Жиган против террористов

«Надо позвонить этому Тихонову или как его там? – решил Константин. – Пусть принимает срочные меры».

Не раздумывая долго, он тут же набрал номер московской прокуратуры, по которому его однажды соединили с Тихоновым, и, услышав ответ дежурного, попросил к телефону майора.

Предупреждая ответ дежурного о том, что он не знает никакого Тихонова, Константин сразу назвал свою фамилию и добавил, что звонит из Запрудного по срочному делу. Дежурный пришел в замешательство, повисла непродолжительная пауза, а потом в трубке раздался уверенный спокойный голос:

– Майор Тихонов слушает. Это опять вы, Панфилов? Что там у вас стряслось на этот раз? Опять вас милиция арестовала? Не могли бы вы действовать поаккуратнее, а то это становится однообразным.

«Тон у него не слишком заинтересованный, надо сказать, – отметил про себя Константин. – Но попытаться все же стоит».

– Слушай, майор, – произнес он тоже спокойно, без суеты и излишней взволнованности в голосе. – Я же сказал уже, что найду этих людей, которые готовят взрыв в Запрудном.

– Нашел? – перебил его майор. – Кто они?

Константин усмехнулся.

– Ты мне зарплату не платишь, майор, – сказал он. – Ты меня со своими «шестерками» не перепутал?

– Вот что, Панфилов, – в голосе Тихонова появилось явное раздражение. – Если есть что сказать конкретно, говори. Не надо только мне мозги морочить.

«Он, сука, меня специально завести хочет, – сообразил Константин. – Только зачем?»

– Людей я тебе назвать пока не могу, – Константин продолжал говорить спокойно, хотя внутри у него все кипело. – Но взорвать они намерены запрудненский рынок, это я точно выяснил…

– И что ты от меня хочешь? – вновь перебил его майор. – Чтобы мы оцепили ваш рынок и никого в него не впускали, что ли? Это идиотизм!

– Ты хорошо меня понял? – угрюмо переспросил Константин. – Взрывать они будут рынок. Там каждую минуту человек пятьсот находится, не меньше. А в воскресные дни и того больше.

– Ну, будут или не будут, это еще бабушка надвое сказала, – ответил майор. – Зачем же раньше времени в колокола бить? Только панику в городе спровоцируем. Чего ты конкретно от меня хочешь?

«Сволочь!»– мелькнуло в голове у Константина.

– Я хочу, майор, – сорвался Константин, – чтобы ты пошел сейчас же в жопу и никогда больше из нее не вылазил!

Майора Тихонова эта фраза нисколько, как видно, не задела, привык, наверное, в своей конторе к подобному стилю общения.

– Ты, Панфилов, сам напросился, – сказал он все так же спокойно. – Никто тебе не приказывал и не просил никого и нигде искать. А раз напросился, то действуй в одиночку, как сам считаешь нужным. И не мешай работать!

Не дослушав, Константин отключил телефон. Сволочь этот Тихонов. Только о месте своем думает, больше ни о чем. Панику он, видите ли, поднимать в городе не хочет! А если взрыв прогремит, это будет не паника? Это похуже, пострашнее будет! Это уже смерть будет. Для многих смерть, и никто не может сейчас сказать, для кого именно. Сволочь!

Если бы Панфилову сейчас хотя бы небольшую группу толковых людей из их конторы. Он бы быстро вычислил террористов и нашел бы и взрывчатку, и детонаторы, и тех людей, которые эти детонаторы должны подсоединить к зарядам.

«Стоп, Костя, – подумал вдруг Панфилов. – А что бы ты и в самом деле стал делать, будь у тебя, как ты говоришь, их возможности? С чего бы начал?.. Ну, прежде всего я бы… Наверное, начал бы искать взрывчатку. Потому что для того, чтобы взорвать такое большое здание, ее потребуется достаточно много. Не килограмм и даже не десять. Много потребуется, десятки килограммов. Если учесть, что среди чеченцев может и не оказаться хорошо подготовленных специалистов-взрывников, то взрывчатки должно быть с избытком. Они же как рассуждают – чем больше, тем сильнее рванет. Им и надо, чтобы сильнее, чтобы наверняка крышу снесло. Они и рынок-то выбрали из-за того, что у него крыша огромная и держится на честном слове… Значит, надо искать взрывчатку на рынке!»

Сделав такой вывод, Константин почувствовал вдруг нечто вроде стыда. Он, Константин Панфилов, только что собирался просить помощи у конторщика. Неважно было, что тот ему в помощи отказал. На это было наплевать. Важно то, что Константин эту помощь просил. А зачем она, собственно, ему нужна? Обшарить рынок можно в одиночку.

Конечно, это сложно. Рынок – это огромное здание, и если тщательно искать в нем спрятанный заряд, обшаривая все укромные уголки, на это уйдет, наверное, месяц. Но зачем же обшаривать все подряд? Можно поступить гораздо проще. Надо обыскать те места, где он сам, Константин Панфилов, заложил бы взрывчатку, если бы ему нужно было взорвать это здание. Ну, конечно, так именно и надо поступить. А это несложно сделать и в одиночку.

«А ведь ты, пожалуй, прав, майор или полковник, – повеселел Панфилов. – Не надо было отрывать тебя от твоих важных дел – от протирания штанов на заднице и ковыряния в носу. Я сам напросился на это дело, как ты говоришь, сам и должен его до конца довести. Спасибо за совет!»

И Константин, не теряя ни минуты, отправился к запрудненскому рынку. Времени не было. Раз точная дата взрыва неизвестна, нужно исходить из того, что он может прогреметь каждую минуту.

Его «девятка» резко набрала скорость и помчалась к Запрудному.

Около автобусной остановки, за километр от того места, где он стоял, Константин обогнал идущую по обочине дороги Наташу. Обогнал и даже не заметил этого. Все его мысли были теперь на запрудненском рынке. Он представлял себя террористом и мучительно соображал, куда ему следовало бы заложить заряды, чтобы поднять все это несуразное здание на воздух к чертовой бабушке.

Увидев обогнавшую ее машину, за рулем которой сидел Константин, Наташа остановилась и долго смотрела ей вслед. По щекам ее текли злые слезы.

Глава 12

Весь остаток дня Константин лазал по запрудненскому рынку.

Еще в дороге он придумал несколько способов того, как поднять рынок на воздух с помощью взрывчатки, и теперь отрабатывал каждый вариант на предмет обнаружения закладки.

Легче всего было осмотреть крышу. Это был самый простой вариант. Простой в смысле исполнения его террористами. Крышу легче всего было снести, заложив взрывчатку у каждой из шестнадцати железобетонных колонн, на которых она держалась.