Жестяная корона

Среди всех выгоревших остовов хижин выделялся один, от руин которого уже не шел дым, а воздух местами плавился. Эти торчащие черные ребра некогда большого организма привлекли внимание и паренька, который даже слез с коня и подошел вплотную к пепелищу. Он пнул одну из обугленных деревяшек, и та глухо рассыпалась на части.

– Этот подожгли совсем недавно, - сказал паренек подошедшему долговязому.

Ивану вдруг причудилось, что он услышал еле уловимый звук, вроде легких ударов откуда-то снизу. Ему даже удалось себе объяснить, что это своего рода нежелание смириться с потерей единственного человека, который был ему симпатичен из местного населения. Ивану теперь кажется, что Иллиан все еще здесь, все еще рядом. Наверное, так и рождается феномен, известный в его мире, под названием "призрак".

Но оказалось, что лорд Эдвар тоже услышал что-то необычное. В любом случае, он с диким лицом повернулся к своим людям и сказал так яростно и громко "Молчать!", что у прожженных ветеранов лица стали подобны нашкодившим школьникам.

Когда наступила полная тишина над этим царством угля и золы, то уже все без исключения услышали тихие слабые удары по дереву - приглушенные и замогильные. Солдаты без приказа лорда кинулись к этому пепелищу, разыскивая хоть какую-то дверцу или крышку подвала, ведущую вниз, пока не нашли толстое кованное в полу кольцо. Кое-кто даже попытался схватиться за него, но с криком отдернул руку, железо хоть и не было уже раскаленным, но оставалось горячим.

– Отойдите в сторону, - повелительно приказал Иван.

Все послушно расступились, и крышка взметнулась в воздух, приземлившись метрах в тридцати от отряда. Психокинетик сам подошел к зияющей дыре и бережно вынул оттуда полуобморочного Иллиана, прошептавшего только одно слово: "Пить". Он принялся с нетерпением пить из поднесенной фляги, жадно захлебываясь и откашливаясь, пока не опустошил ее всю. И тогда уже осознанным взглядом Иллиан посмотрел на лорда, хоть и позволял Ивану по-прежнему придерживать себя, и сказал: "Это были племена. Они пришли, как и раньше. Увели всех людей. Они на наших землях".

Иван не понял, что случилось после слов Лейтли. Волна возмущения, страха и растерянности подняла людей вверх и разбила об острые камни действительности, пугающей своей непредсказуемостью. Психокинетик лишь понял, случилось нечто очень и очень плохое. И даже то, что лорд и Иллиан находились для него на разных полюсах, произошедшее событие поместило их с одной стороны, а эти племена - с другой.

– Похоже, с путешествиями по королевству пока повременим, - шепнул он Лене.
– Что-то тут интересное затевается.

– Боюсь, что уже, - вытянула она руку в сторону горизонта, где вздымались клубы пыли.

Иван не мог толком ничего разглядеть, но он сразу понял, что происходит. Хотя Длинный опередил его.

– Всадники.

Длинный принялся командовать, заключив лорда в кольцо из солдат, там же оказались и чужеземцы с обессиленным Иллианом. Рыцарь лежал на коленях у квика, а дочь великого изобретателя смотрела на капитана щенячьими глазами. Иван даже удивился несоответствию этой идиллии с окружающей реальностью. Он глядел вдаль и уже мог вполне четко различить шлемы с толстыми наносниками, скрывающие половину лица, сверкающие мелкими кольцами кольчуги, топоры и мечи. Иван встал, широко расставив ноги, и сделал то, чего так давно от него требовали там, дома. Его сознание сконцентрировалось на всех нападавших вместе и каждом в отдельности. Он еще не был уверен, хватит ли ему сил в том, что задумал пришелец из другого мира, но полубог Айвин осознавал и другое - ему очень не хотелось здесь и вот так умирать.

Часть вторая

Сын Гнупа

Биргир смотрел вниз, на Кйорерисен-фьорд, самый глубокий из заливов севера, на дне которого, по словам жрецов, обитают могущественные и древние монстры, появившиеся задолго до человека и которые поднимутся наверх лишь после конца времени. Не хотелось бы свалиться отсюда в холодные неприветливые воды, так и не увидев конунга.

