Жиголо

– Мои условия такие, – сказала она, – сдам я тебе хату за пол цены, за пятьсот баксов, если ты мне покажешь весь комплекс упражнений по культуризму. И скину оставшиеся пятьсот, если ты сюда баб не будешь водить. Считай, бесплатно месяц поживешь, если со мной в день часок позанимаешься.

– Два часа как минимум в день надо, – сказал Федор, – чтобы появились результаты. Или по шесть часов через день. А где мы будем заниматься?

– Давай здесь, и сейчас начнем, – предложила Катерина, – а там видно будет. Так ты согласен?

– Что согласен?

– Женщин не водить?

Федор засмущался и покраснел.

– За бесплатно, я вас чему хочешь научу. Не только бодибилдингу. Конечно, согласен. Мне раздеться показать, что я умею. Где, какую мышцу, как тренировать?

– Иди, раздевайся. Я сейчас посуду уберу.

Он разделся, а она вошла одетой. Федор знал обаяние своего молодого тела. В те полгода, что он провел с бригадой на стройке, шесть часов отдавалось собственному телу. Штанга, гири, гантели, эспандер, скакалка, прыжки и целый комплекс различных упражнений. Через пол года его можно было фотографировать на обложку спортивного журнала. Хозяйка строящегося особняка именно тогда зачастила.

«Может и эта клюнет», – подумал Федор. – А чего, аппетитная бабенка. Аппетитную хозяйку он час уговаривал не стыдиться, раздеться. Уговорил. Разделась. Федор пошел на приступ крепости и взял ее. И в это время ловко расставленная ловушка захлопнулась.

Когда удовлетворенная хозяйка встала с кровати, то строго заявила:

– Я не потерплю, Красавчик чтобы кто-нибудь кроме меня лежал с тобой на этой кровати.

– О чем разговор! – победно облизывая губы, заявил Федор.

– Если только, вдруг я сама этого не захочу, и не пришлю тебе свою подругу.

Мимо ушей пропустил ее замечание Федор. Он попробовал еще раз уложить ее в постель. Катерина посмотрела на часы.

– Потерпи до вечера.

А вечером появилась с пышной матроной и представила ее как свою дальнюю родственницу.

– Вот моя кузина, тоже хочет сделать себе тело. Покажи, что ты умеешь. А я ненадолго отлучусь.

Отлучилась она до утра. Утром матрона оставила на краешке кровати тысячу долларов. Появившаяся вскоре Катерина располовинила сумму.

– До вечера можешь быть свободен! – заявила она. – Я пока тут уберусь. Иди погуляй или покачайся в спортзале.

Две недели секс рабом вкалывал Федор на Катерину, пока в один прекрасный день не решил податься на вольные хлеба. Именно тогда он и встретил Викторию.

Сейчас поднимаясь с Катериной на третий этаж, Федор с ненавистью смотрел в спину хозяйки. Как только за ними закрылась входная дверь Катерина выдернула у него из нагрудного кармана конверт и вытащила его содержимое, тоненькую зелененькую пачку американских купюр. Со скоростью счетной машинки она их сосчитала.

– Тысяча долларов! – презрительно заявила она. – И ты за тысячу долларов целую неделю обслуживал ее? Мы же с тобой тысячу за ночь имели. У тебя с головой как?

– У меня с головой нормально! – все также спокойно заметил Федор.

– Нет, не нормально! – жестко заявила Катерина. – Эту тысячу я конфискую в уплату за квартиру, ты нарушил наш уговор, и самовольно привел женщину, и еще ты мне неделю бесплатно отработаешь. Понял? А не нравится, собирай свой чемодан и выметайся на все четыре стороны.

– Ты все сказала? – спросил Федор.

– Да! – ответила Катерина. Она возмущенно сдергивала простыни на пол.

– А теперь садись и слушай меня! – спокойным голосом сказал Федор.

– Что…о?

Катерина собралась вновь наброситься на него, но Федор взял ее за плечи и грубо бросил на кровать.

– Когда я с тобой разговариваю, будь добра, сядь и внимательно слушай.

Вместо наивных робких глаз юноши-провинциала на нее сейчас смотрел зверь, удав.

Катерина со страхом взирала на своего раба квартиранта.

– Итак, первое. С сегодняшнего дня ты будешь называть меня, Феодор и мой господин. Если спросят, почему? Ответишь, мол, прихоть у него такая. Обращение только на «вы». Без всякого амикошонства. Деньги, что взяла у меня из кармана, положи на место. Там твоего ничего нет, и не твое дело, сколько мне заплатили.

– Да, но…

– Когда я говорю, больше не смей меня никогда перебивать! Теперь следующее. За показ меня и все остальное, цену увеличишь в пять раз. А чтобы богатые дуры не заявили, что слишком дорого, скажешь им что в Монте-Карло я обслуживал суперэлиту, королев и американских миллиардерш. Еще добавишь клиенткам своим, что я незаконнорожденный сын Саддама или Ален-Делона от нашей отечественной красавицы. Скушают твои клиентки, уверяю тебя. Только не вздумай говорить, что у меня под кроватью ядерная бомба. Скажешь она у меня в штанах. Поняла сука? Так! Теперь слушай дальше. По нашему уговору, мне еще жить здесь неделю. А в конце недели мы составим настоящий бизнес-план, а то ты работаешь как колхозница, почитай задарма, за вонючую тыщу, которая на самом деле пятьсот. А если не знаешь, как меня подать, то учись. Поняла? Повторять не надо? И чтобы эту неделю квартира сверкала, как солнце, даю тебе на уборку три часа.

Катерина задохнулась от ярости.

– Ты, молокосос, в моем доме будешь мне диктовать условия? Я тебя подобрала…Да, я только заикнусь, моя крыша порвет тебя…

Федор рывком уложил Катерину себе на колени и, положив ей руку на горло медленно, членораздельно выговорил:

– В двух остальных своих квартирах, которые ты тоже превратила в дом свиданий, можешь диктовать любые условия, но здесь, предупреждаю тебя последний раз, будет эту неделю так, как я сказал. А там посмотрим, разбежимся мы или продолжим плодотворное сотрудничество. И крышу присылай, посмотрю я, что ты ей скажешь. Кстати, ты еще сама мне за первый день задолжала. По твоей таксе, с тебя причитается тыща. А поскольку с них пятьсот твои, значит твой долг пятьсот баксов.

– Ну, ты и наглец! Я еще должна тебе заплатить? – изумилась Катерина, пытаясь встать.

– Ну, не я же? Я удовольствие, в отличие от тебя не получил! – сказал Федор и отпустил хозяйку.

Катерина встала и отряхнула задравшуюся юбку. Она подумала о том, что любое обращение к крыше потребует дополнительных затрат. Помимо этого, с некоторых клиенток она имела свой отдельный навар, о котором ее сексуальный раб даже не догадывался. Лучше худой мир, чем хорошая ссора, подумала Катерина и сказала:

– Ладно, подниму я на тебя цену. Будешь побочным сыном Алена Делона… Ну, ты и ухарь!

Она ходила по комнате и бросала на Федора любопытные взгляды. – А я ведь почти поверила, что ты не целованный монашек. Так робко себя вел. Где практику проходил?

– Не твое дело! Я вернусь к двенадцати! – сказал Федор вставая. – Хочешь, жди. Не хочешь не надо.

Выйдя во двор, он минут пятнадцать понаблюдал за подъездом. Катерина не вышла. Значит, не бросилась исполнять угрозу. Убирается.