Жестокость

Белл ждал продолжения, упершись локтем в кресло. В комнату заглянула и тут же исчезла голова гостиничного служащего.

— Когда это существо шло шагом, — продолжал Везерби, — оно было явно тяжелее меня. Я предполагаю, что оно передвигалось на задних конечностях, — оставленные им следы занимают примерно ту же площадь, что и мои собственные, разве что они более глубокие. По моим оценкам, оно весило килограммов восемьдесят — девяносто… да, вроде леопарда, не больше. Но как только оно перешло на бег, следы стали слишком уж плоскими — даже с учетом двукратного увеличения площади опоры. Их мог бы оставить детеныш того же леопарда, но никак не взрослый зверь. И весил он килограммов восемнадцать-двадцать.

Белл бесстрастно слушал его.

— И на кого это похоже? — наконец спросил он.

— Создается впечатление, что это существо попросту скользит над землей… наподобие большой птицы вроде страуса — то есть если и не летит, то во всяком случае использует крылья для того, чтобы отчасти облегчить свой вес, как бы приподнять свое тело над землей. Если же оно к тому же способно летать, тогда ясно, почему так внезапно обрывается цепочка следов.

— Гигантская птица-людоед? — произнес Белл несколько громче, чем сам, похоже, рассчитывал.

Везерби устало улыбнулся.

— Нет, это, конечно же, невозможно. Я просто попробовал соединить несколько противоречащих друг другу фактов. Ни одна птица не бегает на четырех лапах, каждая из которых имеет по пять пальцев с когтями.

— И что тогда?

— Единственная вероятность состоит в том, что… что это существо почти касается земли, а достичь этого можно за счет громадной скорости. Да, это должна быть поистине немыслимая скорость, и набирает оно ее с молниеносной быстротой практически из состояния полного покоя.

Глаза Белла чуть блеснули — он явно добавил крупицу знания к своему представлению об убийце.

— Иными словами, мы определили, что оно способно передвигаться чрезвычайно быстро, — проговорил он.

— Но тут возникает еще один парадокс.

— Какой же?

— Жертва… Хэммонд пробежал почти пятьдесят метров.

— Пятьдесят три и несколько сантиметров, — уточнил Белл.

— Разве человек успел бы покрыть такое расстояние, когда его с подобной скоростью преследует зверь? Существо ни разу не предприняло попытки напасть сзади — лишь преследовало его, однако смогло догнать лишь через пятьдесят метров. А это примерно шесть-семь секунд. Да, страшными они должны были показаться Хэммонду.

— Значит, какое-то время оно позволило ему пробежать без погони… словно забавлялось с ним, как кошка с мышкой, так получается?

— Возможно, и так. Впрочем, не знаю, что и думать. Иногда мне действительно начинает казаться, что здесь действовали два разных зверя: большой — на двух ногах, а тот, что поменьше, — на четырех. Но у вас ведь только одна цепочка следов — мы не видели вторую, хотя следы и менялись.

Воцарилась долгая пауза, хотя мозг Белла ни на секунду не прекращал напряженной работы.

— Животное… существо… создание, способное произвольно менять свой облик? — вопросительно проговорил он, словно обращаясь к окну. Или, может, он действительно спрашивал плававший за стеклом туман? Сейчас ему вспомнилось то, на что намекнул тогда Турлоу, и Везерби догадывался, что у старшего инспектора на уме. Но все это представлялось слишком чудовищным, чтобы оказаться правдой. Чересчур нелепо, чтобы можно было поверить. Но в таком случае…

— Должно быть какое-то объяснение, — проговорил Везерби. — Какой-то факт ускользает от нас, самая что ни на есть незначительная деталь, которую мы не в состоянии заметить или понять.

— Это уж точно, — вздохнул Белл.

Он не отводил взгляда от тумана за окном.

* * *

В комнату заглянул коридорный. Это был маленький, нервного вида человек, которого явно угнетало присутствие в отеле представителя власти, и он заметно страдал от того подсознательного чувства вины, которое знакомо совершенно невинным людям, столкнувшимся с грозным чином исполнительного аппарата — закона такие люди страшатся больше, чем самого преступления.

Белл сделал ему знак, и человечек медленно выступил вперед.

— Сэр?

— Кофе, — Сказал Белл.

— Слушаюсь, сэр.

— И еще бумагу.

— Бумагу, сэр?

— Да, бумагу, ради Бога. Что-нибудь, на чем можно писать.

— Слушаюсь, сэр.

Он вышел бочком, опустив плечи.

— Сразу видно: человек ни разу в жизни не нарушал закон, — произнес Белл. Он едва заметно улыбнулся уголками губ, как человек, который, не задумываясь, применит карающую десницу правосудия во имя торжества справедливости.

— Мы так мало знаем, — сказал он. — Масса фактов, а общая картина никак не прорисовывается. Единственный способ поймать убийцу в нашем случае — ждать, пока рисунок не проступит сам собой, но нас он едва ли может удовлетворить. Сколько человек должно погибнуть прежде, чем мы нащупаем след? Кстати, Джон, как ты считаешь, этот зверюга тоже придерживается определенной линии поведения?

— Именно так, причем не исключено, что даже в большей степени, нежели человек. По-своему, конечно.

— И убийца действительно поступает в соответствии с какой-то логикой?

— Да, по крайней мере, на той территории, где совершает убийства. Мы знаем, что это существо не пожирает свои жертвы, так что едва ли стоит предполагать здесь наличие ярко выраженного временного цикла, связанного с чувством голода. Скорее это цикл, который я бы назвал «жаждой крови», а потому — желая создать на этой основе упомянутый тобой рисунок или картину — мы должны знать, что собой представляет убийца, либо… либо ждать, пока он сам не очертит контуры этого рисунка.

Белл поморщился. Вернулся служитель с подносом, на котором стоял кофейник, чашки и лежала пачка писчей бумаги. Опустив поднос на стол, он выпрямился и застыл в ожидании. Белл махнул рукой, и тот удалился. Инспектор взял бумагу и положил перед собой.

— Оба убийства произошли на расстоянии примерно одной мили друг от друга, — сказал он. — Возможно, это сужает круг наших поисков, а может, и нет. — Он принялся расчерчивать ручкой лист бумаги. — Если это животное, значит поблизости, где-то неподалеку должно быть его логово… в общем, любое место, которое он считает своим домом. Пещера, берлога, дерево, не знаю что. У всех зверей, насколько мне известно, сильна тяга именно к собственной территории. — Везерби кивнул, но Белл, не обращая на него внимания, продолжал разговаривать сам с собой, быстро водя ручкой по бумаге. Он делал набросок карты. Везерби видел, как линии приобретают определенные очертания, и успел подметить, что Белл весьма неплохо представляет себе особенности этой местности.