Жестокий рикошет

Кадимагомед внизу отдавал распоряжения, указывал пальцем, кому и куда пойти, где занять место. Судя по всему, выдвигаться дальше бандиты не желали и идти навстречу второй группе не намеревались. Вообще-то такая тактика естественна, потому что движущуюся группу заметить намного легче, чем группу, лежащую в засаде, и от двигающейся группы всегда легче уйти, совершив собственный маневр.

– Вторая группа пойдет «выдавливать» Кадочникова, – решил Скорняков. – И погонит его прямо на засаду. Как мы можем помешать?

– Главное, – сказал снайпер, – чтобы сам младший сержант не пошел в обратную сторону. В обратную сторону он пойдет, если будет уверен, что сможет там проскочить. Но там, очевидно, пойдут опытные зубры.

– Он разберется, – высказал уверенность ефрейтор Вологдин. – К тому же у него пленник. С пленником он в ту сторону не пойдет.

– Значит, пойдет на засаду, – решил старший лейтенант. – Надо спускаться, Гена~

– Я, значит, здесь буду за всех отдуваться, – понял свою задачу старший прапорщик.

– Ты будешь на ствол дуть, чтобы не перегрелся. Стрелять придется много. Станешь наше передвижение координировать. Нам придется издалека вернуться, чтобы в «зеленку» войти невидимыми. Машину заберем.

– Они могут двигатель услышать, – предостерег снайпер.

– Тоже верно. – Скорняков повел носом по ветру. – Могут услышать. Значит, машина на твоей совести. Справишься?

– Обижаешь, гражданин начальник.

– Мы пошли.

* * *

Для старшего прапорщика Страшкова время стало тянуться очень медленно. Но он, как всякий спецназовец и, кроме того и более того, как всякий снайпер, умел ждать. Своих товарищей Страшков мог рассматривать и без прицела, противника разглядывал пока в прицел, но не рассматривал, как цель для поражения, а просто отмечал повернутые к нему спиной точки засады. Бандиты расположились по всей линии, пересекающей «зеленку», в два ряда, кое-где парами, но больше поодиночке. Расстояние между постами составляло пятнадцать-двадцать метров, но обуславливалось не геометрическими измерениями, а только месторасположением удобных для засады кустов. Расстояние между линиями составляло метров двадцать. Линия в отношении линии была сдвинута так, что задний пост попадал между двух передних – так называемая «гребенка», через которую трудно будет «прочесаться», тем более имея при себе пленника, который, естественно, никак не захочет остаться незамеченным.

Старший прапорщик плохо знал младшего сержанта Кадочникова. Просто мог узнать в лицо, но лично никогда не общался и плотно вместе не работал. И потому мог судить о возможностях солдата только по словам его командира и товарища по взводу ефрейтора Вологдина и по результатам деятельности Кадочникова здесь уже, в ущелье. Младший сержант сделал больше, чем порой удается сделать сильному вооруженному отряду. Конечно, против отряда никто не действует так, как против одиночки, и потому у одиночки порой намного больше психологических возможностей, да и физические возможности порой предоставляются такие, какие отряду, особенно большому по численности, недоступны. Взять хотя бы ту же возможность быть невидимым и нападать там, где хочется. Тем не менее за одно можно ручаться точно – честь мундира младший сержант не посрамил, и можно было на него надеяться и в дальнейшем. Индивидуальная подготовка бойца спецназа ГРУ сказалась в тех условиях, когда она должна была сказаться. Это в условиях общего боя индивидуальная подготовка часто сводится к обычной общевойсковой. Но в диверсионной или партизанской войне со спецназом ГРУ ни один род войск сравниться не может.

– Страшилка, я – Скорняк, новости есть?

– Распределились они. Спят по постам. В два ряда, «гребенкой», поперек всей «зеленки». Можно подходить сзади и брать, кто понравится. Хоть всех. В первом случае, думаю, Кадочников так и делал. Но ничему этих оболтусов не научил. Теперь нам представляется возможность повторить урок. Будете брать?

– Будем делать для Кадочникова коридор. Сколько постов нужно снять для коридора?

– Я бы так подумал, учитывая, что там пленник, и пленник характером шибко вредный, что по три поста в каждом ряду. Это с запасом будет. Если не получится, хватит по два поста. Но это уже с небольшим риском. Неизвестно, поймет ли младший сержант, где ему идти.

