Жестокое убийство разочарованного англичанина

Майор заплакал. Смутные картины проплывали в его обалдевшем мозгу. Коронация королевы. Трафальгарская площадь. Королева, господи, благослови ее. Едет на коне. Потрясающее зрелище. Атака зулусов. Косить их огнем. Карта окрасилась красным. Все вокруг стало красного цвета. Атомные бомбы – ба-бах!

– Готов отдать жизнь за добрую старую Англию, – прошептал Уиллис.

– А «Теневая армия», – настаивал Шон. – Ведь это же совсем не то, что…

Майор, прищурившись, смотрел на него. Ему было нехорошо. Вот если бы прилечь, прижаться лицом к прохладному дереву. А он парил в воздухе. Шон подтолкнул майора, чтобы он сел прямо.

– Спать еще нельзя. Застолье не окончено.

– Кто сказал, что я заснул? – Майор принялся озираться по сторонам. Он почти ничего не видел – его глаза до того налились кровью, что казалось, они из темно-красного стекла. – В жизни застолья не испортил. Дай мне выпить, я те это дкажу. Попросят меня, черт возьми, я сейчас по канату пройду. Дай выпить, я те пкажу шо к чему. – В комнате так темно, что ни черта не видно. Слышишь, а не видишь. И вдруг тени, выплывшие из подсознания, заметались вокруг майора в жутком танце. – Не оставляй меня одного, – заныл он. Робби. Куда делся Робби? Робби их прищучит. И того ублюдка тоже.

– Так что же насчет «Теневой армии»?

Кто это говорит про «Теневую армию»?

– Для чего она нужна, если не для будущей войны?

– Не будь, черт побери, дураком, – сказал майор. – Только я об этом услышал, сразу пнял: чушь собачая. Ни черта подобного. Атмные бомбы. Птом «Фонд треста»…

– Расскажите мне про «Фонд треста»…

– Слишком поздно. Опоздал «Фонд треста». Всю эту чертову страну уже продали на корню. Евреям и чертовым янки. Конец Англии. «Кромвель»! – Майор прищурился, вглядываясь в темноту. – Чтобы всю эту кучу дерьма убрать, одного «Кромвеля» мало будет. – Слишком много наболтал. «Фонд треста». Пластиковая взрывчатка под ванной – ба-бах! – Пойми меня правильно, я уажаю, всем сердцем уажаю «Генерала Кромвеля». «Фонд треста». Штука отличная. Но поздно. Черт побери, слишком поздно. – Открывай рот, чтобы жрать, задницу, чтобы… Это его девиз, Томми Уиллиса. Ему можно верить. Точно, как часы. Как швейцарские часы. – Точно, как часы. Слишком поздно, я сказал. Как узнал, что «Фонд треста» прибирает к рукам «Теневую армию», я сказал, черт побери, слишком поздно. Евреи и черномазые все уже испоганили. Я те про Би-би-си рассказвал? Нет там ни баб нормальных, ни мужиков. Правда.

– «Фонд треста» не опоздал.

– Опоздал. Конец настал Англии. Южная Африка – эт страна, будь здоров. Наша плоть и кровь. Черномазые затевают беспорядки – наши ублюдки с Уайтхолла помогают им. И Одненные Нации им помогают… «Фонд треста» их прищучит, прищучит наших ублюдков… Хрустальная ночь… Слхал про Хрустальную ночь? – Болтун – находка для… Уиллис. Ходячая Кнтрразведка. Молчок, черт побери, молчок – вот наш девиз. Хрустальная ночь…

– Я, конечно, знаю про Хрустальную ночь.

– Знаешь? – Майор вперил взгляд в темноту. – Так им и надо. А то сколько черномазых развелось. Ба-бах! И конец стране. Южой Африке еще можно помочь, а нашей Англии – конец.

Обалдевший майор с остекленевшим взглядом раскачивался на скамье. Не думать о Хрустальной ночи. Выметаться отсюда, пока это не началось.

– Вымтасся осюда, пка не нчалось… В Южую Африку… больше некуда… – Уиллису показалось, что он разговаривает с Робби. Черт побери, он только с этим человеком и хотел поговорить, только с Робби. Почему Робби все время куда-то убегает? Черт побери, это нечестно. То, что Робби все время убегает. Майор заплакал.

– Хрустальная ночь – вы начали мне о ней говорить…

Робби знал про Хрустальную ночь.

– Робби знает. Убить черномазых! Ба-бах! Сотни черномазых. Черномазых Брайса. И быстро вымтасся осюда. Потом черт знает что начнется… – А он слишком стар для этого. Ему лишь немножко деньжат да бабу – и в Монте-Карло. Да еще купить где-нибудь загородный коттедж. Розы. Яблони. Слезы текли по лицу майора. Яблони. Старая добрая Англия. Ему же немного надо. Старый солдат медленно уходит со сцены. – Старый солдат, вот хто я. Просто старый вояка. «Крыса пустыни». [15] Все я перевидал. Щас уже слишкм поздно. – Майор как сидел, так и рухнул лицом на стол. Вокруг темнота. Робби! Кто-то трясет его. Это Робби трясет его. Они на ничьей земле. В воронке от разорвавшегося снаряда. Майор убил тридцать фрицев, прежде чем его ранило.