– Отец, долго еще?
– спросил Биргир.

Гнуп хитро посмотрел на него, прижал палец к глазу, потом к уху - совсем как в детстве, когда учил сына охотиться. Это означало, смотри и слушай, но не говори. Отец устал не меньше его, но старался держаться. Помолчав немного, этот внезапно постаревший после недавней тяжелой зимы, когда в их поселении умер каждый четвертый, мужчина добавил: "Недолго еще. Слышишь, блуждающие братья зовут друг друга?"

Биргир ничего не ответил. Он думал, этот нарастающий звон в голове связан с большой высотой, но после слов отца показалось, что вокруг действительно слышны тонкие мужские голоса: одни вроде спрашивали, другие отвечали. Биргир знал, что горы Блуждающих Братьев - место священное, поэтому для простых смертных опасное. Некогда девять братьев бросили вызов богам и решили взобраться на самую высокую гору - Гоиэстефьелл, с которой можно было дотянуться до верховного зала, где круглый год пировали Асы. И боги жестоко покарали наглецов, окутав землю туманом, войдя в который, братья потеряли друг друга. Так они и блуждают до сих пор среди снежных пиков, зовя друг друга.

Биргир не верил в эту легенду. Он вообще был не особо суеверным, за что отец не раз ругал его - настоящий воин должен чтить законы и обычаи предков. Вот только посмотришь на белые пики гор, почти все как на ладони, за исключением Гоиэстефьелл, на которую они сейчас поднимались, никаких братьев: лишь молчаливо спящий до следующей лавины снег. Но все оски из их племени верили. В небылицы про богов, ледяных чудовищ, подводных монстров, порождений конца времени. Выжить в Данелаге в последние годы было очень непросто, поэтому люди, кормящиеся морем и обрабатывающие свои небольшие клочки земли назло стихии и непогоде, верили во что угодно, если эта вера помогала им жить.

Таких, как он и отец, морских налетчиков, живущих только своим топором и луком, осталось очень мало. Со времен деда Биргира Данелаг не одержал ни одной значительной победы. Редкие набеги через море в южное королевство в надежде на сколь-нибудь значимую добычу карались масштабными вторжениями закованных в железо людей. После такого приходилось надолго уходить вглубь острова, ожидая, пока рыцарям надоест сжигать пустые деревни. А с недавних пор и те немногочисленные отряды, ведомые самыми отважными ярлами, перестали отплывать в южное королевство. Шли разговоры о построенных башнях у воды, сигнализирующих о приближении врагов, поэтому теперь подойти незамеченным стало невозможным. Сражаться же на берегу с южанами было подобно встречи с псами старика Дода, прислужника Темного Бога.

Поэтому грабежи в последнее время сошли на нет. Биргир с отцом и несколькими осками из своего племени плавали на восток, а потом еще шли долго по земле сквозь дремучие леса. Но то был бесславный путь. Там жили кочующие дикари - сильный и гордый народ, и что самое важное - небогатый. Самый удачный рейд мог прокормить семью Гнупа полгода, поэтому Биргиру все же приходилось и охотиться, и рыбачить. Во времена прадеда или даже деда такое занятие считалось недостойным воина, но все изменилось, и племенам приходилось приспосабливаться.

Но когда конунг призвал его отца к себе, и когда Гнуп исчез на всю весну, а вернувшись, привез еду и молодой скот, Биргир понял, что грядет нечто серьезное. И действительно, скоро отец поведал ему, как был у конунга в Вархисе, плавал в южные земли, а теперь они отправятся туда снова, и что в их силах вернуть народам Данелага былое могущество, накормить голодающих и дать кров обездоленным.

И они поплыли, на быстроходном боевом корабле конунга с большими парусами всего с восьмью воинами, верными отцу всех ярлов. Биргир не говорил с ними, и они отвечали ему тем же. Драккар плыл день и половину ночи, пока на рассвете не пристал к соленому чужому берегу. Биргир боялся тех самых башен, но отец сказал, что здесь их нет. Проход к жилищам южан скалист и узок, отсюда никогда не нападают, поэтому застав не ставят.