Жила-была девочка: Повесть о детстве прошедшем в СССР

– Это Васькино место, – тут же поджала губы Нянька.

– А можно сегодня здесь посижу я? – вступила в игру мама.

– Нет, – Нянька была непреклонна, – это Васькино место, а вы иде зря сядете.

«Иде зря» – сугубо Нянькино словосочетание, означающее «Где попало». Как мы тогда смеялись! Это «иде зря» у нас в семье стало крылатой фразой. Теперь, когда мы хотим подшутить друг над другом, то повторяем: «вы иде зря сядете».

А вообще Нянька, конечно, молодец. Всю жизнь одна в своей хате пряжу прядёт, да песни поёт, и всё у неё всегда хорошо. Спросишь её:

– Как дела, Нянь?

– ЛуЧЧЕ всех, – отвечает весело, и частушку заводит.

На праздники (а праздников у Няньки много, почти каждый день – праздник какого-нибудь святого) она ходит к подругам: к Марьюшке, к Васильчихе, к Кузьмичихе или к Сонюшке. Они вместе сериалы смотрят, и друг другу сельские новости рассказывают. Иногда эти новости на правду вовсе не похожи, но слушать их в Нянькиной интерпретации всегда интересно.

Летом Няньку дома вообще трудно застать – придёт утром по воду, а потом исчезает до вечера: за ягодами, за шиповником, за подсолнухами, за зверобоем и душицей. Ходит себе с палкой по горам и лесам, напевает про «девку красную», и счастлива.

А зимой она чаще у нас сидит: телевизор смотрит. Она у нас в доме не считается гостем – приходит в любое время и всё. И никого собой не напрягает. С ней даже общаться не обязательно, мы с бабушкой и дедушкой ходим – своими делами занимаемся, а Нянька сидит тихонько – гарбузовые семечки ест.

Эх, хорошо у меня дома. Спокойно так и тепло. Не хочется даже думать, что когда-то замуж выходить придётся. Правда, Нянька говорит, что меня «ниХто не возьмЕ», потому, что я ленивая. Я не спорю и не расстраиваюсь, потому что знаю, сейчас замуж берут не за то, что ты вкалываешь, как лошадь, а за красоту и за богатый внутренний мир. В своём внутреннем мире я не сомневаюсь, как, впрочем, и в красоте. Просто, и то и другое вижу только я. Пора выносить мои достоинства на общее обозрение, а то и, правда, «ниХто не возьмЕ».

Я начинаю готовиться к походу в клуб с самого утра – подпиливаю ногти Королёвской пилочкой. Маринка первая в классе стала отращивать ногти. Вернее ноготь. Один, на безымянном пальце. Отрастила длиннющий – довольна была. А потом пришла Инна Филипповна – медичка из Плоты, которая нам прививки делает, и ноготь этот увидела.

– Ооо, – запричитала она, – посмотрите, что я нашла.

Врачиха трясла Маринкиной рукой. Мы все обернулись, заподозрив, что у чистенькой красивой Королёвой завелись вши. Маринка смущённо улыбалась и постепенно заливалась краской.

– Я не буду больше, – по-детски оправдывалась она.

– Срочно состричь, – вынесла приговор Инна Филипповна, – ноготочки должны быть аккуратненькие и красивые. А ты чего смеёшься? Сейчас у тебя руки проверю, – пошла она на Лёшку Сащина, по совместительству являющимся ей сыном.

Это было в прошлом году, а в этом – Королёва бессовестно отрастила ногти на всех пальцах, подпиливает их пилочкой и красит светло-розовым лаком. Ногти у неё выглядят и впрямь аккуратно и красиво, да и Инна Филипповна перестала проверять у нас руки и искать вшей. Видимо, поняла, что мы уже взрослые.

