Жиденок

Для начала я выяснил, что мои оппоненты считают основателем иудаизма предателя Христа Иуду Искариота. Разубедить их в этом не составило особого труда. Заодно я вскользь упомянул, что почти все апостолы тоже были иудеями. Мои ученики были немного шокированы этим известием, однако, осмыслив свои новые знания, сделали очень старые выводы, что «есть евреи, а есть жиды. И вот как раз апостолы — это хорошие евреи, ставшие учениками нашего Христа». Я понял, что это уже прогресс, и решил на этом закончить первый цикл сионистской обработки.

Вторым этапом наших занятий были разговоры о самом Христе. Я попросил подшефных определить его национальность. Версий было две: грек и русский. Когда я сообщил моим антисемитам, что Йешуа Иосифович был иудей, то есть еврей, то есть жид, они просто отказались этому верить. Шок продолжался пару дней, и второй вывод был прогрессивнее первого:

— Значит, христианство придумали евреи? Так за что ж их не любят?

Я ответил, что как раз за это, видно, и не любят, и решил, что пора сдаваться.

Я признался, что тоже еврей.

Эффект был неожиданный: мои слесаря полюбили меня, как родного. Они думали, что ликбез на этом закончился. О, как они заблуждались! Бедные! У меня в запасе был третий проеврейский аргумент. И этот аргумент был настолько силён, что я решил дать бывшим юдофобам тайм-аут.

Мы купались в Днепре, гуляли по городу, знакомились с девушками… Мы всё время были вместе.

Через пару дней я стал замечать у моих апостолов еврейский акцент. Тогда я понял, что пора.

Как-то, за вечерним чаем, я рассказал моим подопечным про Адама и Еву, про Ноев ковчег, про Авраама и Израилевы колена… Сперва мои ученики слушали это просто как занимательный рассказ. Однако по мере врубления в суть у них стала складываться логическая или, если хотите, генеалогическая цепочка появления на свет племён и народов…

В этот день спать мы пошли молча.

Наутро мои вновь обращенные иудеи впервые встали до жидовского будильника. Они не курили, не матюгались и не отрыгивали за завтраком. Мне даже показалось, что, сидя за столом, они покачивали головами, как молящиеся в синагоге. Хотя, наверное, это мне действительно показалось.

После завтрака, выждав многозначительную паузу, они переглянулись, и поэт сказал:

— Значит, все люди произошли от евреев. Значит все люди — евреи.

Это был не вопрос. Это было утверждение.

После того, как мы расстались, меня долго мучила совесть. Говорят, что обрезание в зрелом возрасте — очень болезненный процесс.

Как там у них всё прошло?

* * *

За компанию хорошо не только пить водку, но и поступать на режиссёрский факультет театрального института. И, кто знает, может быть, и вовсе не поступил бы я туда, если бы не подвернулась компания.

Комплекс театра стал для меня своеобразным комплексом вины. Я считал себя недостойным. Я считал себя недостойным этой неземной профессии. Если бы я знал! Если бы я знал!

Режиссёр представлялся мне эдаким Господом Богом с нимбом в виде бороды — ходячим интеллектом, эстетическим эталоном и священным синонимом слова «порядочность». Если бы я знал тогда! Если бы знал!

До двадцати семи лет я терзался, я проверял себя, я перекопал и перековырял все желудочки своего сердца! Знал бы я! Если бы я знал!

Актёры мне виделись ангелами и архангелами (это в зависимости от званий) с пушистыми душами и крылатым талантом за спиной. Да, если бы знал я тогда! Если бы!..

Дождливым, мрячным и астматическим весенним днём душевный мой друг и всеми любимый городской сумасшедший Веня Бенский подвёл меня к замызганному щиту, на котором чёрными траурными буквами было написано: «Объявляется набор студентов на кафедры режиссуры и мастерства актёра»

Веня был единственным человеком, который безоговорочно и точно поставил мне диагноз. Я поверил ему и стал искать компанию.

Компаньон нашёлся незамедлительно — в тот же вечер. Руслан — так звали (как, впрочем, и зовут) моего партнёра по любительской сцене и по угарным винно-водочным вечерам, которыми мы грезили о будущем служении прекрасной и продажной Мельпомене…

Я хватаю себя за руки, я дёргаю себя за узду, я ору себе:

— Тпру-у-у!

Я говорю себе:

— Если Господь сподобит, ты напишешь ещё свой роман о Театре!

Ей Богу, это не о театре, это о жизни.

Лето. Жара.

Гастроли Рязанского театра. «Тартюф». Тихий ужас.

Мы выдержали только первый акт и вознамерились сбежать. В фойе нос к носу столкнулись с заведующим кафедрой режиссуры, профессором, народным артистом и моим будущим мастером — Александром Сергеевичем Барсегяном.

Экспозиция: я пихаю в бок Руслана, Руслан пихает меня. В итоге говорим хором:

— Александр Сергеевич! Мы… сдать документы… познакомиться… проконсультироваться… в этом году закончил медицинский… пять курсов политехнического… в любительском театре… мечтали… только к Вам…

Барсегян покрыл нас властным и хриплым голосом:

— Вы это видели? Я еле выдержал! Я хотел уйти посреди первого акта, но вы понимаете… Главный режиссёр акадэмического театра, заведующий кафедрой режиссуры, профессор, народный артист, понимаете, так ссать, в общем… меня все знают… Вот — Анатолий Леонидович видел… Вы понимаете? Это… в общем, так ссать…

Институт наш… Так ссать, в общем… Курс набирается под мастера… под меня в общем, так ссать… У нас учились Тектинер, Нестантинер, другие… приличные, так ссать… Школьник… вот в этом году у меня заканчивает Зельгин… преподаватели… Яков Лазаревич Резников, Кагановская Инна Петровна — она тоже… Моисей Яковлевич Розин, вот — Вецнер Анатолий Леонидович — познакомьтесь… он тоже… так ссать в общем… Сдавайте документы, приходите на консультации… Я вижу, что вы тоже, так ссать… в общем, серьёзные люди…

* * *

Ну, ещё чуть-чуть не о театре.

Женщина-легенда Нина Романовна преподавала в театральном институте зарубежный театр и литературу.

Эта очаровательная, вечно молодая старушка рассказывала студентам, что Зевса вскормил орёл, а на формирование религий в Древнеримской империи оказывало влияние мусульманство.

Студенты верили.

Она показывала, как двести с лишним лет назад двигался по сцене великий Гаррик, и как Сара Бернар в конце прошлого века играла роль Гамлета. Показывала так, будто видела их своими глазами.