Жестокий

Дома, по весне, всегда высаживала семена в землю, потом ухаживала за всходами. Пропалывала, рыхлила землю, пересаживала. Любила заниматься составлением букетов. Причем в качестве декорирования использовала подручные материалы. Ленты, сухостой, цветную бумагу.

В школе однажды проходила выставка, так на ней мой осенний букет занял первое место среди поделок.

Помню как мама гордилась мною. Фотография с вручения памятного подарка и грамоты до сих пор стоит у нее в комнате. Так же как и сам подарок – керамическая ваза.

Я набрала номер, указанный в объявлении.

– Вам еще требуется флорист? – спросила, когда на мое приветствие ответила девушка.

– Одну секундочку. Карен Вартанович, вас к телефону.

– НинОчка, ты что не видишь, ми кушаэм? – послышался недовольный мужской голос.

– Карен Вартанович, это по поводу объявления, – ответила неизвестная Ниночка.

– КакОго еще обЪявлэния? Не мешай. Шашлык стынет.

– Это для подмены. Каран Вартанович, если вы не возьмете трубку, я возьму выходной. И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра. За все то время, что вы мне задолжали, – припугнула девушка начальника.

А она знает толк в наказаниях.

– Ай, НинОчка, зачЭм так пугать? Не надо выходной. Я уже иду. Вот только руки о лаваш вытру.

О, Боже! Мысленно застонала. Если бы моя мама это услышала она Вартану как его там Кареновичу, или все наоборот, руки то поотрывала. Не любила мама, когда с хлебом поступали столь варварским способом.

– Карен Вартанович, не трогайте телефон. У вас руки жирные. Вы испортите дорогую вещь,– взвизгнула девушка.

– НинОчка, ну что ты как маленькая. Я тебе новый куплю.

Добрый самаритянин, а не начальник.

– Не надо мне новый. Мне этот нравится. Его мне Димасик подарил,– у девушки голос потеплел, когда она говорила о своем парне. Видимо, хороший.

– Ну раз Димасик, тогда ладно. Сейчас пойду помою. Ты там, на проводе, повиси нЭмного. Я сЭйчас буду,– пообещал.

– Повишу, куда же я денусь, – пробормотала в трубку.

Висеть пришлось целых десять минут. Я не знаю что там делал Карен Вартанович, наверное, купался, но его не было именно столько времени.

– Так, дорогуша, на работу хочешь устроиться? – спросил у меня без реверансов.

– Да.

– ЦвЭты любишь?– мужчина выстреливал вопросами один за другим.

– Да.

– Ты на мордАчку какая? СимпатЫчная? – после вопроса чуть зависла.

– Вроде, да,– вспомнила как выгляжу.

– НЭ толстая?– спросил, сомневаясь.

– Нет,– ответила категорично..

– Тогда приходи. СЭйчас приходи. Ниночка все тебе расскажет,– закончил свой допрос мужчина.

– Хорошо. Я через полчаса буду.

Такого короткого собеседования никогда еще не проходила.

Думала, что поиск работы займет у меня кучу времени, а оказалось всего около часа. Почему-то внутренне была уверена, что мне понравится на новом месте. Что это? Чутье? Или предчувствие?

– Вай-вай-вай, какая дэвочка! Вай-вай-вай, какая красывая! НинОчка, посмотри, какая куколка, – вокруг меня ходил кругами маленький пухленький колобок.

Лицо Карена Вартановича лоснилось от жира. Шашлык из барашка, как сообщил мне с порога работодатель это пища богов. И его можно есть часами.

Я сомневалась, что в меня влез бы хоть один маленький кусочек. Баранину не любила с самого детства. В лучшем случае могла съесть немного шулюма и то, разваренного до отделения мяса от костей. А твердое жилистое мясо, даже от самого жирного барашка в истории мира, есть не могла. Мама говорила, что это произошло после того как в гостях у дальних родственников меня накормили бараниной, после чего мне стало плохо.

– Карен Вартанович, берем девочку? – Ниночка разве что ножками не сучила от немедленного желания найти сменщицу.

Ей буквально пару минут назад позвонил Димасик и пригласил на ужин с родителями. Ниночка думала что это хороший знак и уже слышала звук колоколов. Свадебных, естественно. А не каких-нибудь других.

– Берем. Берем, – Карен Вартанович, нарезая очередной круг, причмокивал губами. Я переживала, что он меня путает с кусочком шашлыка. Но пока не начинал откусывать, не сопротивлялась.

– Карен Вартанови, тогда я побежала? – Ниночка уже была на низком старте.

– Куда побежала? – мужчина остановился и обратил внимание на работницу.

– Димочка. Ах, Димочка, – с придыханием говорила девушка, заламывая руки.

– Что Димочка? – спросил строго.

– Там мама… папа… гости… меня зовут, – не совсем связно лепетала девушка, всеми мыслями находясь уже не с нами.

– Значит, так, красавица. Маме цветы. ВыбЭри самый красивый букет. Папе- коньяк. СЭйчас я тЭбЭ дам. И глазки в пол. И улыбайся, улыбайся. Но скромно. Все поняла? – Карен Вартанович полез в сейф, стоящий в углу магазина, и вынул оттуда красивую золотистую коробку с изображением бутылки от известной фирмы по производству коньяка.

– Ой, Карен Вартанович, это мне? – всплеснула Ниночка руками. В ее глазах заплясали звезды, в не меньшем количестве чем на бутылке.

– Тэбе, красавица. Тэбе. Беги уже, нэвестушка. И много не болтай. Свекры любят скромных, – напутствовал девушку Карен Вартанович.

Ниночка схватила первый попавшийся букет. Не самый большой, но и не маленький. Коньяк сунула в пакет. С вешалки потянула цветастый шарфик и упорхнула яркой стрекозой, оставив меня наедине с Кареном Вартановичем.

– Как зовут? – тут же переключился на меня мужчина, остановившись напротив.

– Виктория Альбертовна Берсентьева, – представилась.

– ВикушЭчка, значит. Принимай, красавица, участок. А пока, дорАгая, пошли шашлык кушать. Из мАлАдого барашка! – поднял вверх короткий толстый палец мужчина.

Пришлось идти в закуток, служивший подсобкой, кухней, чуланом и офисом вместе взятым, за импровизированный стол.

Никогда не думала, что на новое место работы придется оформляться через желудок.

КОГДА НЕ ЖДЕШЬ…