– Будем без риска работать. Выбирай нам посты. Где, думаешь, Денис двигаться будет?

– Я бы на его месте выбрал какой-то край. Меньше всего, конечно, его ожидают у склона. Наверное, можно и там пойти. Я бы лично у склона пошел. Обычно противник не предполагает, что кто-то в тесноту полезет.

Скорняков недолго просчитывал варианты.

– Добро. Ты берешь на себя посты ближние в каждом ряду, мы по посту дальше. В дополнение тебе наряд вне очереди.

– Рад стараться. Где здесь туалет для мытья?

– Работа похуже. Вместе со своей основной задачей будешь координировать наши действия. Каждый наш шаг. Направление, реакция, возможности для беззвучной атаки~

– Понял, нет вопросов. Начинаю сразу. Похоже, вы из их поля зрения уже вышли. Склон позволяет, можете спуститься напрямую. Десять минут по крайней мере сэкономите. Нет-нет, не здесь. Или на десять шагов вернитесь, или на двадцать шагов вперед сдвигайтесь, где большой зеленый камень. Да. Там.

– Присмотри пока за дорогой. Что там со второй группой? Не показывается?

– Сейчас, гляну. Давно не смотрел.

Смотреть, конечно, следовало не за дорогой, по которой боевики не пойдут, а только за «зеленкой», по которой они и намереваются провести «выдавливание» младшего сержанта Кадочникова. И снайпер не обратил внимания на неточность формулировки. Но просмотр дороги и просмотр «зеленки» вещи разные не только по затратам времени, они разные еще и по сложности, и по тщательности выполнения работы.

Старший прапорщик выбрал место недалеко от поворота ущелья и стал пересекать прицелом «зеленку» от ручья до противолежащих черных скал. При этом не торопился и каждый куст старался осмотреть тщательно, хотя и понимал, что дальняя группа выполняет обязанности «загонщиков», следовательно, не будет прятаться и скрываться, а, наоборот, постарается произвести как можно больше шума. И, словно бы в ответ на эти мысли, где-то в той стороне раздался взрыв. Даже немалое расстояние и смещенное эхо не помешали Страшкову понять, что это взорвалась мина, и взорвалась она где-то рядом с поворотом ущелья. Специально тащить с собой мины, чтобы создавать ими устрашающие звуковые эффекты, никто, естественно, не будет. Значит, боевики нарвались на заминированный участок, и кто-то удачно закончил свой жизненный путь, поскольку для каждого боевика честь – умереть в бою и бесчестье – умереть в тюрьме. Странно только, что большинство предпочитают все же тюрьму смерти. Но это их проблемы.

– Страшилка, чем ты там балуешься?

– Мысленно из миномета стреляю, – отозвался старший прапорщик. – Но только мысленно. Там, на месте, дело другое. Похоже, дальняя группа с перепугу на минное поле попала. Можно тепло поздравить их с первыми потерями.

– Скажи им, что я их тоже поздравляю.

– Я их пока не вижу. Передам при встрече. Ориентировочно отмечаю минное поле на карте. Потом перенесешь на свою. Надо будет обследовать, если время позволит, и вызвать инженерные войска.

Старший прапорщик раскрыл планшет и вытащил карту из-под защитной пленки. Тут не вовремя сломался карандаш. Пока Страшков точил его, пока обозначал на карте минное поле, время ушло, и нужно было бы по-доброму снова в прицел глянуть и выяснить, что нового происходит на ближней и на дальней позициях. Но взгляд случайно попал на середину между этими точками. И старший прапорщик сосредоточенно приник к прицелу.

– Скорняк, я – Страшилка. Вижу Кадочникова. Ведет на поводке кусачую собачку. – Голос Страшкова стал серьезным.

– Какую собачку? – не сразу понял старший лейтенант, памятуя, что в округе много кавказских овчарок, но потом догадался: – Что сбежала из приемника для особо опасных животных?

– Да. Злобный пес по кличке Ризван. По самому краю «зеленки» вдоль ручья идут, так что можешь не торопиться уходить к скале.

– Далеко?

– Посредине. Между двумя группами.

– О засаде не подозревает?

– Спросить возможности не имею.

– Как ведет себя?

– Настороженно, мне кажется. От «зеленки» удаляться не желает. Но идут быстро, можно сказать, целенаправленно.