Жить начать сначала

–Женя, ты как?– спросила я, рассматривая подругу. Женька сидела бледная как смерть, едва дыша и крепко вцепившись руками в подлокотники кресла.

–Ннор-мм-ально,– стуча зубами, ответила она, а потом несколько раз глубоко вздохнув, спросила. – А что это было? Что случилось?

–Не знаю, – ответила я, отстёгивая ремни. – Но при переходе в гиперпространство пошел какой-то сбой… Возможно, шаттл был поврежден… Не знаю… Все было в порядке, система работала…

Я терялась в догадках, не зная, что и думать. Запустив процесс автоматической диагностики, с тревогой смотрела на монитор, ожидая окончание проверки. Датчики показали, что блок управления гиперпрыжком выгорел. Кроме того, мы были полностью обесточены, и теперь держались только на резервном освещении. Но самое страшное, было то, что во время прыжка пошел сбой в навигаторе, сместилась точка направления, и нас выкинуло около системы Медузы.

Система Медузы – самая далекая и малоизученная часть космического пространства, отделенная от других планет и звезд большим поясом астероидов, которые создают непреодолимые препятствия для движения разведывательных кораблей, спутников и датчиков. Кроме того, эта зона отличается повышенной опасностью, в связи с неконтролируемым образованием черных дыр. Еще ни одному космическому кораблю из освоенной галактики, не удавалось пересечь пояс и посетить данный сектор. Многие хотели и желали исследовать систему Медузы, но все экспедиции пропали без вести.

Необычная форма пояса, напоминающая осьминога или медузы, и дала название данной системе.

Глава 2

Евгения Тополинская

Уже неделю мы болтались в открытом космосе, живя надеждой, что кто-нибудь услышит наш сигнал SOS. При перемещении корабля что-то пошло не так, и мы лишились основного источника энергии, и теперь нам ничего не оставалось, как только ждать помощи. Аня несколько раз пыталась разобраться, что же произошло с системой шаттла, но, к сожалению, она была пилотом, а не механиком. Ей просто не хватало знаний для того, чтобы найти причину сбоя и устранить ее.

Резервного питания хватало на поддержание нормальной жизни шаттла – работы освещения, душа и других приборов. Но этой энергии было недостаточно для полноценного движения корабля.

Сигналы о помощи мы отправляли каждые два часа, надеясь, что возможно, один из научно-исследовательских кораблей будет работать в этой части галактики и сможет нам помочь. Но день шел за днем, а на помощь к нам никто не спешил.

Если первое время, я и Анюта еще на что-то надеялись, то теперь… С каждым прожитым днем, мы все больше осознавали, что как только закончатся продукты и вода, нас ждет страшная смерть от обезвоживания и голода. Страшно… Как же мне было страшно… Но при Ане старалась скрыть эмоции, часто улыбалась, старалась поддержать ее разговорами, и всячески показывала всем своим видом, что верю в то, что у нас все будет хорошо.

И лишь по ночам, оставаясь в каюте одна, я могла позволить себе дать волю слезам, выплескивая страх, поселившейся в моей душе. Сколько всего за это время передумала, и не передать. Наше спасение – было всего лишь делом случая. Судьбе было угодно, чтобы именно в этот день, мы встретились с Аней и поехали на аэродром, что в принципе и спасло нас. Но для чего все это было, если нас все равно ждет смерть? Я часто думала о том, что же случилось с другими экипажами. Мне очень хотелось, чтобы все спаслись, но так это или нет, боюсь, мы уже не узнаем никогда. И, в конце концов, Я придумала сама себе историю о том, что жители Земли нашли далекую планету, на которой начали свою жизнь сначала.

