Жить или... Нежить?

— Допустим, у вас появляется возможность избежать этой участи. Как вы желаете изменять пророчество на этот раз? — поинтересовалась бабуля, еще до того как мы успели дойти до её роли в этой истории.

— Прежняя "обреченная", посчитала, что ставит невозможное к исполнению условие относительно беременности бывшей вампирши, — скороговоркой протараторила Катя.

— Но наша Ника оказалась уникумом и умудрилась притянуть к себе это то ли проклятие, то ли пророчество, — согласилась бабуля. — И вы готовы обречь на это ещё кого-то? Девочки, у Ники есть поддержка, — она повела рукой, как бы показывая всесторонность той самой поддержки. — А у кого-то следующего, кто попадет под действие пророчества может не быть никого, и что тогда?

— А если поставить совсем невыполнимое условие? — вклинилась в бабушкин монолог я.

— Какое же? И прошлая, и нынешняя версии казались совершенно невероятными, однако мы сидим тут и в очередной раз гадаем как избежать худшего…

— Всё оставить так же, — поспешила озвучить я наше предложение. — Но пусть это будет касаться бывшего вампира…

— Не исключено, так же как и в твоем случае! — перебила меня бабушка.

— Подожди! — я даже вперед ладошку выставила, для пущей убедительности. — Чтобы не просто стал отцом, а "понёс" бывший вампир. Улавливаешь разницу? БЕ-РЕ-МЕН-НОСТЬ!

В комнате повисла тишина.

Какое-то время все молчали. Мы с Катей ждали бабушкиного вердикта, а та обдумывала нашу идею.

— Может сработать, — наконец-то кивнула она, и мы с облегчением вздохнули. — Так что же требуется от меня? Ведь если бы ничего не нужно было, вы бы не пришли сейчас, так ведь?

— Угу… — синхронно отозвались мы, и рассказали о том, что для ритуала изменения пророчества требуется кровная наследница той ведьмы.

— Мы знаем кто она. Но… В общем, когда-то, в процессе её обращения в вампира, укусивший её стратилат был уничтожен. Она застряла в пограничном состоянии перерождения. Нам нужно её тело. Здесь. Душа придет сама.

— Где оно вы знаете, конечно?

Мы кивнули. Я опасалась, что бабушка начнет задавать вопросы, ответы на которые давать не хотелось, но этого не случилось.

— Что ещё? — несколько скептически поинтересовалась бабуля.

— Не думаю, что стоит привлекать к этому твоих товарищей… — неуверенно добавила я.

— Тело сами потащите? Или оно рядом?

— В Куйбышеве, — опустила взгляд я. — Там Рита с Валерой. Душа привязалась к ним.

— Так вот куда их унесло?! Охраннички! — фыркнула, недовольно скривившись бабуля.

— Не вини их, ба, — я скорчила умоляющую мордашку. — Если бы не они…

— Да-да, поняла, вы бы не смогли, не узнали, и так далее… — отмахнулась она. — В целом понятно. Переходим к конкретике — что требуется от меня?

— По официальной версии сбор близких накануне праздников. А так… Надо промыть мозги Игорю так, чтобы он не задавая лишних вопросов и ничего не опасаясь привез сюда моих родителей, Риту с Валерой, и…

— Тело, — вздохнула бабуля, потирая в задумчивости лоб.

Мы соглашаясь, кивнули. Ну а что? Ну вот нет у меня полного доверия к её товарищам. А в таком вопросе, рисковать чревато. А Игорь… Ему я верю. А внушение? Это для его же безопасности. И пусть по сути сейчас я повторяю бабушкины ошибки - решаю что-то за мужа, забыв с ним посоветоваться… Но, как не крути в конечном итоге, это касается безопасности и будущего именно моего, и нашего с ним ребенка.