15

Так называли солдат 7-й бронетанковой дивизии, отличившейся в боях в Северной Африке во время второй мировой войны.

Шон потянул майора на себя, перекинул его пухлую руку себе через плечо, рывком поднял со скамьи.

– Оп! Домой баиньки? Ты где живешь? – спросил Шон.

– Я убил тридцать фрицев, – пробормотал Уиллис. Бармен засмеялся, помог Шону довести майора до двери.

– Все будет в порядке, – сказал Шон. – Сам справлюсь. – Он поставил майора на брусчатку двора. – Давай, майор, в атаку!

– В атаку! – заорал Уиллис. – Огонь! – По ним стреляют и слева и справа. Черт побери, посмотрите только на Уиллиса. Идет себе вперед. Ей-богу, вот это смелость. У него изо рта течет кровь. Его ранило, он умирает. – Я умираю, – заплакал он. Робби поддерживает его. – Поцелуй меня, Робби.

Шон подтолкнул его. Коротенькие ножки задвигались, как ножницы, подогнулись – майор свалился за «бентли». Шон огляделся. Бармен вернулся в кафе, в окнах с ящиками для цветов за яркими занавесками никого не видно. Он обшарил карманы Уиллиса: ключи, бумажник, сложенная газета.

– Ты где живешь?

Кто-то трясет его, трясет.

– Живет? Кто где живет? Я умираю, оставь мня в пкое.

Его продолжали трясти, отвесили увесистую пощечину.

– Живу? – Майор посмотрел на падавшую на него тень. Полицейский. А он немного выпил. Отвезли бы домой. – Живу Челмсфорд-Гарденс, восемьдесят восемь.

Шон опустил голову майора на камни двора и оставил его лежать между «бентли» и воротами гаража дома № 12. Вокруг никого. Шон быстро пересек двор и мимо «Герцога Мальборо» вышел на улицу. А мимо него во двор въехало такси с Бабеттой.

14

Она ворвалась в квартиру как тигрица. Бросить трубку, разговаривая с ней! Да еще в присутствии Стайни! Злобно что-то буркнув, она дала таксисту оскорбительно мало на чай, а когда он начал протестовать, посмотрела на него с таким еле скрытым бешенством, что таксист мгновенно тронулся с места и только метров через пятьдесят выругал ее «сучьей шлюхой» – это он сразу понял. Прыгая через две ступеньки, она неслась вверх по лестнице, порвала юбку по шву, ударом ноги открыла дверь, молясь богу, чтобы его гады друзья были в квартире и все бы увидели.

– Ты где? – заорала она, швырнула покупки через всю комнату, с грохотом влетела сначала в спальню, потом в ванную. Значит, у него не хватило духу встретиться с ней. Бабетта сорвала занавеску с душа, попыталась порвать ее, швырнула в ванну. Где тут его электрическая бритва – швырнуть ее в ванну вслед за занавеской! Она застыла с поднятой рукой. Бритвы не было. А ведь она всегда лежала здесь вместе с его зубной щеткой и таблетками. Их тоже не было.

Бабетту охватил легкий озноб. Они же должны тут быть. Она заглянула в аптечку, где полным-полно ее лекарств – для лекарств Брайса уже места не было. Ни бритвы. Ни его бутылочки секонала. Он что, шутки шутить взялся? Бабетта побежала в спальню, с треском открыла ящик, где он держал белье и чистые рубашки на тот случай, если оставался на ночь. Все исчезло. Бабетта посмотрела на платяной шкаф: дверцы распахнуты, одежда свешивается с плечиков, на полу – цветастая пелена из шляпок. Она их не трогала… Бабетта бросилась к вешалке – темный костюм, который всегда висел там, исчез.

Уставившись на шляпки, она стояла посреди спальни – лицо ее вытянулось, как у хорька. Значит, вот какую игру он затеял. Глаза ее сузились, рот сжался в узенькую линию, словно прорезанную ножом. Если Брайс думает, что все будет так просто, его ждет огромный сюрприз. Да. Она посмотрела на телефон. Когда же он приедет в Эпплфорд? Наверно, не раньше шести. Может быть, позвонить ему до того и попросить передать: «Олаф шлет наилучшие пожелания»? Устроить ему веселенький вечер?

Можно позвонить Стайни и сказать, чтобы прислал шубу на квартиру, а мистер Брайс завтра заплатит за нее наличными. Целиком. А Стайни тогда вернет ей причитающиеся пятьсот фунтов. И это будет только первым уроком. Можно начать обработку Рэнделла и переметнуться к нему раньше, чем они планировали.