Жестокии развод

– Я встретила сына.

Несколько мгновений звучит только тишина, а потом Иван аккуратно ставит пакет и делает шаг ко мне, присаживается рядом на корточки, чтобы словить мой взгляд. Я отвечаю. И он тихо спрашивает…

– Старшего?

– Угу. Он был…не очень рад этой встречи.

– Это не так.

– Так, поверь, – с губ срывается тихий смешок, – Он меня ненавидит. Не понимаю только за что? Наверно, за то, что я не такая, как эта девчонка и…

Иван не дает мне договорить. Его теплая ладонь опускается на мою и чуть ее сжимает, а меня током дергает так, что все нутро распадается на вибрации…

– Я уверен, что дело не в этом. Принято считать, что только у женщин внутри скрыто слишком много пересечений, а мужчины – это открытая книга. Это совсем не так, Галя. Мы тоже чувствуем не всегда очевидно, а иногда слишком много. Я уверен, что дело вообще не в тебе, просто…ему нужно время разобраться.

– Ты его никогда не видел, – напоминаю тихо, а Иван усмехается и жмет плечами.

– И что? Я тоже был подростком и в свое время чувствовал слишком много, чтобы сразу во всем этом разобраться. Дай ему время, хорошо? Уверен, оно ему сейчас очень нужно.

Внутри становится тепло. Взгляд у Вани…особенный. Глубокий, искренний. А главное – он точно делает это не из-за чувства долга или необходимости общаться со мной вот так, ведь именно от меня зависит его будущее. Он делает это, потому что хочет. Помочь. Мне.

Так непривычно…

Я на мгновение застываю. Разглядываю его лицо, искрящиеся глаза и мягкую улыбку.

Он так близко…

По телу снова идут мурашки, тепло. Щеки медленно краснеют…

МЫ СЛИШКОМ БЛИЗКО! И дыхание перебивает. У меня в голове сразу слишком много, и да, кажется, я понимаю, что такое «нужно время».

– Чем так вкусно пахнет? – беру это время совершенно глупо и нелепо, отведя взгляд в сторону.

А если честно, буквально отодрав его, когда вдруг становится слишком страшно от того, насколько мы внезапно становимся близко. И я говорю не про расстояние физическое, а то, что я ощущаю где-то под кожей…

Иван не давит на меня. Он принимает правила игры, усмехается и встает, неловко почесав затылок.

– Я начал готовить борщ на обед. Надеюсь, ты не против?

Медленно поднимаю на него глаза. Ладно, блинчики, но борщ? Это звучит совсем дико.

– Борщ?

– Да. Любишь?

Голос Ивана внезапно становится хриплым, а воздух вокруг нас накаляется. Сначала я не понимаю почему, хотя нутро уже ошпаривает. Только через пару мгновений до меня доходит неоднозначность позиции, в которой мы вдруг оказались. Он стоит передо мной, я сижу на диванчике, и я извиняюсь, конечно, но если сейчас я опущу глаза, то они будут на уровне его ширинки.

Душу продолжает печь. Всего один взгляд, и ситуация легко станет хуже в плане личных границ и смены полярности наших взаимоотношений, хотя так сразу и не скажешь, но это так. Всего один взгляд и тональность изменится. А это страшно. Очень-очень страшно вдруг менять что-то, потому что я не уверена в его чувствах – что это? Отсутствие другой женщины рядом слишком долго? Благодарность? Почему нас влечет друг к другу на самом деле, и влечет ли на самом деле? Мне кажется это странным. Мы друг друга вообще не знаем! А это ощущение, будто бы слишком долго знаем, скорее всего, надуманное ощущение. Скорее всего, нам обоим слишком одиноко, вот мы и тянемся друг к другу.

Звучит логично.

Два одиноких человека просто захотели согреться. Но имеем ли мы на это право? Все станет сложнее, если я опущу глаза.

Знаю, как все глупо и нелепо со стороны, но так будет «убит» невидимый Рубикон, что все только усложнит. Границы будут нарушены, мы станем ближе. Так или иначе, но одним взглядом я допущу его еще ближе, и это понятно. Единственное, что в этом уравнении непонятно – нужно ли мне такое? Усложнять и без того непростую ситуацию? Поэтому из-за желания держать все на своих местах, а по-простому из-за банального страха я упрямо смотрю ему в глаза. Щеки пылают, дыхание замирает, а пальчики нервно цепляются за пуфик, но я смотрю ему в глаза и не пересекаю границы. Она должна оставаться целой.

– Да, люблю, – тихо отвечаю.

Иван стоит слишком близко еще слишком долго мгновений, хотя по факту всего несколько секунд, после чего кивает и отходит на пару шагов.

Я ощущаю свободу от принятия какого-то важного решения. Спокойствие с легким привкусом горького одиночества.

Наверно, все дело действительно в том, что я слишком давно одна. Но кидаться из-за этого на первого встречного? тем более при всех вводных? Это просто глупо. Хорошо, что расстояние восстановлено.

Даже если в моменте я считаю, что это не так.

– Я тебе кое-что купила.

Иван издает смешок.

– Еще подарки? Галина, вы меня балуете…

С моих губ слетает глупый смешок, но я маскирую его тихим цыком и мотаю головой.

– Все тебе шутки шутить, вот, – достаю из сумки коробку с новым телефоном и передаю ему.

Иван смотрит на нее с большим сомнением, потом поднимает глаза.

– Не думаю, что это…

– Господи, хватит, – вздыхаю, положив коробку на край столика, – Давай только не будем заскакивать снова на этот поезд с «я не могу, ты итак сделала для меня слишком много». Это не для тебя. А для Олега.

Флирт окончательно исчезает, а густая неловкость растворяется в воздухе. Иван выгибает брови, явно не понимания, к чему я клоню.

С губ срывается еще один смешок. Я снимаю сапоги, потом встаю и киваю.

– Он не хотел уезжать сегодня, и я думаю, что ему страшно. Олег боится, что вернется домой, а тебя не будет здесь. Этого, конечно, никто вслух не сказал, но он уже раз пятьсот написал мне и спросил, дома я или нет. И что ты делаешь.

Иван напрягается. Я знаю, что ему, скорее всего, неприятно это слышать, а еще тоже страшно…и дико-дико жаль. Просто на его месте мне бы тоже было жаль. Я бы ощущала ответственность за состояние своего ребенка, и кажется, в этом я точно попадаю в точку.

– Ты не виноват, – говорю тихо, а Иван вздрагивает.

Сердце в этот момент обливается кровью и поет совсем печальную мелодию…господи, так не должно быть. Почему все так?…

Мне хочется мягко сжать его руку, поддержать и показать, что он не одинок. Мы обязательно со всем справимся, но я помню: дистанция. Нам нужно держать дистанцию…

– Просто возьми телефон, напиши сыну и оставь уже в стороне все свое мужицкое «мне неудобно», хорошо? Не усложняй.

Тихо усмехнувшись, мужчина пару раз кивает головой.

– Ладно.

– Ему будет приятно, – продолжаю, глядя в его глаза, – И так ты сможешь быть рядом и поддерживать Олега. Сам. Без посредников.

– Я же сказал – ладно. Мужицкое я оставлю в стороне.

Издаю смешок и киваю, обойдя его по стеночке. Если честно, очень слабо представляю, как он оставит «мужицкое» в стороне, когда от него этим мужицким за километр тянет. Кажется, будто каждая клеточка тела пропитана тестостероном, и мое женское начало буквально вибрирует!

Господи, тоже идиотка…мне бы совет похожий себе дать: оставь в стороне все свое женское, не усложняй, Галя. И без того непростую ситуацию…