Жестокий муж
Шрифт:
В горле ком. Перед глазами пелена. Как же так… Неизвестно с кем, неизвестно от кого…На той стороне что – то объясняет и оправдывается бывшая лучшая подруга, но я не слушаю, я просто умираю…
Умираю при мысли о том, что моим телом воспользовались, что мое тело осквернили….
Тогда утром… Я сразу в душ пошла… Я ничего не соображала, была выжатой, как лимон… Болели руки ноги, мышцы ныли…
Я списала на танцы и каблуки, а на самом деле….
Рыдание рвется из груди, я сползаю по стене балкона, просто сижу и заливаюсь слезами.
О загубленной карьере,
Срок маленький…
Я не готова портить все из-за того, что подруга меня подвела…
Больше такого не повторится.
Больше я никогда не буду пить вне дома.
Набираю администрацию клиники и прошу к телефону своего врача.
– Да, Дарина Олеговна, успокоились?
– Да. Я же могу сделать аборт?
– О… Да, если вы считаете, что так будет лучше… Но вам уже двадцать шесть. Есть шанс потом столкнуться с трудностями при зачатии.
– Это мое дело, – без подробностей.
– Тогда думаю завтра можно прийти до сдать анализы и выпить первую порцию препарата. Всего три таблетки, которые рассосут плод.
– Меня устраивает, во сколько?
– Приходите, как сегодня к часу. Гинеколог будет.
– Хорошо, до завтра. – хладнокровно заканчиваю разговор. Поднимаюсь с гудящей головой…
Все правильно.
Все правильно… Этот ребенок не должен появиться на свет. Этот ребенок следствие чьей – то низости, преступления, животных инстинктов….
Иду в душ, включаю самую горячую воду, и пытаюсь отодрать кожу мочалкой, словно чувствую прикосновения отвратительного незнакомца, словно чувствую, как он пихает в меня свой отросток, выпуская гнилое семя…. Плод… Да, это плод. И лучше именно так его и воспринимать, и не думать, что это ребенок мог стать единственным по настоящему светлым пятном моей жизни…
Тот, кого бы я полюбила…
Но я бы не полюбила… Он был бы напоминанием о предательстве подруги о том, что мое тело осквернили… Я бы возненавидела его… Как ненавижу гипотетического отца. Кем бы он ни был.
***
Сможет ли Дарина простить подругу за ее поступок?
Не слишком ли быстро она приняла решение про аборт?
Глава 8.
Тошноты почти не чувствую, так что отметаю из головы все лишнее и собираюсь на тренировку. Напряжение мышц тела всегда помогало разгрузить голову. А мне это сейчас крайне необходимо. Не думать. Не страдать. Жить дальше.
Просто идти по жизни смеясь, стараясь забыть о том, что какой – то мужчина тискал меня, раздвигал мне ноги, орудуя там, словно гинекологическим зеркалом. Я просто уверена, что лежала без движения и ничего не понимала, а этот извращенец пользовался мной как надувной куклой.
Так, Дарина, стоп! Нельзя накручивать себя! Нужно просто избавиться от последствий, просто забыть это как страшный сюрреалистичный сон… Я честно, не помню, когда у меня появилась эта ужасная особенность, когда мозг не может воспроизвести события, следующие за алкогольным весельем.
Сначала мне хорошо, тело расслабляется, я перестаю быть такой зажатой, даже
выхожу на танцпол, а потом просыпаюсь в своей постели. Такое случалось крайне редко, можно по пальцам пересчитать. И всегда верная подруга Галя была моим проводником домой, а потом показывала видео того, как я зажигала. Хорошо, что хоть не публиковала нигде.Смотреть было стыдно и весело. А главное странно смотреть на себя вот такую… И вот, один единственны раз, когда она не уследила за мной, меня увел какой – то мужчина.
Приличный, ага. Чикатило тоже с виду был приличный. То есть мне еще повезло, что я не проснулась в каком – нибудь подвале. То есть за все эти годы Галя подвела меня всего раз, а я вот так сразу на нее наорала…
А больше собственно у меня никого и нет… Галя, да Аня… Аня правда зарылась в своих пеленках и попытках угодить мужу, а с Галей весело.
И вообще, это я сама виновата, не вынуждала же она меня пить, мне самой иногда хочется. Просто теперь это будет происходить только дома, только за закрытыми дверями, чтобы не попадать в неприятные фатальные ситуации.
Дохожу пешком до студии фитнеса, где занимаюсь уже несколько лет, с тех пор, как переехала в эту квартиру. Она выгодно отличается тем, что тебе никто никогда не названивает с попытками втюхать акции и тренировки. А еще большие светлые залы и возможность вкусно перекусить после тренировки.
Внутри, как обычно, бурно и весело. Я редко с кем – то завязываю долгий разговор, а сегодня вообще не в настроении. Только вот к Гале подхожу, которая сегодня наверняка пришла не просто так… Она ходит сюда редко и чаще всего за компанию со мной.
Она ждет, когда подойду к ее шкафчику, переоденусь. Все это делаю молча, не зная с чего начать разговор. Извиниться, что накричала? Я никогда ни перед кем не извинялась. Разве что, если случайно на ногу наступлю.
– Прости меня, – тут же говорит она, моргая нарощенными ресницами. Я тут же обнимаю ее крепко, крепко, начинаю плакать.
– Это ты меня прости. Я просто в шоке.
– Обычно же все нормально было, а тут… Я себя так хреново чувствую, даже встречу с Семеном моим отменила…
– Этот тот мальчик?
– Да.
– Ну тогда тебе действительно хреново, – смеемся мы, еще раз обнимаемся. – У тебя не сохранилось видео? Ты же всегда снимаешь все?
– Блин, там же Андрюша был, не до того было. Пытаюсь в лицо вспомнить того урода, но что – то вообще никак…
– Влюбленная женщина, слепая женщина.
– Это точно. Ты что решила?
– Аборт буду делать.
– Точно? А если он какой-нибудь хлыщ приперцованный, можно с него бабла поиметь. Я точно помню фирменные шмотки и модную бородку.
– В бабле, как ты выражаешься, я не нуждаюсь, а связываться с богатым извращенцем и маньяком гораздо опаснее, чем с бедным…
– Да, такой в бетон закатает, о тебе потом и не вспомнят. А твой отец, он ну…
– Нет, в бетон он не закатывал, у него другие методы давления, – усмехаюсь, а Галя смеется. Ее рыжие пружинки весело прыгают при этом. – Слушай, а вообще неплохая прическа.