У меня ногти коротко постриженные, и подпиливать их не обязательно, но я подпиливаю, потому что сегодня вечером хочу быть совершенной. Голову я мыла позавчера, поэтому, сегодня волосы у меня как раз такие, как надо – не пушатся и не кудрявятся. Я не люблю первый день после мытья головы, потому что становлюсь похожа на Филиппа Киркорова. Все девчонка спят на бигудях, мечтая о кудряшках, а я не знаю, как свои непослушные кудри вытянуть. По телевизору рекламируют шампунь «Органикс»: у модели из рекламы такие красивые блестящие волосы. Но к нам в магазин такой шампунь пока не привозили. Поэтому мою «Сансилком». Он тоже хороший, не то, что старая «Фея» или «Лопух». Когда-то вверху мы с Виталиком и Иркой разговаривали о средствах гигиены:

– Я мою голову только «Пантином», – сказала Швецова.

– А я «Вашинголом», – оповестил Виталик.

Оказывается, мальчишки тоже следят за модой.

– А я «Ромашкой», – выдала я, потому что, действительно, тогда мыла волосы «Ромашкой». И еще, потому что хотела развеселить ребят. Мне это удалось.

– А я «Ромашкой» ноги мою, – заржал Виталик.

Хорошо, что придумали, наконец, шампуни, влияющие на структуру волос. С «Сансилком» даже моя пушистость на третий день после мытья превращается в более-менее гладкую волну.

У Королёвой есть щипцы для завивки, которые она называет «локон», этим «локоном» мы ставим чёлки. С чёлкой у меня, слава богу, проблем нет. Она, отрезанная собственной рукой, стоит и без дополнительных средств укладки, потому что волосу у меня, густые и жёсткие. Маринке же приходится выливать на свою чёлку полфлакона лака «Прелесть». Классно ставит чёлку Ирка Швецова, она вообще мастер по макияжу и причёскам. У неё дома целая тумбочка лаков, помад и духов. Это потому, что она живёт с мамой, которая хоть и старомодная, конечно, но не настолько, как наши бабушки. Моя, например, считает, что «красота должна быть естественной», и никакие крема-помады мне вообще не нужны. Косметику мне привозит мама, но не новую, а свою, которой уже не пользуется. Я крашу ресницы полузасохшим брасматиком и вижу, как они на глазах удлиняются и распахивают взгляд.

– Нянь, я красивая? – спрашиваю я не потому, что меня интересует её мнение, просто «Утренняя почта» закончилась, и Нянька, видимо, заскучала.

– ХорошА, – прицокивает она. Конечно, что она ещё может сказать.

Под окном появляется голубой капор Королёвой, он сильно топорщится в стороны, видимо Маринка снова спала на бигудях. Я машу ей рукой: «Заходи».

– Привет, – в раздавшемся в стороны капоре и с морозным румянцем Королёва выглядит толстоватой, – ну как тебе?

Она скидывает пуховик, под ним на подруге оранжевая мини-юбка. Из такой ткани платье было когда-то у её Аньки.

– Классно, где ты взяла? – спрашиваю я, потому что Королёву нужно всегда только хвалить, и потому что юбка, правда, ничего.

– Сама сшила, – Маринка сияет, – теперь. Этот точно будет мой.

– Конечно, – заверяю я, даже не уточняя, кто такой «этот». Я начинаю скучать: сейчас подруга заведёт старую песню о своих бесчисленных мальчиках. По-моему, Маринка, правда, начинает полнеть. Её ноги из-под оранжевой мини торчат, как две упругие сардельки. Бабушка говорила мне, что Маринкина красота скоро уйдёт, и все женихи от неё отлипнут, тогда и настанет моя очередь. Может, сейчас и начинается увядание Королёвской красоты.

– Моя Анька замуж за Кольку выходит, – сообщает подруга, – я на каникулах к ней на свадьбу еду, она меня познакомит со своим свидетелем – Женей. Этот Женя видел мою фотографию, и влюбился с первого взгляда.

Да-а-а, до Маринкиной самоуверенности мне ещё далеко…

То, что Анька выходит за Кольку меня радует. Колька прикольный, симпатичный мотоциклист, не то, что второй жених Маринкиной сестры – Артём. Такой нудный, серьёзный верзила. Анька сделала правильный выбор. И как только Колька вернулся из армии, сразу бросила верзилу, хотя уже собиралась за него замуж. Даже день свадьбы был назначен.