Глава 27

И началось ожидание… Переговоры с бабулей мы провели в будние дни, когда Игоря не было и никто нам не мешал. Ведь мы не знали каковы будут последствия. Может мне и самой бежать отсюда пришлось бы, теряя тапки.

В это время Игорь был в городе. Там у него: ночами работа, а днем, бабушкиными стараниями — учеба. Она воспользовавшись связями своего почившего мужа восстановила Игоря на учёбу в институт. Но не Куйбышевский, а в Ленинградский! Теперь он разрывался между работой, учебой и проживающей вдали от города — семьей. Так что рассчитывать на его внезапное досрочное появление тут не имело смысла.

Мне теперь приходилось очень тщательно следить за своими мыслями и эмоциями, чтобы не выдать лишнего бабушке. По возможности проводила больше времени на прогулках, или в гостях у Кати. Где угодно, главное — подальше от дома. Вот только трапезы пропускать не удавалось — бабушка принципиально не садилась за стол одна. Хочешь, не хочешь, а приходилось составлять компанию.

— Ну давай уже спрашивай, — как-то раз за завтраком произнесла родственница.

Я глянула на неё. Попыталась считать эмоции. Тщетно. Закрыта. Вот как ей это удается? Надо обязательно будет об этом когда-нибудь спросить, но пока важнее иное. Не дает мне покоя вопрос с Плоткиным. Если с ним реально что-то здесь случилось, то как после этого доверять окружающим? Типа гуманисты. Противники убийств и подавления воли. С последним я бы точно поспорила.

— Не думала, что тебя настолько будет волновать судьба бывшего, — скривилась она.

— Теплых чувств к нему я не питаю, — не стала отнекиваться я. — Но и зла не желаю. Живет где-то там, и пусть себе живет, лишь бы меня не трогал. Скажи, что с ним. Ты ведь знаешь, да?

— Знаю, — вздохнула бабушка. — По заслугам поплатился он за всю ту кровушку, что у тебя с Игорем в своё время попить успел.

Прозвучало как-то неоднозначно и явно угрожающе.

— Ба… Вы же его не… — слово "убили" застряло на языке.

— Тьфу на тебя! — отмахнулась она. — Ты как будто наших принципов не знаешь. Было бы ещё обо что руки марать!

— Тогда что с ним? — не поняла я.

— Его предки про него забыли. Он их и своё прошлое тоже. Новое имя. Новые документы. В его памяти неблагополучная семья в деревенской глубинке, куда возвращаться желанием он не горит.

— А сам он где?

— Сам? На севере, в городке каком-то выгрузили. Думаю, уже пристроился так или иначе. Ты вопросы такие задаешь, будто его энергетику могла чувствовать, но не чувствуешь…

— Так и есть, — с облегчением вздохнула я, не отнекиваясь от очевидного.

Безусловно сложно бедолаге придется, он к такому не привык. С другой стороны, если он прежних привычек не помнит, то… Может так ему и надо? По крайне мере, не станет претендовать на отцовство. Не будет больше разговоров про отъезд куда-нибудь с моим малышом.

— Кстати, ночью я с Борисом в город съездила. Игорь уже на пути в Куйбышев, — добила меня новостью бабуля.

Я едва не подавилась. Откашлялась. Аж прослезилась.

Как я доела? Не помню. На автомате оделась и потопала к Кате.

— Что с тобой? — с порога опешила подруга, увидев моё ошалевшее выражение лица.

— Боря ночью, где был? — сама не понимая зачем, поинтересовалась я.

— На работе, а что?

Так и хотелось сказать: "теперь это так называется?" Ну да ладно, язвить не стала. Да и размолвки вносить в их семейные отношения не хотелось. В конце-концов, он плохого ничего не сделал. Но вполне логичная отмазка для поездки в город. По крайней мере, он действительно мог свозить бабулю к Игорю. Вот если бы подруга сообщила о том, что он дома был, тогда… Стоило бы волноваться. Или за Катину память, или за бабушкину честность.