Возможно, это был нелепый ход уйти от реальности, но мне так было легче. Говорить на эту тему с Аней, мне не хотелось. Подруге сейчас было сложнее, чем мне. Я уже смирилась с тем, что скоро должно произойти. С каждым прожитым днем чувство безнадежности и обреченности охватывало меня все больше, в отличие от Анюты, которая каждый день пыталась вновь и вновь понять причину сбоя системы. У нее было две версии: первая, что во время взрыва планеты нас задело астероидом, а гиперпрыжок окончательно добил систему старенького шаттла. И вторая, неисправность уже была в шаттле, ведь не зря он практически последним остался на аэродроме. Какая бы из них не была верной, сути это не меняло, корабль, практически без движения, болтался в космосе.

 Сегодня утром, впрочем, как и всю последнюю неделю, после завтрака, мы перешли в кабину пилота, чтобы вновь отправить очередной сигнал о помощи. Запустив радиосигнал, Анюта внимательно посмотрела на меня, и тихо сказала:

–Женя, я тебе хочу что-то рассказать …– после этой фразы она вышла из кабины, и вернулась через пару минут с небольшой черной коробкой. Открыв ее, подруга поставила ее передо мной. Я заглянула, и увидела ряд герметично упакованных шприцов с коралловой жидкостью. Непонимающе посмотрела на Аню, и она продолжила.– Это яд. Шаттл исследовательский, и всякое может случиться на неизвестных звездах и планетах. Этот яд убивает в течение нескольких минут, практически безболезненно. Просто перестает биться сердце. Я вчера просматривала комплектацию медикаментов на борту, и вот обнаружила…

Аня замолчала, но ее молчание было красноречивей слов. Эта коробка, была нашим спасением, гарантией легкой смерти без мучений. Даже в такой безнадежной, казалось бы, ситуации, она смогла меня удивить.

– Спасибо, что ты нашла способ избавить нас от страданий,– сказала я, понимая, что благодаря подруге, моя смерть будет мгновенной и легкой. Закрыв коробку, я отнесла ее в медблок, и вновь вернулась в кабину. Мы молча смотрели на черный монитор, и каждая из нас думала о чем-то своем.

Внезапно датчики слежения движения подали резкий звуковой сигнал, похожий на писк сигнализации. Аня, а вместе с ней я, уставились на приборы. Прибор уловил движение возле шаттла, хотя радар продолжал упорно утверждать, что мы здесь совершенно одни.

Не понимая, что происходит, Анюта включила внешнее освещение, в надежде увидеть приближающуюся к нам помощь. Но, к нашему обоюдному ужасу – это астероидный пояс начал свое движение. Нервничая, Аня переключала прибор за прибором, просматривая данные. Я молча наблюдала за ней, содрогаясь от нахлынувшей паники. Мне казалось, что у меня выработался иммунитет уже ко всему, и мне ничего не страшно. Но сейчас поняла – я не хочу умирать, и в душе у меня всегда была надежда на чудо. Анюта, закусив губу, нервно выдохнула:

–Мне кажется, движение астероидов началось из-за того, что концентрируется энергия. Это может означать только одно, вскоре откроется черная дыра,– услышав предположение подруги, я зажала ладонью рот, пытаясь сдержать крик. Даже не будучи пилотом, мне было понятно, что у нас не хватит энергии оторваться от нее, и нас засосет… а для это верная смерть. Наш шаттл, вместе с нами, просто распадется на атомы и растворится в энергетическом потоке. Вот и все… Слезы покатились по моим щекам. Это конец.

–Анют, спасибо, что ты была в моей жизни, – прошептала я, смахивая слезы, с обреченностью смотря на монитор, наблюдая, как астероиды увеличивают скорость своего движения.– У меня нет никого роднее и ближе, чем ты. Знай, я тебя очень люблю!

–Женя не плачь!– нервно сказала Аня, садясь в кресло пилота.– Сядь и пристегнись.

–Аня, что ты надумала?– всхлипывая, спросила я, застегивая крепёжный ремень на талии и груди.

–Покинуть пространство черный дыры мы не можем в любом случае, но я попытаюсь войти в пояс астероидов. Энергия движения не даст нас засосать. Есть большая вероятность столкнуться с астероидом, но так, хоть маленький шанс на спасение у нас остается.