Жить дальше

— Не подумал об этом, — признал Дон. Он уже многие годы не бывал в городе в час пик. Жестяная банка, набитая потными усталыми людьми — не самое приятное место.

— Послушайте, — сказала Ленора, — а я снова собираюсь в «Герцог Йоркский».

— Второй раз за день? — удивился Дон.

— У меня там скидка. Кроме того, сегодня вторник — вечер куриных крылышек. Мы с друзьями каждую неделю собираемся там по вторникам. Почему бы вам не пойти со мной? Переждёте давку в подземке и потом поедете.

— Я не хотел бы причинять никому беспокойства.

— Ой, да что вы, какое беспокойство?

— Я… э-э…

— Подумайте об этом. А я пока сбегаю кое-куда перед выходом. — Она вышла из офиса, а Дон выглянул в маленькое окно. В отдалении, за пределами кампуса, была видна правильная решётка улиц. Он запустил руку в карман шортов и достал оттуда датакомм.

— Позвонить Саре, — произнёс он, и через мгновение услышал её голос:

— Алло?

— Привет, дорогая, — сказал он. — Как ты?

— Нормально. Ты где?

— Да как раз в твоих старых владениях. Зашёл забрать твои бумаги.

— Как выставка в Галерее?

— Отлично; очень рад, что сходил. Слушай, я не хочу лезть в метро в час пик.

— И не надо.

— А Ленора — это аспирантка, которая здесь работает — собирается идти есть куриные крылышки, и…

— А мой муж обожает куриные крылышки, — сказала Сара, и Дон ясно различил улыбку в её голосе.

— Так ты не возражаешь, если я…

— Нет, конечно, нет. Тут мне как раз только что звонила Джулия Фейн. У неё билеты в театр на сегодня, но Хауи расхворался и отказался идти, и она спрашивала, не пойду ли я с ней; я как раз собиралась тебе звонить.

— О, конечно. Иди в театр. Что будете смотреть?

— «Скрипач на крыше» [40] , в Лиа Послунсе [41] . — Всего пара кварталов от их дома.

Дон довольно правдоподобно изобразил Тополя [42] , пропев пару нот из «Если б я был богат». Потом добавил:

40

Мюзикл из жизни евреев в царской России по мотивам рассказов Шолом-Алейхема.

41

Еврейский театр в Торонто.

42

Хаим Тополь, израильский актёр, исполнявший главную роль в мюзикле.

— Приятного вечера.

— Спасибо, дорогой — а тебе вкусных крылышек.

— Пока.

— Пока.

Как только Дон захлопнул крышку датакомма, вернулась Ленора.

— Ну что, каков вердикт? — спросила она.

— Спасибо за приглашение, — ответил он. — Крылышки — это замечательно.

Когда Ленора и Дон вновь добрались до «Герцога Йоркского», Ленорины друзья уже были там. Они собрались в маленькой комнатке слева от главного зала первого этажа, которую Ленора звала «уют-компанией».

— Всем привет, — сказала Ленора, отодвигая от стола капитанское кресло и усаживаясь. — Познакомьтесь, это Дон.

Дон тоже сел. Два небольших круглых стола были сдвинуты вплотную друг у другу.

Ленора указала на худого парня азиатской внешности лет двадцати на вид.

— Дон, это Макото. А это Галина, — миниатюрная шатенка, — и Филлис, — блондинка, похоже, довольно высокая, когда встанет.

— Привет всем, — сказала Дон. — Спасибо, что пустили меня в свою компанию. — Секундой позже подошла Гэбби, смена которой всё ещё продолжалась. Он выслушал, как она перечисляет напитки на розлив, и заказал светлое «Олд Силли», единственное низкоуглеводное пиво в списке.

Ленора немедленно включилась в текущее обсуждение, что-то об их знакомом парне, который поругался со своей девушкой. Дон сел поглубже в кресло и попытался оценить личные качества новых знакомых. Галина, казалось, практически не разговаривала, но у неё было очень выразительное лицо, которое реагировало — даже излишне экспрессивно — на всё, что говорили другие: она пучила глаза, открывала удивлённо рот, улыбалась, хмурилась — словно живая череда смайликов. У Филлис было, на вкус Дона, несколько подростковое и вульгарное чувство юмора, и ругательствами она явно злоупотребляла. Макото же был явно недоволен присутствием Дона — вероятно, надеялся наслаждаться компанией трёх красивых женщин в одиночку.

Дон в основном прислушивался к разговору, иногда смеялся шуткам, смысл которых смог уловить, и пил пиво. Он знал, что мог бы присоединиться к дискуссии, но они говорили о каких-то совсем тривиальных вещах и раздували собственные мелкие жизненные неурядицы в проблемы вселенского масштаба: как тяжело впервые оказаться вдали от дома, как трудно налаживать связи и всё такое. Макото, Галина и Филлис понятия не имели о том, что значит жить своей жизнью, растить детей и делать карьеру. Ленора могла рассказать вещи поинтересней, и он слушал, когда она говорила, но когда начинали говорить остальные, он больше прислушивался к паре среднего возраста за соседним столиком, погружённой в оживлённую беседу о том, как Консервативная партия растопчет либералов на приближающихся выборах и…

— Вы видели по телеку Сару Галифакс на прошлой неделе? — спросил Макото остальных. — Это же грёбаный ходячий труп. Ей уже лет сто десять, нет?

— Ей только восемьдесят семь, — ровным голосом сказал Дон.

— «Только», — сказал Макото, словно повторяя концовку анекдота для тех, кто её не расслышал.

— Макото, Дон… — заговорила Ленора, но Дон её перебил.

— Я лишь хотел сказать, что Сара Галифакс не настолько стара.

— Может быть, но выглядит как Горлум, — сказал Макото. — И, должно быть, совсем выжила из ума.

Галина энергично закивала, но ничего не сказала.

— Почему ты так говоришь? — спросил Дон, пытаясь не повышать голос.

— Не пойми меня неправильно, — сказал Макото. — Я знаю, что это она догадалась о том, что значило то первое сообщение. Но, как сказали по телевизору, Коди Мак-Гэвин считает, будто старая карга догадается и про второе. — Он мотнул головой, словно говоря «вы только представьте».

— Кстати, о сообщениях, — сказала Ленора, тактично пытаясь сменить тему, — позавчера мне звонил Ранджит из CFH. Он сказал…

Но Дон уже не мог остановиться.

— Профессор Галифакс понимает драконианцев лучше кого-либо другого.

Макото небрежно махнул рукой.

— Ой, возможно, так и было в её время, но…

— Сейчас по-прежнемуеё время, — сказал Дон. — Она — профессор эмерита, и без неё у нас вообще бы не было никакого диалога с драконианцами.

— Да, да, — сказал Макото. — Но если бы Мак-Гэвин пустил свои деньги на поддержку кого-нибудь, у кого есть шансы…