной периодичностью подавая в нутро мегалографов разноцветные растворы чего-то таинственного. При этом помещение лаборатории мегалографии царило безлюдье.

– А где же работники? Где персонал? – строго спросила Наина Генриховна.

– Специалисты, наверное, ушли обедать, – смущенно ответил Огурцевич.

– Странно! – Наина Генриховна поджала губы. – Разве они не были предупреждены о нашем приходе?

– Конечно, я их предупредил! Но отсутствие людей – это штатная, вполне обычная ситуация! Оборудование может работать круглосуточно, и даже в отсутствие персонала, – гордо заявил Огурцевич. – Утром приходит инженер, заносит программу испытаний в компьютер. Дальнейшее происходит автоматически.

– А кто будет нести ответственность? – зеленоватые глаза Наины Генриховны агрессивно округлились.

– Вся информация сохраняется в памяти прибора и по окончании эксперимента… – начал Огурцевич.

– Это комиссию не интересует, – прервала бизнесмена начальственная дама. – Давайте продолжать работу.

С этими словами Наина Генриховна покинула помещение лаборатории мегалографии.

По выражению лица начальственной дамы сразу можно было понять, что и сами помещения, и обстановка, царящая в них, не удовлетворили её взыскательного взгляда. В следующем же помещении высокая комиссия обнаружила часть сотрудников «Научно-технического продукта», предававшихся чревоугодию самым бессовестным образом. Молоденькие и хорошенькие до неприличия дамочки уже пригубили по рюмочке коньку (початая бутылка стояла тут же, на столе) и теперь с явным удовольствием допивали источающий сногсшибательный аромат кофе. Тут же неопределенного возраста мужчина в запотевших очках обеими руками пытался пропихнуть в рот целиком огромных размеров бутерброд. Тут же некий рыжий индивид углубился в чтение романа. Книжку в яркой глянцевой обложке он держал на коленях. Огурцевич побагровел. Наина Генриховна широко расправила прямые плечи.

– Ну вот, и здесь нарушается порядок проведения работ, – металл в голосе Наины Генриховны звенел набатным колоколом. – При входе в помещение нет надписи о том, что оно предназначено для приёма пищи. Кроме того, персонал учреждения в рабочее время распивает алкогольные напитки и читает постороннюю литературу.

При этих словах упитанный молодец в очках и брюках цвета приглушенный электрик поперхнулся уже полностью просунутым в рот бутербродом и громогласно закашлялся. При этом измятый и изрядно обслюнявленный бутерброд выпал у него изо рта и плюхнулся на пол, под ноги Наины Генриховны.